Читать интересную книгу "Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок"

– В двух словах: один человек сделался моим господином; освободите меня от него.

Д’Аржансон покачал головой.

– Понимаю, заметил он. – Какой-нибудь негодяй, который пользуясь страхом, живет на твой счет?..

– Именно.

– Его имя.

– Капитан Гедеон Крокар.

– О! о! Гедеон Крокар!.. Это имя мне знакомо. Не правда ли, шулер с примесью бреттёра? Ничего нет легче, мое дитя; тебя избавят от твоего тирана. Ты очень ненавидишь его? Куда хочешь чтобы его услали! В Бастилию, в подземную темницу, чтобы он остался там навсегда, или года на два в Фор л’Евэк?

– Два или три года в Фор л’Евек будет достаточно, чтобы он позабыл обо мне.

– Идёт – на три или четыре года в Фор л’Евэк. Но, моя красавица, я надеюсь, что за мои труды вы придете ко мне опять?

– Очень счастлива, что могу быть приятной вам, – без всяких условий.

– Отлично отвечено. Ты не глупа, моя милая, и нравишься мне; в сторону прелести твоей красоты; быть может на днях я поговорю с тобою об одном проекте, который давно уже засел у меня в голове. Хочешь обогатиться?

– Я готова на всё, чтобы приобрести состояние.

– Браво! люблю людей, которые не торгуются со мной за свою совесть. Ну, так мы увидимся, слышишь ли? и поговорим серьезно. В ожидании любви в мире. – Когда всего вернее можно застать в гнезде мою птичку?

– Во всякий час, но всего вернее во время стола.

– Достаточно. Я беру на себя предложить ему сегодня утром десерт к завтраку. Постой, Маделена, а эти сто луидоров?.. Возьми их, мой ангел, возьми. Они принадлежат тебе по праву. Похищение капитана Крокара не идет в счет.

* * *

Филон удалилась, восхищенная вдвойне. Д’Аржансон обещал ей возвратить свободу и составить ей состояние.

Верный своему слову, в тоже самое утро, когда Гедеон Крокар располагался спокойно позавтракать со своей любовницей, начальник полиции послал офицера с четырьмя солдатами захватить персону капитана. Выслушав приказание следовать за стражей, Крокар испустил свое обычное ругательство, но Филон казалась в странном отчаянии.

– Но что он сделал? За что вы забираете его? – рыдала она.

Ироническая улыбка сжала губы Гедеона Крокара. Он не был обманут этой чрезмерной чувствительностью. Устремив на молодую женщину сверкающий взгляд, он проговорил:

– Полно! Сыграно, моя милая, хорошо. Ты из шкоды Иуды Искариота; ловко же ты продаешь своих друзей; ты пойдешь далеко.

– О, Гедеон! – прошептала Маделена, – можешь ли ты думать…

– Но я не вечно буду узником в тюрьме, – продолжал Крокар, не тронутый этими лукавыми нежностями. – И клянусь моей честью, когда я выйду…

– В ваших интересах, Гедеон, советую не угрожать, – перебила Маделена, переменяя тон. – Я великодушно предупреждаю вас, что очень скоро снова должна увидеться с г. д’Аржансоном.

Капитан замолк; он сдержал свою ярость и последовал за стражей.

– Уже! – произнесла куртизанка.

Счастье никогда не приходит одно. Через несколько часов Филон, доложили, что некто желает переговорить с ней. Это был маленький человек в черном шерстяном платье.

– От матушки! – вскрикнула Маделена. Она не ошиблась.

Г-жа Филон умерла накануне вечером; перед самой смертью она продиктовала своему духовнику письмо следующего содержания:

«Вы, Маделена, отравили горечью последние дни моей жизни; однако, хотя мне и известно о вашем постыдном поведении, я всегда отказывалась от печального права, принадлежащего мне, – от права наказать вас. Единственное наказание, которое мне доступно в ту минуту, когда закрываю глаза, я хочу сохранить для вас есть сожаление, если это только сожаление для вас, что вас не было при моем конце. Что касается состояния, прощая вам, ибо надеюсь, что и вас когда-нибудь коснётся раскаяние, я согласна, так как от меня одной зависело бы совершенно лишить вас наследства, оставить вам одну часть; другую я отдала церкви – моей утешительнице. Прощайте, дочь моя! и да простит вас Вечный Судья как я вас прощаю.»

«Мария Шаню, жена Филона.»

* * *

Будем справедливы, чтение этого послания выбило несколько слез из глаз Маделены. Она немедленно отправилась в часовню помолиться; вся одетая в черное она шла до кладбища за гробом матери.

Затем она заперлась на восемь дней, отказываясь принимать кого бы то ни было. Но отдав долг скорби, Филон начала прежнюю жизнь. Шартр был брошен. Материнское наследство состояло из двенадцати тысяч экю… Она поместила эту сумму в верное место. Маделена любила деньги. Собственно, она только их и любила. Разве она не сказала д’Аржансону: «Чтобы обогатиться, я готова на все!»

Готовая на всякую низость, она недурно начала и продолжала идти по этой дороге.

Д’Аржансон не забыл о прекрасной куртизанке из улицы св. Николая. Во второе свидание он говорил ей почти такими словами.

– Вот что я приготовил для тебя; слушай: «говорят: in vino veritas; правда в вине; и это верно; пьяницы говорят всё, что придет в голову. Но есть личности еще боле болтливые, если только уметь обходиться с ними. Это влюбленные. Чувствуешь ли себя в силах держать дом, в который собиралось бы все, что есть распутного в столице, потому что в него будут собраны самые прелестные женщины? Я дам в твоё распоряжение пятьдесят тысяч экю. У тебя будет открытый лист, чтобы ты могла наполнять свое заведение самыми кокетливыми и возбудительными личинами; взамен этого я попрошу у тебя только одного: всегда иметь внимательное ухо, поняла меня? Я хочу, чтобы ни одно слово, произнесенное в твоем заведении не ускользнуло от тебя и было передано мне. За всякое важное известие, которое дойдет ко мне через тебя, будет назначена награда. Служа в одно время и любви, и своим, а также и государственным интересам, ты раньше шести лет будешь также богата, как Самуэль Бернар. Твой ответ?

– Где пятьдесят тысяч экю? – ответила Филон. Д’Аржансон схватил ее руками и раза четыре поцеловал, весело говоря ей:

– В эту минуту, моя милая, тебя целует не мужчина, а начальник полиции подписывает с тобою контракт. Маделена умница, красавица Маделена! Если бы ты знала по латыни, я сказал бы тебе «Tu Marellus eris»[Tú Marcéllus erís – Ты будешь Марцелл (Вергилий).– Цитируется как предсказание кому-либо блестящей будущности].

– А что это значит?

– Это значит, что ты будешь графиней.

Думая пошутить, д’Аржансон напророчествовал.

Филон устроила свое заведение в одном из лучших кварталов Парижа, в улиц Сент-Оноре, в четырех шагах от Лувра, в двух – от Пале-Ройяля, где жил Регент. Чувствительный к выбору, в котором он видел внимательность со стороны главной жрицы Венеры, Филипп Орлеанский обещал ей свое покровительство.

Приятной наружности, доброго и мягкого характера, обладавший образованным умом и разнообразными талантами Филипп Орлеанский, Регент Франции отличался глубокой безнравственностью и распутством. Он окружил себя людьми самого развратного поведения и звал их roues (повесами). Разврат дошел до высшей степени; и однажды графиня де Сабран вслух сказала, «что Бог сотворив человека, взял остаток грязи и сотворил из нее принцев и лакеев». Оргии обыкновенно происходили в Сен-Клу, куда были привозимы ночью, с завязанными глазами публичные женщины… Но возвратимся к Филоне…

Она была восхитительно прелестна; высокая ростом и необычайно стройна. Филипп Орлеанский целых три месяца был от нее без ума.

«Его королевское высочество повелел устроить в глубине садов СенКлу род грота, таинственно освещенного несколькими лучами света, устремленными на постель, из соломы. Герцог сажал на нее куртизанку, прикрытую только своими золотистыми волосами, доходившими ей до колен. Таким то образом герцог каялся с Маделеной Филон, восхищаясь как любовник и как артист всеми совершенствами этой грешницы, которая и не думала покаяться в грехах.

От времени до времени уже тогда, когда Филона пошла в ход, Регент приходил в ее заведение ужинать с нею.

Хорошо заплаченная д’Аржансоном за то, чтобы передавать все происходящее в ее учреждении, Филон совестливо выполняла свою обязанность и оказала большие услуги полиции. Позже она сделалась поставщицей для регента новостей. Он вручил, ей ключ от маленькой двери, которая вела с улицы во внутренность ПалеРойяля, не через большие лестницы.

Равно во всякое время она имела вход к Дюбуа, к человеку наиболее презираемому историей…

* * *

Рядом со своим домом Филон открыла модный магазин. Я такова была ее известность между портних, что модницы не смели показаться ко двору в платье сшитом не в ее мастерской.

Но не в этом заключался главный ее интерес. Она проникала в семейства бедняков, чтобы набирать самых красивых молоденьких девушек, привлекала их выгодной работой и платой и затем продавала их на вес золота.

Одетая самым скромным образом, иногда в воскресенье, Филон под руку с одним из своих приятелей отправлялась в Портерон за добычей. Под густыми деревьями кабачков, сводня, как только замечала танцующую миловидную гризетку, или розовенькую дочь купца, тотчас же расставляла свои сети. Бутылка старого бургонского заменяла местное вино и когда старик отец или любовник падал под стол, потеряв рассудок, Филон нападала на девушку.