ответа она красноречиво перекинула на спину изрядно растрепавшуюся и насквозь вымокшую косу. Фелипе хмыкнул.
– А ты, Ксандер?
– Всё в порядке, сеньор.
– Хорошо, – он ткнул тростью в размокшую тропу, словно ища опору, а потом пошёл, и они двое – подлаживаясь к его шагу: он хромал сильнее, чем обычно, заметила Белла. – Послушай меня, Беллита. Нам и в самом деле нужно вернуться домой, и чем скорее, тем лучше.
– Не раньше, чем я буду уверена, что там не повторится то, что в школе!
– Ты не понимаешь, – в его голосе она с удивлением услышала ноту раздражения. – Здесь опасно.
Белла фыркнула.
– Пепе, я здесь уже сутки. И мне никто ничего не сделал. Во всяком случае, – добавила она, подумав, что про русалок ему могут и рассказать, – ничего не сделали фламандцы. Даже…
– Я не о них.
Он умолк, всё ещё глядя вдаль, туда, где почти исчезло из виду белое платье Анны. Белла чуть не закатила глаза. Не то чтобы это было так уж удивительно – когда мужчина достоинств и положения Фелипе годами не женится и из раза в раз тактично, как ему кажется, расспрашивает про одну и ту же женщину, надо быть идиотом, чтобы всего этого не понять.
– Беллита, я не знаю, что тебе успели рассказать, но в этом мире есть более опасные люди.
– Не успели, – мрачно буркнула она. – Мне никто ничего не рассказывает.
Строго говоря, это было не совсем правдой, после всех изысканий и сведений, которые ей удалось собрать в Трамонтане. Но это были крупицы из третьих рук, и то, что взрослые неизменно держали язык за зубами, ограничиваясь намеками, ей уже надоело. Краем глаза она глянула на Ксандера: тот тоже, похоже, весь обратился в слух.
– Наш дед тебе расскажет всё, что необходимо, – пообещал Фелипе. – Не дуйся, я тоже не всё знаю! Но для этого тебе надо вернуться домой.
– Почему?
– Те, о ком я говорю, умеют ставить старую вражду себе на службу.
– Странно, что никто не попробовал договориться со мной, – вдруг сказал Ксандер.
Он тоже не смотрел никуда, кроме как на дорогу и дом за ним.
– Думаю, они пришли к выводу, что у тебя есть честь.
Ксандер ответил ему взглядом в упор.
– Честь не самая лучшая замена свободе, сеньор. – Ксандер не сбился с мерного, широкого, хотя и медленного шага, – Скажите, а эти, другие, если они не договорятся… здесь, они отступятся – или?
– Если не договорятся, – как-то безжизненно сказал Фелипе, – то опасно может быть всем нам. Я поэтому хотел бы поговорить…
– Подожди, – прервала его Белла, не веря ушам; от резкой остановки её велосипед протестующе звякнул. – В таком случае, мы обязаны защитой нашим вассалам!
Фелипе тоже остановился и повернулся к ней, тяжело опершись на свою трость.
– Беллита, этим как раз занимается наш дед. Но ты должна понять…
– Что ещё?
– Что не всё в наших силах.
– Вот как, – негромко сказал рядом Ксандер, – необычно слышать такое от Альба.
– Времена меняются, – вздохнул Фелипе. – И не к лучшему.
На этом он умолк, тем более что до дома оставалось уже совсем немного. У дверей – внутри, в гостиной, а не снаружи, с благодарностью подумала Белла – их встретила вся семья. Ахнувшая при их виде Лотта тут же выдала каждому по большому полотенцу и решительно погнала Беллу и Ксандера наверх. Белла глазами поискала Одиль и Адриано, но внизу их не было.
– Уже греются ваши ребята, – подсказала угадавшая её незаданный вопрос Лотта. – Давайте к ним.
Одиль и в самом деле обнаружилась в соседней комнате, и Адриано, судя по возгласу, донесшемуся из коридора, – где-то в столовой, так что Белла поспешила привести себя в порядок. Но как бы стремительно она не переоделась, когда они, все четверо, вышли снова на лестницу, ведущую вниз, она услышала только слова Фелипе:
– Что ж, значит, договорились. Сейчас Беллита соберется…
Она замерла, и Одиль рядом сочувственно сжала её плечо. Даже Ксандер – она глянула в его сторону, выглядел немного разочарованным. Ещё бы, подумалось ей, он явно надеялся, что сумеет ещё задержаться дома. Она поймала себя на малодушном желании сейчас же потихоньку вернуться и ещё повозиться – в конце концов она и волосы как следует не высушила.
– Но зачем же так спешить?
Вот тут она забыла дышать. Потому что эти слова сказал – причём легко, тепло, почти что с дружеской почтительностью – не хозяин дома, и не добрый врач Герт, и даже не Анна.
– Августа, но… – вмешался явно опешивший, судя по голосу, Йонатан ван Страатен.
– Милый, это просто разумно, – возразила госпожа Августа, и если бы Белла её до того никогда не видела и не слышала, это бы и вправду звучало разумно, и только. – Дон Фелипе тоже наверняка промок и не откажется от хорошего ужина. Или, – голос чуть поменялся: должно быть, она повернулась, – всё настолько срочно, что не потерпит утра?
Белла, чувствуя себя словно завороженная, потихоньку стала снова спускаться – и смогла увидеть: не всех, тем более что некоторые сидели за большим столом к ней спиной, но, во всяком случае – слегка улыбающуюся Августу и Фелипе, который как раз в этот момент бросил украдкой, как он думал, взгляд на Анну.
– Нет, конечно, – улыбнулся он. – Вы правы. Я думаю, что, действительно не стоит, дергать девочку, если здесь сейчас безопасно…
– Донья Исабель прожила здесь уже почти два дня, и никакой беды не случилось, – отозвалась Августа. – Вы можете спросить её, но надеюсь, что ей не в чем нас упрекнуть. Мы помним свой долг.
Белла глянула на Ксандера, но тот явно тоже не верил своим ушам, и на вопросительный её взгляд только дёрнул плечами.
– Тогда решено, – улыбнулся Фелипе. – Благодарю вас.
Ужин был… странным. Они все сидели за большим столом, куда Лотта то и дело приносила блюда, неизменно встречавшиеся общим энтузиазмом. Мужчины с удовольствием и умением резали мясо и разливали пиво, а женщины передавали по кругу ароматный тёплый хлеб и миски с какими-то овощами, и всё это было очень мило. Но Белле было неуютно. Она глянула на Одиль, надеясь, что подруга, сможет ей объяснить её чувство, но Одиль внимательнейше слушала что-то про сад, что ей рассказывала как раз Августа. Говорили они по-тевтонски, Белла не поняла из этого и трети и отвернулась.
Фелипе со своей стороны тоже рассказывал привезённые им из путешествий байки, главным образом забавные, порой изображая таинственных зверей для Пепе. Его слушали, задавали вопросы, даже смеялись, где нужно, ему улыбалась