Надо! А надо ли тревожить человека и его совесть? Надо! Для того прежде всего, чтобы никто не забывал, не смел забывать, что мы — люди, что все доброе и благородное на свете зависит от нас, от нашей воли и нашего духовного самочувствия. И чтобы чувство стыда опалило душу каждого, кто почему-либо позволил себе в эти годы жить кое-как. Бой-то шел не ради славы — ради жизни на земле!»
Что тут добавишь? И все-таки добавить надо, ибо в письме читательницы слова о войне — частность, суть ее позиции в том, что детям не должно знать ничего страшного, ничего трудного, ничего горького. Выходит, их следовало бы поместить в башню из слоновой кости и воспитывать по сочиненной кем-то программе добра и сердечности. Где б найти такую башню!..
Послушаем Ивана Синицына, писателя, посвятившего себя школьной проблеме. Вот он беседует с двумя учительницами, городской и сельской, задает им вопрос, любят ли трудиться их воспитанники.
«Г о р о д: Много барского… Вот решаем провести вечер. „Давайте подумаем, как поинтереснее оформить зал, наготовим всяких вкусных вещей“. Девочки молчат, мальчики небрежно кривят губы: „Еще гото-о-вить! Скинемся по три рубля — и порядок!..“ Человек для себя не хочет сделать, чем он порадует общество?.. Лень — мать всех пороков. Ленивый всегда пассивен, эгоистичен, мелочен. Всегда! Вы только вдумайтесь, какое это уродство и в социальном и в личном плане!
С е л о: Разницы мало. Ничем себя не утруждать и в селе привыкли многие. Ничем, в том числе и учебой. Преподаватель объясняет, а им и слушать лень. Так, вполуха, вполглаза… „На тройку отвечу, и хватит“».
«Откуда, — вопрошает писатель, — из какой преисподней поднимается у нас это унылое исчадие ада с нежным именем л е н ь? Совсем ведь недавно лентяи в деревне, да и в городе, исчислялись единицами. И вдруг такой «взлет». В чем причина?»
Говорят, причина — в родителях. Говорят — в школе. Говорят — в состоянии общества. По-разному говорят, но все сходятся в одном: что-то произошло с сознанием человека…
«Встречал я в горах одиноких стариков. Еле слышно зовут сыновей и внуков: «Где вы?» Но не доносится зов до сыновей в городах. А до внуков и подавно — у этих своих хлопот полон рот.
…Когда говоришь о молодых, кажется, что это по их вине тоскуют матери, страдают отцы, старикам не оказывается должного уважения. Но стоит заговорить о старшем поколении, и десятки вопросов остаются без ответа: зачем баловали детей? Зачем оберегали их от забот? Почему у трудолюбивого отца сын вырос лентяем? Почему в стенах отцовского дома нет ни одного камня, положенного сыном? Почему легко отпускали детей, едва они оперились: одного — туда, другого — сюда, третьего — в третье место?..
У некоторых молодых не просыпается совесть; у некоторых стариков не проснулась мудрость…» (Расул Гамзатов. «Назови орла орлом». — «Литературная газета», 25 декабря 1985 года).
А мне думалось, народные традиции у горцев незыблемы. Оказывается, рушатся и там. И я опять вспоминаю свой спор с Василием Константиновичем Старовойтовым, председателем колхоза «Рассвет» имени Орловского, который вознамерился «изъять» малышей из семьи и поместить их «на круглонедельное содержание» в современную башню из слоновой кости — райский детский сад. Иван Синицын тоже доказывает, что семья уже не сможет воспитать свое чадо неленивым, надежда только на школу. Значит, что же, так и согласимся, что «у стариков не проснется мудрость», поручим прививку совести детям специально обученным «садоводам»?
Я уже цитировал Льва Толстого. Обратимся к нашему современнику, академику Н. Н. Моисееву, заместителю директора Вычислительного центра Академии наук СССР. Цитату из его книги «Человек. Среда. Общество» приводит Олег Мороз в очерке «Формула предостережения», напечатанном на одном и том же газетном листе, что и размышления Расула Гамзатова. Это соседство показалось мне не лишенным особого смысла.
«История показывает нам, — пишет ученый, — что любой спад в развитии производительных сил, любые явления застоя приводят к деградации общества. Гибель великих цивилизаций прошлого в своей основе была предопределена застоем, потерей энергии людей, вялостью хозяйственного и, следовательно, государственного организма в целом.
Я думаю, что в конечном счете должен быть иной исход: творческий потенциал человечества, его основные усилия должны быть целенаправленно переориентированы. Традиционные установки должны быть заменены новыми. Идеалы потребительства должны уступить место новым стремлениям…
Альтернатива потребительству — творчество, радости обладания вещью — радость их созидания…»
Мудрость писателя и мудрость ученого, разделенных по времени чуть не сотней лет, одинаково тревожно предупреждают нас о гибельности лени и застоя. «Исчадие ада с нежным именем» смертельно опасно!
Так вот, я все-таки думаю, что первыми должны разбудить свою мудрость старики. Деды и отцы, бабушки и матери. Солдаты и солдатские вдовы. Без мудрости не проснется и совесть. Только мудрость знает, как ее будить. В этом и есть наш последний солдатский долг. Демобилизованных тут быть не может.
1984—1985 годы
Примечания
1
В Древней Греции был правителем Фразибул, в государстве которого была тишь да благодать. Соседние государства послали к нему послов спросить, как ему это удается. Фразибул встал с трона, взял трость и пошел в поле. На этом поле росла рожь, отдельные колосья не гнулись, как все, а возвышались над полем. Правитель шел полем и сбивал тростью эти непокорные колосья. Это и был ответ Фразибула на вопрос послов. (Примеч. автора.)