* * *
— Ого… Ну у тебя и запросы, служивый.
Девантора грустно и медленно растирает окурок о бетонный пол. Кроме этих слов, он ничего и не говорит — просто продолжает уничтожать бычок, пока фильтр не разваливается на волокна.
Предложить ему еще одну сигарету будет слишком навязчивой попыткой понравиться, так что Арройо, спустя несколько минут молчания, только подтягивает штанину повыше, перекидывая ногу на ногу, и говорит:
— Мне кажется, это не так уж и много. Просто расскажите кое-что из того, что вам известно, и…
— Эдди, Эдди, дружище, — хихикает Девантора, — не торопись так. Я же не говорил, что помогу тебе. Я так, полюбопытствовал, что тебе от меня нужно. — После смеха на его лице остается улыбка кладбищенского призрака, который толкнул сторожа в свежевыкопанную могилу.
— Даже несмотря на то, что я нормальный парень? — хмыкает Арройо.
— О, даже нормальным парням я не помогаю просто так.
Арройо не удивлен. Не уловив злости или нетерпения на его лице, Девантора шумно втягивает воздух через ноздри — то ли от разочарования, то ли из любопытства. Он всматривается в Арройо, как всматриваются школьные хулиганы в своих жертв, выискивая в них слабые места.
Ага, думает Арройо, которому не чужд черный юмор. Самые проницательные люди — дети и психи.
Наконец, будто все-таки выискав что-то на его лице и оставшись этим доволен, Девантора удовлетворенно откидывается спиной на стену. И говорит:
— С нормальными парнями я только заключаю сделки, Эдди.
Ну разумеется.
Ни одна сделка в Джакарте не заканчивается хорошо: ни сделка Бирч с Картелем, ни сделка агентов с Церковью, ни сделка Церкви и «Тигров», ничья и нигде. Заключать сделку с Деванторой Арройо не хочется: это все резко усложнит. Есть что-то аморальное в том, чтобы связать себя с ним договоренностями, но если быть до конца откровенным, то Арройо просто не хочется ждать подвоха еще с одной стороны.
— И чего же вы хотите? — с ленцой спрашивает он.
Тот смеется, разминая затекшее скованное запястье, и просит:
— Ой, да полно тебе, Эдди. Не нужно строить из себя крутого. Просто когда-нибудь, когда ты уже и думать об этом забудешь, я тебя кое о чем попрошу, а ты мне скажешь: «Да, дружище Тора». — Он замирает, как ящер, и утыкает в Арройо немигающий взгляд. — Что думаешь?
Арройо думает, что не удивится, если дружище Тора явится к нему лет эдак десять спустя и потребует его первенца.
— Честно? Я думаю, что вы предлагаете мне согласиться на кота в мешке.
— Нет, конечно нет! Ты получишь ответы, которые тебя устроят, обещаю. — Девантора облизывает губы и ухмыляется. — Эдди, ты пойми, это я соглашаюсь на кота в мешке: кто же знает, как хорошо ты поможешь мне, верно?
Никакой моральный груз ответственности перед «дружищем Торой» не запретит Арройо нарушить обещание в случае, если что-то пойдет не так. Никакие слова, произнесенные в этой комнате, никогда не будут занесены ни в один протокол. Да и заводить детей Арройо в ближайшее время не планировал.
Так что он изображает муки выбора, задумчивость, смирение и затем кивает:
— Допустим.
— Отлично, Эдди, отлично, — довольно посмеивается Девантора, которого ни одно из этих действий не провело, — это видно по его взгляду.
И это заставляет вспомнить о том, что люди, которые расстраивают его свежеиспеченного партнера, наверняка заканчивают располовиненными в канаве. Арройо хочет верить в то, что он знает, что делает.
— Тогда, раз мы договорились, — мягко возвращается он к сути дела. — Нам интересно, в чьем сейфе сейчас лежит оригинал оттисков. Кажется, вы хотели мне подсказать.
Девантора выдерживает длинную паузу, а потом прерывает молчание задорным, почти искренним хохотом.
— А я не знаю! — смеется он, потом радостно заявляет: — Раз и ты не знаешь, это хорошо! — А потом резко успокаивается. — У Картеля оттисков нет и не было. Босс был в ярости, когда понял это.
Пытаться понять, врет он или говорит правду, — бесполезная трата времени. Об этом предупреждали и Юда Ваххаб, и Бирч. Впрочем, Арройо и сам подозревал, что методы «поймай лжеца по морганию левым глазом» тут не сработают.
— Вам досталась подделка? — уточняет он.
— Ага, типа того. — Девантора улыбается. — Я сейчас в процессе улаживания этого недоразумения.
Он правда уверен в том, что вскоре сбежит отсюда. Арройо не первый раз встречается с психопатами, считающими, что им все по плечу, но конкретно этому психопату он почему-то верит. Ощущение, что Девантора может с корнем вырвать трубу, к которой прикован, возвращается.
— Триада клянется бандитскими принципами, что у них было четыре чемодана: три с говном, один с настоящими оттисками. Они заверяют, что правдоподобная подделка — не их рук дело. Я как раз хотел узнать, что, по их мнению, в твоем-нашем чемодане: говно или оттиски.
— Не доехал? — сочувственно спрашивает Арройо.
— Не доехал, — скалится Девантора. — Ну, ничего страшного. Небольшая заминка на самом деле. — И машет рукой. — Триаду можешь из своего списка вычеркивать. Церковь тоже. Подозреваю, подделка появилась на сцене, потому что с ней сбежал сладкий пупсик Эйдан Рид. Он же сбежал?
И сверкает глазами.
Впервые за разговор Арройо отчетливо понимает, что именно так сильно хочет услышать Девантора, — и Арройо не видит ничего плохого в том, чтобы его порадовать:
— Сбежал.
И Девантора разве что не расцветает.
— О, это замечательно. Очень-очень хорошо. Сегодня мой день, Эдди.
— Поздравляю вас, — задумчиво говорит Арройо, делает паузу, чтобы дать Деванторе время запустить все праздничные фейерверки, и продолжает: — Ни вы, ни Церковь, ни Триада. У кого еще были оттиски…
Вопрос риторический — ему всегда проще думать вслух, — но Девантора с готовностью подхватывает:
— Мне их привез мой Лукман, который сейчас так мило разрешил нам — тебе да мне, да мне с тобой — у него погостить…
Юда Ваххаб заверял, что: а) оттисков у них нет; б) если оттиски у них появятся, то при успехе их миссии США могут надеяться на более существенное сотрудничество с Индонезией. Исходя из той информации, что была у Арройо на руках, полицейские не врали. Хотя, конечно, нужно делать скидку на то, что это Джакарта — здесь врут