цель — найти настоящие оттиски. И было бы забавно, — соглашается Арройо, — поиграть с тобой в лживую почемучку и поспрашивать то, что уже и так знаю, но… Не тот случай. К сожалению. Хотя идея красивая.
Потому что да, Арройо знает про себя: зачастую он выглядит подозрительно. А еще знает: что-что, а предавать Службу он не намерен. Может, и не патриотизм — причина его преданности (он не Эйс), но хорошо выполнять свою работу можно и не обматываясь звездным флагом. Ему не нравятся идеалы — ему скорее нравится сам концепт.
Тем не менее логику в словах Деванторы он видит. Больше того, чувствует. Ощущение схоже с игрой в маджонг, когда тебе удается наконец отыскать две одинаковые кости — вот одна, вот вторая, под самым твоим носом.
Девантора, наблюдая за тем, как Арройо складывает дважды два, радостно хлопает себя по колену.
— Вот оно, Эдди! Вот оно! Теперь ты тоже видишь, да?
* * *
Кирихара отпрыгивает в сторону так резво, будто и не он только что тут откровенничал. Между ними появляется буфер из нескольких шагов, обещающий ему безопасность, и Рид почти восхищается.
— Ну ты и ублюдок, — смеется он, слегка успокаиваясь, пока Кирихара в него целится.
— Это слишком грубо, — выдыхает Кирихара. — Давайте быть вежливыми.
Сукин ты сын, сукин ты невозможный сын!
На лице у невозможного сукиного сына — не торжество, а сосредоточенность и затаенная просьба. «Не приближайтесь» — читается на его симпатичной блядской роже. «Я не убийца».
Да, ты не убийца. Слишком кишка тонка.
Тем не менее Рид чувствует: парень загнан в угол и может выстрелить. Он вообще хорошо чувствует, когда люди готовы по нему стрелять.
— Перети и Бирч собираются не дать Басиру покинуть город, — сглатывает Кирихара. — Если он уедет, полиции никогда не удастся его достать. И Девантору похитили для того, чтобы оттянуть момент, когда оттиски выедут из города.
— Оттиски — фальшивка, — выплевывает Рид.
Кирихара идет боком, медленно, не сводя с него взгляда, будто думает, что стоит отвлечься — и Рид сразу что-то учудит. Правильно думает, в общем-то.
— И теперь они в курсе, — кивает Кирихара. — Но скоро они поймут, где настоящие. А теперь… дайте мне свой телефон.
— Телефон? — удивленно и зло хмыкает Рид. — Что еще тебе нужно? Моя одежда, сапоги и мотоцикл?
— Дайте телефон. Бросьте его мне, — с нажимом повторяет Кирихара. — Иначе я выстрелю.
— О да, ты можешь, — насмешливо выплевывает Рид, указывая подбородком в сторону собственного простреленного плеча.
Убивать его Кирихара действительно не станет — слишком боится запачкаться, но прострелить что-нибудь вполне в его духе.
Рид достает телефон и небрежно кидает Кирихаре, рассчитывая, что тот кинется ловить, — но тот на удивление ловко хватает его одной рукой, не прекращая целиться в Рида. И, убирая его в карман, снова двумя руками берется за пистолет:
— Не принимайте это на свой счет.
И близко к сердцу? О нет-нет, Рид не принимает. Просто говорит:
— В следующий раз, когда мы встретимся, я вышибу тебе мозги.
— Попытаетесь, — поправляет Кирихара, а потом серьезно кивает. — Да. Я знаю.
Он спиной идет вперед, Рид медленно отходит назад. Они расходятся в противоположные концы переулка, и Кирихара срывается с места, не сказав ни слова.
— Беги, беги, — говорит Рид пустоте. — Только это ты и умеешь.
* * *
— Хочешь послушать что-нибудь еще, м-м? Нет? О, тогда перейдем ко второй части сделки, — скрипучим голосом провозглашает Девантора, напуская тумана.
Он шустро оглядывает Арройо с головы до пят, прикидывая, какую выгоду можно извлечь из его телес, и приходится на всякий случай его предупредить:
— Кстати говоря, я не стану тебя выпускать.
— Эдди, ты же меня знаешь. Я люблю догадываться обо всем сам. И проблемы свои решать тоже сам.
Он поднимается со стула. Нужно как можно быстрее переговорить с Бирч, тут в принципе он закончил.
— Тогда что? — Арройо в последний раз затягивается, прежде чем растоптать окурок.
— Стой-стой, я думаю…
Арройо может дать ему пару секунд — на большее у него времени нет. Но Деванторе, чтобы придумать план побега — в этом Арройо уверен, — хватает и этого.
— Знаешь, — заговорщицки подмигивает он, — а оставь-ка ты мне свои сигареты.
Глава 15
Камера хранения номер пятьсот восемьдесят три.
Пятый шкаф, третий ряд по горизонтали, восемнадцатый ящик слева.
Он поворачивает ключ, набирает четырехзначный код, долго хранившийся в памяти. Одобрительно пищит электрозамок, щелкает дверца.
Он тянет ее на себя.
Достает из глубины сумку.
Самый обыкновенный потертый «Адидас»: небольшая, словно для спортивной формы, черно-белая, с длинными лямками. В паре мест торчат нитки. Не тяжелая, но увесистая.
Еще бы, когда внутри тридцать четыре железные пластины.
Он закрывает дверцу, та снова пищит. Оставляет ключ на охране. Платит наличными в терминале оплаты хранения, низко натягивая кепку. Получает квитанцию.
Аэропорт перед ним — вечерний, почти ночной, но, как и все аэропорты в любое время суток, оживленный. Аэропорт его не замечает. Не раздается сирена, не бежит охрана, не подъезжает полицейский фургон, и оттуда не выбегают люди с автоматами.
Кирихара нервно вздыхает, натягивает кепку еще ниже, поправляет лямку сумки на плече и движется в сторону того терминала, откуда пришел.
Он знает, почему подсознательно ждет какой-то подставы. Не всякие нервы справятся с тем, что происходило в Джакарте в течение последней недели, — и нервы Кирихары, если честно, на последнем издыхании. Сейчас любой резкий звук действует на его нейроны, как хренова дефибрилляция, — разряд тока прямо в спинной мозг. Кирихаре это не нравится.
Нервничать — не нравится. Опасаться пуль в спину — не нравится. Быть в постоянной опасности — не нравится.
В общем-то, в Джакарте ему ничего не нравится.
Неудачный вышел уик-энд.
Толпа вокруг — иностранцы, местные, прилетевшие, улетающие, группы туристов, персонал аэропорта, грузчики, работники дьюти-фри и местных кафе — поглощает его. Кто обратит внимание на