союзы художников. Представь – Поль Гоген и наши друзья: Сера, Руссо, я, Бернар, Одилон. Синтез, сплав символизма, импрессионизма, абстракции, пуантилизма».
Ох уж эти мечты! – говорит Гоген Шуффнекеру. – Синтез, сплав стилей…Это все равно что музыканты играют вразнобой, а дирижер руководит не по партитуре, а по своим символам. А общая цель? Все художники, композиторы, поэты искали и ищут ее. Вот символы…здесь есть над чем поразмыслить. Написанные разными способами, они открывают тайны природы и бытия. Он еще не понял этого. И поймет ли? Не потеряю ли время на обучение упрямца? К тому же я сам не до конца сформулировал свои теории.
Пока Гоген пытается раздобыть немного денег и лечит желудок, в Арле его визави упорно пишет картины. Находкой стал зуав, с которым познакомился Винсент. По просьбе хозяйки кафе голландец расписывает его стены. Для него это не работа, а развлечение. Пейзажи, натюрморты, портреты, зарисовки бытовых сценок утрачивают прежнюю кривизну линий, перестают «танцевать», приобретают воздушность и яркость. Буйство красок, еще недавно свойственное Винсенту, уходит…надолго ли? Не хочется думать об этом, а мысли упорно лезут…
Дни наполнены чтением Бальзака, Золя, изучением Веласкеса, Ван дер Гуса, Хальса, Рембрандта…Периоды спокойствия сменяются краткими всплесками нервической активности, подогретой заклятым «другом» художника – абсентом.
Однообразную, пусть и спокойную жизнь, прерывает радостная весть: в Арль едет Гоген! Свершилось!!! Несколько строк Поля на дешевом листе почтовой бумаги наполняют сердце Винсента ликованием и надеждой. «Здравствуй, Винсент. Пятнадцатого июля буду у тебя. Честно скажу – уехал бы на Таити..но…чем черт не шутит, может, твоя идея о сообществе художников не так уж плоха. Во всяком случае, она не противоречит моим представлениям о синтезе» – пишет Гоген.
В порыве Винсент расцеловал почтальона и тут же предложил написать ему портрет. Тот, опасливо поглядывая на бурно веселящегося художника, обещал подумать. Но Винсент, уже бегом возвращаясь в свою комнатку, уже не слышал этих слов. «Едет, едет! Надо обдумать вопросы питания, размещения…Смогу ли я порадовать Поля порядком и рационализмом, который он так любит – вертелось в голове. Впрочем, это все мелочи, в том числе мотивы Поля…Главное – вместе мы найдем путь к искусству, соединим таланты и идеи.
До приезда оставались считанные дни, срываемые временем так же быстро, как школьник глотает пирожки.
Гоген опоздал на два дня, приехав семнадцатого июля. Выбравшись из двуколки, он сразу попал в объятия Винсента. «Экий восторженный и порывистый – внутренне поморщился гость.
– Пойдем, разместимся в комнате. Мастерскую я прибрал, думаю, нам будет удобно. А потом покажу город. Он изумительный! Да ты сам видел пейзаж, пока ехал в Прованс.
– Не помешал бы стаканчик рома или абсента, и закуска – окинул площадь города Гоген.
– Непременно вечером заглянем в кафе. Кстати, я расписал там стены.
Пройдя молча часть пути до гостиницы, Гоген прервал затянувшуюся паузу: не думай, что мной двигал только материальный расчет, хотя, чего скрывать, моя семья требует немалого денежного содержания. Все же четверо детей…Тебе проще в этом плане.
Винсент хотел что-то сказать, но промолчал.
– Конечно, идея работы группы художников над картиной – утопична. Это будет смешение стилей. Попробовал бы кто-нибудь сказать Дега: я нарисую фон, а Вы лошадей – неожиданно рассмеялся Поль. – Но я могу помочь тебе выработать стиль и подходы. Твои полотна хороши…однако ты перебарщиваешь с красным и желтым…Нужно разнообразить палитру. К тому же есть некоторая хаотичность в компоновке сюжета…Надеюсь, ты понимаешь это?
– Сейчас я отошел от этого. Последние работы – портрет, гостиная борделя – выполнены в почти классическом стиле, спокойных тонах.
– Отлично.
Гоген помолчал и добавил, смягчив безаппеляционность тона: – Зная твою «любовь к порядку» и умение планировать, расходы по ведению хозяйства возьму на себя. Если не против, конечно.
– Конечно. Ты лучше разбираешься в финансах, чем кто-либо из наших коллег.
Два дня ушло на приведение мастерской и комнаты гостиницы в «цивильный» облик. Вечером, в день приезда, друзья изрядно выпили в кафе «Виноградники». Разгоряченные абсентом, они зашли в бордель. Мадам тепло приветствовала Винсента, лукаво взглянув на его спутника: для месье Гогена есть потрясающая цыпочка. Женатому человеку требуется разнообразие!
– Похоже, меня здесь знали задолго до приезда – шутливо нахмурился Поль.
Через три часа они уже шли домой.
– Здоровье у тебя не очень крепкое, судя по участию в сегодняшней пирушке. Ты всего час пробыл с этой брюнеткой – сочувственно обнял Поль спутника.
– Да…много работал, долгое воздержание…
– И чрезмерное потребление абсента с ромом. Я сам не прочь выпить, но надо знать меру. Ищи вдохновение не в этой дряни, а в природе. Ты знаешь это!
– Я ищу его в народе и культуре…для меня они – вечные символы.
Гоген сдержал рвущиеся на волю слова. «Не сейчас. Начнем работать на пленэре, объясню ему положения своей теории».
Теперь Винсенту не так одиноко, как раньше. Вместе с Полем они много пишут. Гоген поучает его: в картине – единство разного. Как у Брейгеля, Браувера. Разделяй холст на части. Символы должны показывать общую идею. Не злоупотребляй яркими красками. В большинстве случаев хватает синего, зеленого, фиолетового. Иногда уместен коричневый и черный. Хотя последний многие импрессионисты не считают цветом, как и белый, он необходим. Вспомни великих мастеров прошлого, того же Рембрандта – представляешь его полотна без черного и его оттенков ?
Картина Винсента Полдень в Провансе получила одобрение учителя. В ней радость и грусть: одинокая группа кипарисов, тележка, работающие крестьяне навевают тоску и меланхолию несмотря на яркие краски и праздничную атмосферу лета.
– Чувствую, эти деревья – кипарисы – сведут меня с ума. Их так трудно писать…словно переливающийся перламутр – жалуется Винсент.
– Проблема не в них, а в повторяющихся искривлениях пространства и предметов в твоих полотнах – раздраженно машет рукой Гоген.
– Знаю твои доводы про японские гравюры и естественную кривизну. Это – частности, не столь важные в живописи.
Ученик, слушая наставления и комментарии, напряженно думает: неужели он не видит эту неравномерность, кривые линии? Или не придает им значения, как я…».
За три месяца создано тридцать полотен и набросков. В разгар работы приходит картина Бернара Бретонки на лугу. Винсент заявляет, что это – шедевр, Гоген сдержанно хвалит картину. В ответ Эмиль получает автопортрет Ван Гога.
Внешне, кажется, что жизнь Винсента стабильна и налажена: Гоген периодически хвалит его успехи, твердой рукой обучая и ведя домашнее хозяйство. Друзья находят время для отдыха, посещая кафе, заведение «мадам», общаясь с местными интеллектуалами. Однако идиллия продлится недолго: тяжелые характеры и упорство художников проявляются во всем. Винсента раздражает доминирование