Валентина Жукова
Исповедь близнецов. Книга третья. Альбатрос
© В. Жукова, 2016
© ООО «Написано пером», 2016
* * *
Птица в небе счастье ищет;
волчица по земле за добычей рыщет.
Станция Тайшет. Поезд стоит пятнадцать минут. На перроне много провожающих и встречающих. Вдоль перрона взад-вперёд прохаживаются проводники вагонов; стоят, обсуждают события недели. Сколько перевезено пассажиров от Москвы. Присматриваются, чем затоварился их ресторан.
Одна из проводниц подбежала к работнице ресторана, что-то зашептала ей на ухо. Та закивала ей головой в знак согласия.
– Быстренько, быстренько, поезд уже отходит от перрона. – Трое стояли и, кажется, не собирались заходить в вагон.
– Товарищи, вы думаете заходить или нет? Я могу ваши вещи увезти; потом будете их искать по Союзу.
– Ладно, бабулечка, не думай обо мне, я очень скоро дам о себе знать.
– Дочка, да разве я плохо могу думать? – сказала Евдокия Афанасьевна. – Ты детям чаще пиши. Они ведь уже сами читать могут. Да пиши-то печатными буквами и разборчиво обо всём, другом я никогда не подумала. А ты глянь-ка на Коленьку, он тоже не делит на чужое и своё.
– Да, бабулечка, мне его даже как-то больше жаль, сердце моё к нему не в малую меру прикипело. За меня поцелуй всех троих, крепко обними.
– Ладно, пока не ходят в школу, пусть живут у меня все трое, а там посмотрим, что придумать можно.
– Ничего, бабулечка, с ними придумывать не надо. Приеду за ними, как только растает снег.
– Жди, его, когда растает, он ещё не выпал.
Бабушка и внучка поцеловались на прощание, крепко прижали друг друга сквозь слёзы.
– Ничего себе, как любятся и жмутся, даже слёзы выжались.
Бабушка пошарила у себя в кармане, нет ли денег, хотела компенсировать внучке дорогу.
– На! Вот, совсем немного, на еду в ресторане хватит. Не голодуй, смотри мне.
Поезд дал сигнал трижды. Варька заскочила на подножку вагона, придерживаясь за поручни. Бабушка протянула руку, чтобы ещё раз проститься. Состав набирал ход, а бабушка медленно параллельно вместе с поездом шла по платформе, махала платком, сняв его с головы.
– Проходи, вон там твоё место, – показала рукой проводница, стоя у своего маленького кабинета, предназначенного для отдыха проводников.
– Ага! Поняла.
Не стой паровоз, крутите колёса,Кондуктор отпусти-ка, тормоза,Я малый человечек, под знаком Альбатроса,Спешу увидеть на планете чудеса.
– Пьяная, что ли? Не успела бабулька проводить, как уже того?
– Чего уставились, интересно, что ли?
И головы вмиг, как суслики, спрятались в своих купе.
– Какая пьяная? – неожиданно поддержал близ лежащий пассажир. – Весёлая, задорная, девчоночка походная с рюкзаком и чемоданом на плече.
Варвару занесло в районное село, по старым знакомым дорогам, где она прожила шесть лет в детском доме под приглядом Евдокии Афанасьевны, которая без сомнения приняла Варьку за родную внучку от родного племянника Степана. Сказать, ветром сюда занесло? Нет и нет! Получив заслуженный отдых за год, по вредным условиям труда сорок восемь дней, не увольняясь, она решила его использовать с толком и расстановкой. Заранее договорившись с Евдокией Афанасьевной о временном приюте детей, она собралась пока определиться на новом поприще по совету подруги из Казахстана.
– Можно к вам присоединиться? – снимая с плеч небольшого размера рюкзак, спросила Варя. Чемоданчик она поставила рядом с плацкартой.
– Да-да, конечно. А то как же. У вас, девушка, билет на руках.
– Это ситро?
– Да, девушка, это ситро, – подмигивая одному пассажиру, подтвердил другой.
– У вас это ситро пьют по-французски?
– Вы были в Париже?
Не улыбнувшись, она серьёзно ответила:
– Была, только что оттуда, – и поднесла ситро к носу.
– Извините, такого ситру в Парижу нет. Я такого ситру не пью.
Она вышла из купе и спросила проводницу.
– Можно взять бельё, стаканчик кипятку и печенье?
– Чай есть с лимоном, принесу печенье. Зачем вам постель, вы через шесть часов будете уже дома, у тёти. Ваш выход через шесть часов. Вам не даст уснуть эта молодёжь.
– Не жалейте тряпки, я хочу отдохнуть, я уже трое суток с пересадкой в дороге. Я заплачу вам за бельё.
– Да не дадут они вам отдохнуть, девушка. Тут одна с ними ехала, так попросилась перейти в другой вагон.
– Значит, эта девица другого коленкору, – подумав, она спросила: – Чем таким они заняты, что уснуть невозможно? Зачем заранее пугать пассажира, возможно, у меня нервы более устойчивы, чем у кого-либо.
Долго слушая пререкания проводника с пассажиркой, один из них поддержал Варю.
– Я догадываюсь. У неё нервы устойчивые к музыке.
– Чем вы заняты в данное время в купе, в дороге, что спать нельзя, а?
– Мы, девушка, гастролёры, музыканты мы.
– Вы певцы и музыканты, и шуты, так, нет?
– Вроде того, – ответил за всех вошедший мужчина среднего роста, средних лет; он был в костюме бостон, при галстуке и при шляпе чёрного цвета.
Никто не ожидал такого поворота, как от этой незнакомки.
– Так это же здорово! Я под грохот канонады родилась, что мне ваши инструменты. Я при звучании их и при шумовых звуках крепче засыпаю.
– Опять двадцать пять, а мы-то думали, вы к нам присоединитесь.
Вмешался в разговор четвёртый мужчина лет тридцати в светлом костюме.
– Я заплачу за постель.
– Мы бесплатно никому не выдаём государственное имущество.
Варя была одета по последней моде, как и эти же молодые люди, гастролёры. На ней красиво смотрелась молодёжная мужская рубашка в светло-зелёную клеточку. На груди был небольшой карман, прошитый пополам. Видимо, одна половина кармана была предназначена для расчёски с большими редкими зубьями, которая уже занимала своё предназначенное место; другая половина для ношения носового платочка. Шорты цвета хаки; по бокам чуть ниже колен разрез. Тёмного цвета тюбетейка смотрелась озорной; Варя сама кроила и шила, и назвала её «Пацан». На ногах туфли, тоже под цвет шорт, по последней моде с большой светлой металлической бляшкой-застёжкой. Небольшой зелёный рюкзак, наполненный женскими вещами, напоминал огромный футбольный мяч. Как ни странно, чемодан оказался тоже зелёным, только немного темнее других аксессуаров. Молодёжь, переглядываясь друг с другом, зачем-то хихикнула, закрывая рот руками.
– Ничего смешного не вижу. Скажите мне, и я с вами похихикаю, – закидывая рюкзак на самую верхнюю полку, Варя только хотела было сказать «и я сама залезу поспать» – как неожиданно рюкзак свалился хозяйке на спину. Она стояла, наклонившись, решила снять обувь. Со спины её мяч упал на голову кому-то. Тот его сбросил, мяч-рюкзак свалился на человека, сидевшего рядом с плацкартой.
– Чур, не драться! – почёсывая ушиб чем-то твёрдым и увесистым по голове, сказал гитарист. – С хозяина рюкзака причитается компенсация за увечье.
– Можно и рассчитаться, только за не преднамеренное увечье, но чем?
Ребята помогли Варе закинуть вещи на верхнюю полку, так, что она потом не могла вытащить их одна самостоятельно при необходимости достать предметы гигиены.
– Что там у тебя такое, что голове досталось?
– А, решила тётю кедровыми шишками угостить, немного положила.
Поправив на себе рубашку, она всё-таки пошла к проводнице попросить бельё: Две простыни, покрывало, наволочку, полотенце.
– Бери, жалко, что ли, деньги то не мои. Осталось ехать всего часа два. Лучше бы ты их проела. Всё равно мне доход, чем кому-то.
Взяла бельё, прихватив попутно стакан чая с печеньем.
– Не хочу доставать рюкзак, опять развязывать, да ну его!
Проделав намеченные действия, Варька уснула крепким сном. Через короткое время она услышала разговор, возможно, то был всего лишь сон.
– Ты был в Париже, Станислав?
– Нет. Не был. На Колыме служил честно и добросовестно, по 28 статье.
– А ты был хотя бы во Франции?
– Нет. Откуда у тебя такие вопросы возникли? – спросил Станислав.
– Как так можно умудриться загореть в феврале-марте месяце? Тем более она вошла во всём летнем? Какой там во всём летнем? Правда, у неё чулки из-под шорт смотрятся нательного цвета.
– Зимнюю одежду у неё бабка забрала, сказала: тебя там встретят.
– Возможно, не захотела себя грузить тяжёлой ношей. Кофта тёплая её вон отдельно висит уже в изголовье. Мы не станем рыться и дознаваться, что там у неё из зимней одежды имеется.
– А вдруг она и правда из Франции? – спросил Станислав.
– Смотри, какая у неё прическа? – сказал Андрей.
– Да-а, точно Анжела Дэвис.
– Прямо вылитая французская восьмисотых годов прошлого столетия.
– Ещё скажешь, что она сестра Робеспьера?
– Всё может быть, время недалеко от нас откатилось. Возможно, в четвёртом поколении? – Молодёжь догадками решает проблему по новой незнакомке. Что-то сходится, а что-то далеко не так.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/0/3/6/3/9/303639.jpg)