Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она поверила мужчине, пошла совсем в другом направлении, и неожиданно увидела между домами ПАЗик. Решила за ним побежать, в надежде, узнать в каком направлении они скрылись, да так ничего не узнала. Чем дальше шла, тем больше появлялось глинобитных невзрачных жилых помещений, возле которых сновали дети. Она вышла на широкий проспект города и не спеша двинулась дальше. На домах Варя не заметила табличек, указывающих порядковые номера домов и тем более названия улиц. «Куда мне теперь пойти? Хорошо, что я прихватила с собой сумочку с документами и с деньгами».
Она увидела женщину с ребёнком, бегущих из детского садика.
– Женщина, добрый вечер!
– Добрый, если не шутите!
Варе показался голос, каким-то родным с далёких берегов Ангары.
– Скажите, пожалуйста, где-нибудь здесь есть Дворец Культуры?
– Вам который Дворец Культуры? Здесь их много.
– Сколько их?
– О, милая моя, никак нет, не имею понятия. Я ими не увлекаюсь. Вот моё всё увлечение. – Женщина прижала к себе мальчика. – Всё время уделяю ему.
– Мама, я знаю, где есть Дворец Культуры! Мы вчера с воспитателями выступали в нём! Нас приняли там очень хорошо и подарки дарили.
– Ах, да-да. Во-он, прямо идите по Проспекту, никуда не сворачивайте. Квартала три-четыре пройти всего лишь. Вам лучше автобусом проехать, правда, ходят уж очень редко. Мы тоже решились, быстрее пешком добежать.
– Спасибо, я вам очень признательна. Хотела в магазин заскочить, да уже они закрытые.
Женщина внимательно всмотрелась в её лицо.
– Кажется, как вроде я вас где-то когда-то встречала?
– Никак нет. Не могла произойти с вами встреча.
– Вы, чем-то встревожены? Наверное, не из здешних мест?
– Я проездом, чёрт бы побрал такую коллективную поездку.
– Вам некуда пойти? У нас есть гостиница «Люкс», – женщина написала адрес гостиницы. Вы в нашем городе одна так поздно не ходите. Город очень неспокойный, в смысле, ну сами понимаете.
– Да-да, я поняла. Это у вас такой город?
– Мама, пойдём быстрее, я писить хочу.
– Это слово «писить» меня и привело к такому ужасному положению. Мои не знакомые товарищи уехали от меня, не дождавшись, пока я туалет искала.
– Как-то вроде бы не по-человечески так поступать.
Увидев красивый Дворец Культуры, Варя, не помня себя, поднялась на высокое крыльцо культурного учреждения. ДК уже был почти закрыт. Ночные мероприятия подошли к концу. Из него выходили посетители, довольные потрясающими спектаклями. Тем временем Варя, не замеченная ни кем, сидела в самом отдалённом углу фойе, прижимая к груди своё сокровище – сумочку с документами и небольшой суммой денег.
Двадцать три часа. Дежурная вахтёр прошла мимо запоздавшей посетительницы раз, другой, третий.
– Девушка, наш ДК на ночь закрывается на замок. Я бы очень желала, чтобы вы покинули помещение. Если что-то вам нужно в ДК, то вы приходите завтра к девяти часам. Все как штык будут в сборе.
– Пожалуйста, выслушайте меня. Я вам не причиню никаких опасностей, если вы позволите мне переночевать вот этом углу до утра. Мне совершенно некуда податься. А города я очень боюсь.
– У вас никого здесь нет знакомых?
– В том-то и дело – они есть, и их нет.
– Как это, и есть, и нет? – тревожно спросила вахтёр.
– Я здесь оказалась совершенно случайно.
– Вы что, были пьяна? Вас тоже завернули в одеяло и подбросили как ненужную вещь? У нас часто так воруют невест своих. Так они их к себе домой везут и до свадьбы выдерживают время, не касаясь невесты.
Варьке битых полчаса пришлось рассказывать всё о себе, как всё произошло.
– Ну что же, если твоя правда, я смею позвать мужа к себе на дежурство. Как говорят, доверяй да проверяй.
И всё-таки дежурная отнеслась к рассказу Вари с недоверием.
– Лёня, ты приди-ка сегодня ко мне, посиди до утра.
– С тобой плохо? – послышалось с другого конца провода.
– Нет-нет. Всё нормально со здоровьем. Тут у нас птичка-альбатрос хочет пригнездиться. Как-то всё, сказанное ею, не внушает доверия.
– Если вы обо мне остались плохого мнения, то я лучше уйду.
– Куда же вы на ночь глядя? Первый час ночи уже! Нет, я вас никуда не отпущу.
В дверях послышался скрежещущий звук ключа.
– Это мой супруг со своим ключом пришёл.
Варя вышла навстречу мужчине, упрашивая его оставить частицу надежды; дать ей возможность переночевать в ДК.
– Вы меня не бойтесь. Я не нарушу вашего спокойствия. Вы меня поймёте, непременно. Вот увидите, я не тот человек, за которого меня принимает ваша жена.
Жена, улыбнувшись, спросила:
– Вы, наверное, кушать хотите? – потом обратилась к мужу. – Ты не догадался прихватить с собой что-нибудь поесть нам? Я там как раз сегодня напекла пирожков с капустой.
– Я их все сложил, что ты напекла, так, на всякий случай. А что останется, подумал, с собой на работу возьму, чтобы домой за обедом снова не бежать. Сама знаешь, работа не ближнее расстояние от дома.
За вечерним столом, да с самоваром, Варя рассказала о себе без запинки, как будто прочитала книгу. Дежурная, тётя Зоя, расчувствовалась, и как бы незаметно для других глаз прослезилась. Глядя на нее, Леонид решил заговорить жену и спросил незнакомку:
– А как вдруг не найдёшь этот коллектив? Вдруг это вовсе не гастролёры, возможно и гастролёры, но из другого города, тогда как? Чемодан с вещами плакал?
– Чемодан-то ладно, – успокоившись, вступила в разговор тётя Зоя. – Ты ведь не по сезону одета. Когда ты ещё отыщешь пальто, может, и вовсе не найдёшь? Ты утром задержись на полчаса; Леонид пойдёт на работу, а я принесу тебе своё пальтишко. Я уже выросла из него. Дочерей у нас нет, некому передать наследство. А тебе в самый раз сгодится.
– Я очень хорошо одета, у меня всё есть при себе, вот только бы встретить мне их, – Варя расстроилась. – Вдруг и правда не найдём друг друга? Там полон чемодан нижнего белья, лёгкой одежды. Главное, мне очень жаль, в чемодане лежит сценическое нарядное платье для исполнения народных песен. Мы сами с подругой кроили, шили и примеряли. Одним словом, там сарафан ярко-красный с голубыми орнаментами, блуза светло-голубая из шифона, кокошник под общий цвет сарафана и всё такое остальное. Туфлей, правда, не имеется. А в рюкзаке набор для туалета, щётка зубная и всё другое, ой, и порошок есть зубной там. Это я прихватила на всякий случай; попадутся туфли белого тона, так я их буду вперемежку с сахаром, чтобы потом отмыть и в другой цвет покрасить. Очень жаль, если потеряется альбом семейный. Там всего в единственном экземпляре.
– Ты говоришь, сварщиком работала по четвёртому разряду? Корочки покажешь?
– Они там, в чемодане.
– Вот те раз! Как докажешь свой разряд?
– Очень просто, проще пареной репы, как на два пальца плюнуть.
– Уже чувствуется разговор коллективный, среди мужчин работала?
– Сдам образцы. Можно сразу сдать работу под водой. По пятому вкалывала, от сака постоянный ток, электроды марки УОНи.
– У меня дома пачка МЭровских.
– Выбросить их бы не мешало. Говно, не электроды.
– Слушай, жена, а ведь соображает. Есть теория – придёт и практика.
Для Варьки оказалось неожиданностью, как он сказал:
– Женщина, возьму тебя в свою бригаду, чувствую, не подведёшь. В ЖБИ отправляйся оформляться на работу.
– Могу и подвести.
– Хорошо, что честно признаёшься. Меня это не пугает. Заработок на этом производстве тебя не отпустит. Зубами держаться будешь, и нам такие работники нужны. От этой организации и квартиру быстро получишь. Полгода-год, и ты с жильём. А пока определят в комнате общежития. Семью сам помогу перевезти. Трое детей не шутка в дороге. Глаз да глаз нужен.
– Если честно сказать, не нравится мне здесь. Всё степь, степь, да степь, и только один ковыль украшает.
– Ты, доченька, не мути себе голову. Делай, что тебе говорят. Нам с женой тоже не нравилось, когда-то да вот привыкли, за руки не оттащишь с этих мест, и калачом не переманить ни в какое другое место. Заскучала наша девочка. Давай-ка, жёнушка, отведи её в класс вокала.
– Леонид, поздно уже. Первый час ночи. Тебе на работу рано вставать.
– Работа не волк, в лес не убежит, а девушку прослушать надо. Аль не заинтересована сама? Покажешь ей свою бандуру.
– Пройдёмте на второй этаж.
Справа у дверей стояло небольшое пианино.
– Я здесь всю жизнь отработала, так сказать, до пенсии. Учила детей музыкальной грамоте. Сольфеджио мало кто усваивает.
– Значит, слух не ахти.
Варя пригорюнилась, задумавшись над тем, что чужие люди относятся к ней по-родственному с добродушием. Свои, родные, удерживали до четверти века; не позволяли выбраться из глухомани, пока не сбежала замуж.
– Ты права, я тоже скучаю по своей работе. Вот и пристроилась на старости лет дежурной в ДК, напоминает молодость. Ты о чём призадумалась? Не горюй, не оставим тебя в одиночестве, а тем более в беде. Давно пела, может, прогреем связочки?
- Сулико - Евдокия Смолина - Русская современная проза
- Волчица - Яна Морозова - Русская современная проза
- Внутри. inside - Анна Арт - Русская современная проза