году врачи факторий Ост-Индской компании начали проводить вакцинацию в Кантоне; в этом же году на китайский язык была переведена соответствующая медицинская литература. Новости об открытии Дженнера достигли Японии в 1803 году; подробная информация о вакцинации поступила в 1812‑м, благодаря медицинскому труду на русском языке, который один японский пленный привез с собой на родину. Долгое время здесь не было вакцины; она появилась в Японии только в 1849 году, когда ее привезли из голландской колониальной метрополии Батавии. В мировом масштабе это произошло относительно поздно[681].
История оспопрививания не была прямой дорогой к победе над заболеванием. Долгое время не осознавалась необходимость обновления прививки; использование неподходящих носителей вакцины приводило к переносу возбудителей других заболеваний; многие власти, в отличие от Наполеона, недооценивали значение массовой вакцинации. Возникала ситуация асимметрии, имевшая серьезные последствия. Так, немецкие солдаты, выступившие в 1870 году против Франции, были, как правило, дважды привиты от оспы. Во Франции же бóльшая часть солдат, участвовавших в военных действиях, еще не была привита. В то же время во многих частях страны снова вспыхивали заболевания оспой. Франко-прусская война, таким образом, разворачивалась на фоне острого эпидемического кризиса. Асимметричность наличия защиты от заболевания повлияла на поражение французской стороны. За время войны во французской армии от оспы погибло в восемь раз больше солдат, чем в немецкой. К тому же в период с 1869 по 1871 год во Франции от оспы умерло около 200 тысяч мирных жителей. Французские военнопленные, в свою очередь, занесли с собой оспу на территорию Германии. Здесь простые граждане были в общем хуже защищены от этого заболевания, чем немецкие солдаты. В результате вспыхнувшей эпидемии в 1871–1874 годах оспа унесла более 180 тысяч жизней[682].
Уровень экономического развития никак не отражался на борьбе с оспой. Так, например, бедная Ямайка полностью победила оспу на несколько десятков лет раньше, чем Франция. Инокуляция практиковалась на островах Вест-Индии с 1770‑х годов, а вакцинация по Дженнеру была введена в первые годы XIX столетия. Ямайка, самый большой и ранее всех колонизованный из британских «сахарных островов», служила образцом оспопрививания. Колониальная администрация создала здесь Vaccine Establishment – специальное подразделение правления колонии по вопросам прививок. В середине 1820‑х годов оспа исчезла на Ямайке, несколько лет спустя ее не стало на большинстве других британских островов в Карибском море, то есть раньше, чем в остальных частях мира[683]. На острове Цейлон, тоже находившемся под британским контролем, удалось победить оспу около 1821 года в результате развернутой там обширной кампании по вакцинации. Для Азии это было вовсе не типично. На огромной территории Индии регулярно, каждый год возникали случаи заболевания оспой, самый критический всплеск инфекции был зафиксирован в 1883–1884 годах. В Кашмире проводить вакцинацию начали вообще только в 1894 году. По сравнению с британскими властями в Индии французская колониальная администрация в Индокитае была более беспечной, поэтому оспа не исчезала там особенно долго[684]. Японцы в 1895 году подвергли массовой и очень эффективной вакцинации китайское население завоеванной ими колонии Тайвань. Поэтому в самом начале XX века остров стал регионом в основном свободным от оспы[685]. В Корее рубцами от оспы были отмечены лица практически у всего населения страны, в которую первые европейцы прибыли только в 1880‑х годах. Возбудитель болезни здесь не был занесен посредством внешних контактов, поскольку страна до тех пор сохраняла статус территории закрытой для иноземцев. Полная ликвидация оспы здесь была достигнута только в 1920–1930‑х годах, в период японского колониального господства[686]. Несмотря на то что Всемирная организация здравоохранения официально объявила об исчезновении оспы в мире только в 1980 году, существенный прорыв в борьбе с этим заболеванием был осуществлен еще в XIX веке. В тех местах, где оспа появлялась вплоть до Второй мировой войны (после нее уже только в исключительных случаях), это было следствием халатности администрации, коррупции в инстанциях санитарного контроля или специфических местных эпидемиологических условиях. Последняя вспышка эпидемии оспы на Западе была зарегистрирована в США в 1901–1903 годах. Швеция была первой страной мира, где исчезли даже эндемичные, местные случаи заболевания уже после 1895 года. В Африке и на Ближнем Востоке оспа свободно распространялась вплоть до начала Первой мировой войны – только небольшая часть населения была привита[687]. В этих регионах мира масштабная успешная вакцинация была проведена только в XX столетии.
Проблемы, которые нужно было решить, чтобы иммунизировать все население, практически во всем мире были одинаковы. К ним относилось, в частности, сопротивление противников вакцинации, которые были и в Великобритании, и в колониальной Африке (где мероприятия колониальной администрации не вызывали доверия). Власти должны были настаивать на обязательной вакцинации, контролировать осуществление этой политики и гарантировать наличие высококачественной вакцины в необходимом количестве. Это были сложные организационные задачи, которые решались в Европе отнюдь не всегда намного лучше, чем в Азии. Общества с высоким уровнем дисциплины достигали в этом процессе оптимальных результатов. Но и здесь были свои исключения. Так, германские земли Гессен и Бавария ввели обязательную вакцинацию населения уже в 1807 году, под влиянием политики наполеоновской Франции. В то же время Пруссия хорошо защищала здоровье своих солдат, а судьбу населения полностью вверяла усилиям местных врачей[688].
Западная медицина и медицинские традиции коренного населения
Колониальные владения находились в выгодном положении, по меньшей мере теоретически, поскольку обладали прямым доступом к новой технологии вакцинации. В иных ситуациях маршруты посредничества порой были витиеватыми. На Африканском континенте последним местом, где в преддверии Первой мировой войны появился метод Дженнера, была Эфиопия – одна из двух неколонизированных стран (наряду с Либерией). В других местах вакцинация была внедрена намного раньше, но долгое время оставалась доступной только для представителей правящих кругов общества. Так, король Мадагаскара и его семья были привиты уже в 1818 году. Защитить население острова, где больных оспой традиционно хоронили заживо, у него не было возможности. Мадагаскар в то время был узловой точкой работорговли[689]. Приобретение вакцины из‑за рубежа оставалось слабым местом в независимом Сиаме, где тайские короли в целом достаточно успешно проводили реформы. Только в конце столетия, позже, чем в других европейских колониях Азии и Карибского бассейна, здесь была начата государственная программа по вакцинации[690]. Колонии, особенно считавшиеся важными, обладали в этом плане относительно хорошими возможностями. Колониальные власти понимали, что, проводя вакцинацию, они могут одним выстрелом убить трех зайцев: укрепить работоспособность колониального населения, зарекомендовать себя как благодетельную колониальную власть и защитить родную страну от ввоза возбудителей болезни[691].
Какую роль играли