вам больше нечего добавить, то мне ничего не остаётся, кроме как лишить вас жизни, — заявил Сирил, протягивая руку к мечу и направляя его прямиком на дорогих родственничков. — Надеюсь, вы меня поймёте.
— Ты чёр…, — хотела сказать Наоми, однако, её, возможно, впервые в жизни перебил тот, от кого она этого абсолютно не ожидала.
— Монстр! — закричал Михо. — Разве не очевидно, что все твои поступки руководствуются обычной местью? Решил убить собственную мать ради ребячества?!
— Не смей судить меня, дорогой братик. К тому же, я советую тебе беспокоиться о себе, а не об этой женщине.
— Да как ты?! Не смей называть меня братом! Мой брат никогда не стал бы угрожать матери, которая столько всего ради нас сделала и продолжала любить, несмотря ни на что! Мой брат…
Свист меча и всё тот же глухой стук — стук, который ещё много лет будет преследовать нового короля в ночных, пробирающих холодом аж до костей, кошмарах. Голова Михо отделилась от тела и покатилась прямиком к ногам Наоми, которая вместо того, чтобы закричать или заплакать, носком туфли брезгливо отшвырнула от себя кровавое месиво. «Любовь»? Что за глупость? Этой женщине такое чувство не свойственно. И если ты, братец, не удосужился понять очевидное даже за столь долгое время — продолжать и дальше жить в этом мире для тебя абсолютно бессмысленно.
Сжимая окровавленный меч в правой руке, Сирил обернулся к Лудо с немым вопросом в глазах. Сейчас его величество перебывал в неописуемом ужасе от осознания случившегося, и поэтому был готов сотворить всё, что угодно. Лудо, всегда отличавшийся трезвым умом и развитой интуицией, сразу же это понял и, долго не думая, встал на колени.
— Я, Лудо Девериус, клянусь в своей безграничной верности новому королю Сирилу Первому Девериусу. Обещаю служить ему верой и правдой, исполнять любые поручение, а также всегда быть готовым отдать жизнь по первому же приказу.
Сказанные братом слова удовлетворили Сирила и, оставив Лудо в покое, он вновь взглянул в лицо собственной матери.
— Твой ответ? — спросил эксильский монарх, отметив про себя, что вроде как даже и не задавал вопроса.
— Я ни за что не склонюсь перед тобой, чёртово отродье, — произнесла Наоми чётко и ясно, отлично понимая, что, скорее всего, это последнее, что она говорит. — Или же ты действительно думаешь, будто золотая корона на твоей голове способна хоть что-то да изменить? Она не значит абсолютно ничего, так как, сколько бы ни прошло лет, и кем бы ты не стал в итоге — для меня ты всегда останешься черноволосым монстром, не заслуживающим даже права на жизнь.
Злость. Вдох. Выдох. Свист меча. За ним — темнота.
***
Глубокой ночью я проснулся весь в поту и с руками, трясущимися в дикой агонии. Попытался собрать пальцы в замок, однако, выражая своё несогласие, они продолжали, неизвестно каким образом, путаться раз за разом. Луна светила особенно ярко, но мне всё равно казалось, что её света никак недостаточно. Я потянулся к свечам на столе и с верой, что хотя бы они смогут прогнать всё нарастающую в теле дрожь, зажёг их с третьей попытки.
А ведь надежда на то, что это закончилось, была такой яркой! Я действительно думал, что, наконец, смог принять маленького и несчастного черноволосого принца, как того и желала Ада. После разговора с ней и до сегодняшней ночи меня больше не посещали кошмары, и я действительно поверил в то, что умудрился избавиться от цепей матери, связывающих мою душу так долго. Однако, как оказалось, это была всего лишь иллюзия — обычное затишье перед бурей. Вот же ж дерьмо!
Стул, на который я собирался сесть, вдруг закачался и упал набок, потащив и меня за собой. Развалившись на спине и уставившись в потолок, я думал о том, что же мне теперь делать. Неужели для меня просто-напросто невозможно выбраться из ловушки, что Наоми с таким усердием строила на протяжении долгих четырнадцати лет? Неужели, сколько бы я ни пытался найти решение, все эти попытки уже изначально обречены на провал? Выхода нет? Или же это я не в состоянии его увидеть? Может, как часто говорит Ада, нужно просто перевернуть шахматную доску, изменив, при этом, привычный угол обзора?
Минутку… А ведь точно! Внезависимости от того, есть выход или нет, я вряд ли смогу найти его в одиночку. Ада! Она-то наверняка сумеет помочь! Сейчас мне нужна именно эта девушка.
Накинув на себя лёгкий халатик, я потянулся к двери, однако вдруг передумал и открыл окно вместо этого. Два чёрных, тяжёлых крыла тотчас подняли меня в воздух — к объятиям тёплой и нежной, полуночной прохлады. На секунду я застыл без движения, любуясь луной нежно-золотого оттенка, в которой, казалось, были отражены все мои страхи и переживания. Хрупкие, но столь величественные звёзды окружали ночное светило со всех сторон, напоминая о том, как лишь недавноАда танцевала под музыку тысячи одуванчиков на ярко-зелёном ковре. А ведь действительно… До встречи с этой девушкой я никогда не смотрел на луну так, как делаю это сейчас. С какой стороны ни смотри, Ада Норин научила меня весьма многому.
Направляясь к башне личной прислуги, я вдруг остановился, осознав, что вот уже пару дней Ада живёт вовсе не там. Ну, и где мне теперь её искать? Я же ещё ни разу не был в её новых апартаментах. Будь я суеверным, то наверняка, списал бы всё это на знак свыше и, решив, что не стоит будить девушку, отложил все вопросы на завтра. Однако к мнительным я не относился, так что, взяв себя в руки, тотчас стал рассуждать логически. Кажется, Ада просила у Вика выделить ей комнату в одной из ещё свободных башен, а значит, нужно просто осмотреть все и найти нужную. Чтобы там ни было, эта проблемане могла ждать до утра: мне нужно было увидеть улыбку девушки и услышать её чудный голос прямо сейчас.
Конечно же, на новость о вступлении Ады в должность парисы эксильское общество отреагировало одними лишь жалобами да возмущениями. Сказать по правде, справиться с громадным количеством недовольных писем, выслушиванием причитаний совета и, в дополнение к этому, ещё и криками Пандоры с замечаниями Лудо, было непросто даже для меня. Однако оно того стоило, ведь, как-никак, количество плюсов определённо превышало сумму минусов в несколько раз. К примеру, теперь я могу видеть Аду куда чаще, чем во времена её работы служанкой. Да и форму она больше не носит… Её сменили