ни ваш муж, то проклятый колдун воплотил бы свой план в жизнь. Благодаря Айзеку и всем храбрецам, сложившим головы, на нашей земле будет мир и спокойствие. Портал закрыт, а значит, не будет больше огненных смерчей и песчаных бурь, и не нужно бояться ночных кровожадных тварей. В пустоши Уснакс снова будут цвести сады, люди будут строить дома, где будут рождаться и расти их дети.
— Айзек всегда мечтал об этом, — тихо ответила Даяна. — Неужели его мечта теперь станет реальностью?
— Ваш муж до последнего думал о вас, и я поклялся позаботиться о его семье, — проговорил Лео. — Леди Даяна, вы с Солой всегда сможете рассчитывать на мою помощь.
— Благодарю вас, милорд. А сейчас я хотела бы забрать тело своего мужа и воздать ему последние почести.
— Да, конечно.
Лео рукой дал знак воинам и те, расстелили плащи на песке; на эти носилки возложили тело командора и понесли в портал.
Вскоре из него один за другим стали выходить Васельгаарцы. Одни собирали по берегу убитых воинов, другие перевязывали раненых, а третьи складывали в кучу трупы красных тварей.
Поздно ночью у подножия горы был сложен огромный погребальный костер, на котором сложили тела погибших.
Тело командора Верта покоилось на самом верху. Его ярко-рыжие волосы развевались на ветру. Золотая фибула с эмблемой скрепляла полы длинной накидки, а на груди лежал меч, которым он разил своих врагов.
Магистр Белус подошел к хворосту и прикоснулся к нему рукой. Тотчас же из-под пальцев выскочили серебристые искры и ярко осветили мрак. Сухие ветки вспыхнули и запылали. Уставшие, мокрые от липкого пота, с дрожащими от долгого напряжения руками, люди стояли вокруг и смотрели на языки пламени.
Порывы ветра только сильнее разжигали костер, снопы оранжевых искр уносились в ночное небо к мерцающим звездам, где по преданиям жили души умерших.
— Прощайте, друзья! — громко произнес канцлер. — Ценой своей жизни вы подарили нам свободу и мир. Память о вас навеки останется в наших сердцах, а о ваших подвигах будут слагать легенды.
Костер разгорался все сильнее, его багровое пламя взметнулось высоко вверх. Даже окружающая темнота отступила
В свете костра глаза Лео казались черными, а бледная кожа отдавала медью. Его правая рука висела на перевязи, а лицо багровело ссадинами. Канцлер обвел взглядом людей, лишь на миг остановившись на хрупкой фигуре Даяны. Рядом с ней почти неподвижно стояла дочь. Худенькие плечи Солы предательски вздрагивали, но девочка чувствовала рядом поддержку матери, которая крепко прижимала ее к себе и заботливо гладила по волосам.
Глава 42
В доме царила тишина. Даяна отпустила служанку сразу после обеда, а Сола так набегалась за день, что уснула, едва закончился ужин. Единственная свеча догорала, заливая комнату дрожащим светом. Сердце ее билось горячо и часто. Внезапно оно замерло, пронизанное странным ощущением, которое передалось ей в голову. Эти переживания тотчас же обострили все чувства, кончики пальцев засияли голубоватым светом. Все ее тело задрожало. Даяне стало тяжело дышать, появилось желание выйти на улицу и глубоко вдохнуть.
Быстро накинув плащ, она вышла из дома и буквально помчалась в сторону ворот.
— Госпожа Даяна, это вы? — удивленно проговорил Нил Говард, увидев жену покойного командора.
— Да, Нил, — тихо ответила Даяна. — Мне захотелось перед сном подышать ночной прохладой.
— Я тоже частенько выхожу по ночам, — согласился с ней мужчина. — Это так здорово, смотреть на ночное небо и ничего не бояться!
— Вы совершенно правы. Прошло уже столько времени, а мне все еще не верится, что мы можем вот так спокойно выходить наружу, — произнесла Даяна.
За минувший год в Васельгааре многое изменилось. Город значительно расширился, люди стали строить дома у подножия горы, где через несколько месяцев после сражения у озера Страха забил источник чистейшей воды. Строительные леса почти вплотную подступали к скалам. От ворот подземного города до самой земли тянулась каменная лестница. По периметру разрастающегося города горели костры, освещая пространство вокруг.
Даяна спустилась на несколько пролетов и остановилась на небольшой смотровой площадке. Ночь была теплая, иссиня-черное небо над головой было усыпано мириадами звезд. Вдалеке у самого горизонта виднелись тучи. Даяна прислонилась к столбу, плотнее закуталась в плащ и предалась раздумью.
Она привыкла к одиночеству, оно уже не слишком угнетало его. Ее мысли сегодня были спутаны и обрывочны. Прошлая жизнь ушла в невидимую даль; настоящее было неопределенным и туманным, а будущего она пока не могла себе представить.
Даяна обвила невидящим взором местность и тяжело вздохнула. Внешне все было, как обычно, без всякой видимой перемены. И все же куда делась эта решительная и смелая женщина? Где ее жизнь, где ее надежды? Та Даяна, что с оптимизмом смотрела в будущее, любимая жена, окруженная вниманием любыщего супруга, стала опять одинокой. Жизнь, предстоявшая ей, была бледна, а будущее уныло.
Все надежды погибли по воле коварного рока. Муж лежал на погребальном костре, как и другие мертвые тела, неподвижный, бескровный, неспособный ожить. Единственный человек, которому она позволяла видеть свои ужасные шрамы. Его любящее сердце словно и не замечало эти отметки прошлой жизни. Никакому другому мужчине она больше не показывала свое обезображенное лицо. Ей не нужна была жалость, пусть лучше люди считают ее странной и эксцентричной особой, прячущейся от мира за темной вуалью.
Она вдруг вспомнила Сартенвиль, в котором не была почти десять лет. Кроны деревьев там переплетались высоко вверху, не позволяя лучам солнца проникать сквозь свою завесу. Даяна мечтала когда-нибудь еще раз увидеть лес, прикоснуться к прохладной воде в реке, услышать завораживающее пение птиц.
Где-то вдалеке прогремел раскат грома. Она подняла голову, несколько тяжелых капель упало на ткань вуали.