всё, что могли.
Тепло попрощавшись с доктором, Тео направился в крыло хранителей. С каждым шагом в нём снова поднималась волна раздражения и злости: он мог бы потратить время с большей пользой. И как они самоуверенно думают, что знают, в чём его проблема! Хотят помочь. Все говорят, что хотят помочь.
Плиний сразу почувствовал настроение слушателя, и приветственная улыбка быстро сползла с его лица. Он принял излишне деловой вид и повёл Тео в комнату для занятий: блёклые, сливающиеся в одно светлое пятно, стены, стол и пара стульев такой формы, как будто их специально создали для иллюстрации соответствующих слов в детской книжке с картинками: просто стол и просто стул. Чтобы ничто не цепляло взгляд, не отвлекало от занятий. Продуманно, как и всё в Ледяном Замке.
Хранитель в нерешительности остановился и посмотрел в глаза Тео, рассчитывая на поддержку. Но не тут-то было. Слушатель только усмехнулся и застыл с деланной почтительностью.
– Давай, я сначала расскажу тебе технику, а потом ты попробуешь, – предложил Плиний.
– Можешь не трудиться объяснять: я уже прочитал всё, что касается техники, это совсем несложно, – небрежно сказал Тео.
Любой другой хранитель не стал бы продолжать разговаривать со слушателем в таком тоне. Любой другой, но не Плиний Фиделио, на счастье или на беду Тео.
– Ну что же, хорошо, раз так. Будь добр тогда сказать, с чего следует начать, – спокойно произнёс Плиний.
– Как всегда – с того, чтобы не думать, – ответил Тео, прямо смотря на своего наставника.
– С того, чтобы контролировать свои мысли и убрать лишние, – поправил Плиний.
– Да, вы это называете так, – с вызовом произнёс Тео.
Хранитель с внутренним вздохом подумал, что ещё немного и у него не останется никакого пространства для манёвра.
– «Мы» – это кто? – спросил Плиний.
– «Вы» – это те, кто сначала готовы подчиняться любым бессмысленным правилам, а потом начинают сами с радостью и важным видом создавать их! – выпалил Тео.
Большей частью своего сознания Тео понимал, что поступает очень глупо и несправедливо. И что вовсе не правилам Школы противоречит такое поведение, а его собственным представлениям о том, что можно, а чего нет. Но он не мог остановиться, как будто какая-то пружина, долго сжимаемая где-то в груди, распрямилась, и её не удержать, как не избежать ран от её стремительного движения.
– Уходи, – негромко сказал хранитель, отвернувшись в сторону. Его добродушное лицо вмиг приобрело пугающее сходство с картинами древних просветителей со стен парадных залов Школы.
После стольких лет обучения в Ледяном Замке хранителю совсем не составляло труда сохранять самообладание даже в такой ситуации, когда жгучее ощущение обиды и несправедливости связывало мысли, как клей – книжный переплёт. Но впервые он не был уверен, что это нужно, что не лучше сорваться, накричать на слушателя, пригрозить ему, вывести из его мучительного мрачного равновесия.
– Что? – спросил Тео, как будто совсем не ожидал такого поворота событий.
– Ты прекрасно слышал, – ответил Плиний. – Если не хочешь учиться, уходи. Это тоже один из наших принципов. Или, если тебе так будет понятнее: убирайся, я не хочу тебя видеть.
Слушатель ощущал теперь только растерянность и сожаление. Злость и раздражение, сделав своё дело, предательски покинули его. Но исправить ничего уже было нельзя, и Тео молча развернулся и побрёл прочь.
У двери в его комнату слушателя поджидала Мариона. Она нервно дёргала кисти своей зелёной накидки, прислонясь к стене, а увидев Тео, просияла, как дерево Зимнего праздника. Хотя и как изрядно напуганное дерево Зимнего праздника. Тео, рассчитывавший скорее забраться в комнату и притвориться спящим, не смог скрыть досаду на своём лице.
– Привет, Тео, – как можно непринуждённее сказала Мариона, – не хочешь прогуляться?
Слушатель остановился напротив, сложив руки на груди и всем видом изображая вежливое терпение.
– Извини, Мариона, я очень устал, – сказал он.
Девушка ещё плотнее закуталась в свою накидку, защищаясь от сгустившегося вокруг холода.
– Ты теперь всегда так, совсем не говоришь со мной. Как раньше, по-настоящему, – произнесла она.
Терпения Тео хватило ненадолго.
– Ты говоришь так, как будто я тебе что-то обещал, – раздражённо бросил он.
– Не обязательно обещать доверие тому, кого назвал другом, – горько отозвалась Мариона, глядя в сторону.
Они замолчали.
– Я, правда, устал, Ари, – уже другим тоном сказал Тео.
– Понятно, – Мариона разочарованно скользнула взглядом по его лицу и развернулась, чтобы уйти.
Тео шагнул за ней и потянулся, как будто собирался её остановить, но тут же одёрнул руку.
– По-настоящему здесь не бывает. Пора бы тебе уже это понять, – зло прошептал он ей в спину.
Мариона не обернулась, только вздрогнула, стремительно спускаясь по высоким каменным ступеням.
Она почти бежала, пока дыхание её не сбилось, пока она не почувствовала, как что-то колючее, словно куст чертополоха, пробилось внутри и стремительно росло. Мариона прислонилась лбом к стене в пустынном коридоре и стояла так, пока ледяная белая корка не расплылась по грубо обтёсанному камню тёмным пятном, а онемевший лоб не стал мокрым. «Всегда не вовремя, я всегда не вовремя. Я всё только порчу. Он презирает меня, конечно, презирает», – думала она, пока остывала голова. «Впрочем, это неважно, – холод вернул мыслям желанную ясность. Такую, которая позволила обратиться к Защитнику: – Айл-Защитник, прошу тебя, защити его! Сделай так, чтобы он нашёл тебя, он достоин этого больше других! Больше таких, как я или как они, которые точно знают, что делать. Которые могут хотя бы немного отогреться, даже здесь. А он – нет. Прошу, Айл-Защитник, будь к нему справедлив и милостив по своей великой мудрости! Пожалуйста, прошу тебя…»
Когда часы на школьной башне глухо пробили семь вечера и закат уже налил в кувшины между горами тёмно-лилового вина, а ночные птицы, почистив перья, готовились подняться с насиженных за день скал, в высокие дубовые ворота Ледяного Замка постучали. Вежливо, но уверенно, как значилось в инструкции, полученной посланником в Тар-Кахоле.
Хранитель привратник удивлённо посмотрел вниз с башни над воротами и, увидев одинокого всадника в одежде цветов королевского флага, поспешил открыть. Обычно в такое время ворота Ледяного Замка уже закрывали на тяжёлый засов, поскольку мало кто решался так поздно путешествовать через горы без особой надобности, а если уходил, то оставался ночевать в ближайшем городке за перевалом. Недоумевая, что могло привести королевского посланника в Ледяной Замок, привратник открыл ворота и приветственно поклонился.
– Да пребудет с вами сила Защитника, тар хранитель, – с поклоном произнёс человек, соскочив с лошади. – Я – Милвус Им-Онте, служитель Зала Представителей Королевской ратуши. У меня письмо от Сэйлори к Айл-просветителю Люмару.
Служитель поклонился королевскому посланнику, велел отвести на конюшню его уставшую и напуганную горными переходами лошадь, а сам, передав свой пост подошедшему хранителю, вызвался проводить прибывшего к Айл-просветителю.
Люмар уже видел прибытие королевского гостя из окна своего кабинета. Лицо его было бесстрастно, но руки как