ничего не ответила.
— И что — все равно тебе было? — настаивал я. — Не стали мысли появляться… неотвязные… что вот, как-то иначе можно было? — Опять не дождавшись ответа, я продолжил: — Так почему тебе не приходит в голову, что у твоего ангела точно также камень на душе лежит? Много лет и без единой минуты забвения? Ты новую жизнь получила, с чистого, как говорят, листа…
— Вам, насколько мне известно, тоже память чистят, — резко перебила меня Марина.
— А вот здесь позволь мне тебя уверить — такое не забывается… — И именно в этот, самый неподходящий момент ко мне подбежал Олежка и потащил к бассейну.
Во время нашего морского боя мне постоянно лезли в голову мысли о том, как объяснить Марине, что такое вечность раскаяния, осознания своей несостоятельности и сомнений в праве на принадлежность к ангельскому сообществу — одна другой лучше. Где они только раньше были? Вот и сражение проиграл!
Когда мы вернулись на веранду, я время от времени поглядывал на Марину и при виде ее упрямо-замкнутого выражения чуть не взвывал мысленно — ну, вот каких-то десяти минут не хватило, чтобы укрепить в ее сознании ростки здорового сомнения! А когда по дороге домой Татьяна проговорилась, что они со Светой в Маринином присутствии друг другу на своих начальников жаловались, я и вовсе расстроился. И целую неделю потом осторожно выспрашивал у Татьяны, не случилось ли у нее на работе что-нибудь… радикальное.
Обошлось. То ли Марина слово свое держала, то ли Стас ее — в руках и крепко, но перемены у Татьяны в офисе никоим образом не выходили за обычные рамки человеческих отношений. Спустя некоторое время они меня даже развлекать начали.
У них появилась новая сотрудница, которой понравился Тоша и которая — согласно современной моде — тут же взялась обеими руками приручать его. Временами, возвращаясь за Татьяной за час-другой до конца рабочего дня, я чуть не давился от хохота, наблюдая, как она стреляет в него томными взглядами и обворожительными улыбками, а он старательно от них уворачивается — после чего она только удваивала усилия.
Я посоветовал было ему откровенно объясниться с ней, чтобы зря не старалась, но он категорически отказывался говорить на эту тему, невнятно бормоча что-то о том, что некоторые люди не только ни малейшего понятия о приличиях не имеют, но и намеков не понимают. Мне показалось, что он начал куда сочувственнее относиться к моей неприязни к чрезмерно активным девушкам. А то — молодец, понимаешь, Марина, за нее можно не беспокоиться!
Вскоре, однако, произошло событие, которое отправило этот неудачный любовный роман, невольным героем которого сделался Тоша, на самый, что ни на есть, задний план. Однажды вечером Татьяна сообщила мне, что Франсуа задерживается со своим ежегодным посещением их фирмы, и что она уверена, что с его работой эта задержка никак не связана. Я тут же предложил ей позвонить французам, и в разговоре выяснилось, что осложнения возникли у Анабель.
Я тут же насторожился. Осложнения у Анабель? У той самой Анабель, которая подмяла под себя не только своего Франсуа, но и других людей в своем окружении, а заодно и свое небесное руководство? У той самой Анабель, которая и коллегой-ангелом пытается командовать, не краснея — уж Венсаном из кружка своих друзей точно? У той самой Анабель, которая небрежно, глазом не моргнув, ставит на место даже темных, как показала история того же Венсана, да и Тошина тоже? Минуточку, а может, осложнения возникли не лично у нее? В голове у меня мгновенно выстроилась цепочка: Анабель — Венсан — темные.
Разумеется, я тут же позвонил ей — Татьяне вовсе необязательно было напоминать мне об этом. Начало в моей логической цепочке оказалось правильным, но затем она ушла в сторону таким зигзагом, что меня затопило сочувствие к первому ее звену.
Небесный коллега и земной приятель Анабель Венсан решил, наконец, открыть глаза своей подопечной Мари-Энн на истинную природу их взаимоотношений. Моим примером с Татьяной, наверное, вдохновился. А может, ему просто уже осточертело видеться с женой — Софи, тоже ангелом — всего несколько раз в год, на всяких сборищах феминистического движения, ярыми сторонницами которого были обе их подопечные.
Посвящение заядлых феминисток в высокую небесную тайну прошло легко, как ножом по маслу, который затем, однако, уперся в твердое дно масленки. Которой оказалась нерушимая вера девушек в то, что отрыв от общества и воспарение над рутиной бытия вовсе не исключает объединение приобщившихся к великой идее. Проникшись печально-романтической историей Венсана и Софи, они тут же решили создать новое движение (смешанное, на этот раз) за права обездоленных — особенно в невидимости — ангелов, программа-максимум которого будет состоять в предоставлении ангельскому меньшинству мест в Европарламенте.
Почувствовав, что кампанию такого масштаба вряд ли получится представить небесному руководству незначительным побочным эффектом установления теплых, доверительных отношений с подопечными, Венсан и Софи схватились за голову. За голову Анабель. В которой — из долгого опыта пребывания на земле — тут же родилась мысль, что для того, чтобы остановить движение, не нужно с ним бороться — его нужно возглавить.
Когда Анабель представили молодым энтузиасткам, они, тут же избрав ее почетным координатором инициативной группы, принялись заглядывать ей в рот в ожидании директив по пресечению факта угнетения бесправных ангелов. Анабель предложила начать с простого, но столь необходимого в будущем расширения рядов сторонников движения. Причем в духе времени — с создания сайта «Анонимные изгои общества». Желающим зарегистрироваться на нем будет предложена анкета, которая — по задумке создателей — позволит отделить возможных хранимых от простых любопытных.
И до тех пор, пока сайт не запустится и не наступит стадия обработки полученных анкет, Анабель не решалась оставить фанатичных поклонниц ангелов без своего надзора. На ее фоне Венсан и Софи явно не пользовались у тех необходимым авторитетом — те даже чуть не отправили их в нечто вроде медового месяца, сказав, что прекрасно сами друг за другом присмотрят.
Слушая Анабель, я не знал, плакать мне или смеяться. Плакать от зависти — от того, как лихо она буйную человеческую активность если и не в полезное, то уж точно в безвредное русло направляет. Смеяться от облегчения — от того, что не только у меня проблемы с этой самой активностью. Может, и Марину с ними познакомить? Нет, лучше не нужно — идея защиты ангелов ее явно не заинтересует, а вот создать общество защиты от ангелов с нее станется…
Через какую-то жалкую