– Тогда почему ты так хитро улыбаешься? – буркнула она тогда, и Торриен заулыбался еще шире.
– Потому что никогда прежде не видел, как ревнует моя сайяхасси, – промурлыкал он довольно и нежно коснулся ее губ поцелуем.
Иллиана проговорила в ответ что-то невразумительное, а затем и ее увели две жрицы. Оказалось, что сайяхасси повелителя тоже должна выглядеть идеально и особенно.
В общем, когда в зал, где и проходила подготовка к коронации, влетел гонец, никто не был готов к тому, что он скажет:
– Была попытка проникновения во дворец, – раздался его запыхавшийся голос.
– Что? – выдохнул Торриен, резко разворачиваясь. – Когда? Как?
Все присутствующие замерли в ожидании ответа. Сам Торриен, Иллиана, Шентарс, несколько служанок со стражниками и Райела, которую тоже готовили к церемонии как сестру будущего повелителя.
– Группа людей, мы подозреваем, что это часть бывших мятежников, – начал говорить гонец, – они пытались пройти по одному из подземных коридоров, который недавно был закрыт. Этот тоннель как раз вел во дворец от внешних стен царских садов. Им даже не пришлось миновать стражу, потому что они прошли под ней.
Торриен нахмурился и бросил странно тяжелый взгляд на Иллиану.
Девушка напряглась. Мысли своего царевича она если и не умела читать, то чувствовала. Это был не просто случайный взгляд.
А затем она прокрутила в голове слова гонца и побледнела.
Кто из людей мог знать о тайных проходах под царским дворцом мираев? Только тот, кто по ним уже проходил…
– Фендор, – одними губами прошептала Иллиана, широко распахнув глаза.
Но она никак не могла поверить, что ее друг пошел на такую глупость, что решил проникнуть в царский дворец. Зачем? Неужели у него был злой умысел?
Ладони стали влажными от нервного беспокойства.
А если бы Фендор причинил кому-нибудь вред? Если бы он убил Торриена? Райелу или… царя?
Но, к счастью, убийство Аджансара нельзя приписать ее старому другу. Все же это ужасное событие случилось гораздо раньше. Да и стражник сказал, что проход был закрыт.
– Закрыт? – переспросила Иллиана вслух, продолжая свои мысли. Торриен тут же ответил, внимательно глядя на нее:
– Когда из казематов замка пропал узник, я первым делом приказал найти и перекрыть все проходы, связанные с темницами.
– Понятно, – кивнула девушка, краснея от стыда. Ведь это она была виновата в том, что о тоннеле стало известно мятежникам.
– Хвала Иль-Хайят, – кивнул гонец, – тоннель был закрыт. Мы увидели мятежников во время обхода территории, когда они пытались выйти из тайной пещеры.
– Вы поймали их? – мрачно спросил царевич.
– Не всех, – склонил голову стражник. – Несколько сумели убежать и скрыться в толпе людей, что пришли посмотреть на коронацию.
Торриен кивнул.
– Допросите. Я приду лично, когда церемония закончится.
– Слушаюсь, повелитель, – еще ниже склонился гонец, с трудом пятясь на своем хвосте обратно к дверям храма.
В этот момент там же появилась ртутно-белая фигура Саримарха, который сегодня выглядел особенно торжественно. На нем было так много драгоценных металлов, что блестел он как начищенный серебряный каскавел.
– Вся Шейсара уже собралась у врат храма, – с поклоном сказал казис. – Не пора ли начинать церемонию?
Его голос сочился уважением, граничащим с благоговением, только привычная самоуверенная полуулыбка на лице с ним не слишком-то сочеталась. Но, похоже, даже Иллиана уже привыкла к тому, что Саримарх – это Саримарх. И иного от него ждать не следует.
– Думаю, можно начинать, – кивнул Торриен. – Первая часть церемонии ведь проходит внутри храма?
– Да, хешмирай, – ответил казис, а Иллиана в это время подошла к своему царевичу и взяла его за руку, прошептав:
– Уверена, ты будешь великим царем. – Тихонько поцеловала его в щеку и тут же отошла назад.
Маленькой процессией они шагнули в главный зал Иль-Хайят, что сейчас был украшен тысячей рубиново-розовых цветов. Алтарь, что стоял в самом центре под огромным куполом, был залит слепящим светом, словно льющимся с неба. На самом же деле лучи проходили сквозь стеклянное отверстие в крыше и тысячекратно приумножались комплексом зеркал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Зал был полон высокопоставленных мираев, которым была оказана честь присутствовать при коронации нового царя. Как только Торриен вошел в помещение, все они склонили головы, и вокруг мгновенно опустилась гробовая тишина.
Все начали занимать свои места.
Иллиане полагалось стоять в нескольких метрах в стороне от алтаря богини, рядом с которым будет происходить основное действо. Возле нее уже оказалась Райела и должен был бы стоять Дарьеш, если бы не находился сейчас в тюрьме.
Изумрудная царевна соседству с Иллианой рада не была. Мысли об этом легко читались на ее бледном, ожесточенном лице и плотно сжатых губах.
Торриен не обращал внимания на сестру. Он улыбнулся Иллиане, и в его золотых глазах девушка увидела то глубокое и горячее, что всегда согревало ее, подобно солнцу Шейсары.
Саримарх и будущий царь встали на небольшом постаменте возле алтаря.
– О, священный народ Шейсары! – тут же начал свою речь главный жрец царства, повернувшись одновременно к будущему правителю, алтарю и всем присутствующим гостям церемонии. – В этот светлый день под благословением великой богини наше царство обретет нового повелителя! И будет это Торриен Эннариш, Золотой змей, первый сын Аджансара Кровавого полумесяца, наследник крови и магии. Он же помазанник Иль-Хайят, первый за сотню лет обладающий даром рубинового огня! Да поведет он Шейсару к возрождению и славе, да будут длинны годы его!
Неизвестно откуда полились звуки хора. Они наполнили храм мелодичным пением, во время которого с двух сторон зала к алтарю двинулись несколько жрецов. Они несли на вытянутых руках древние реликвии, являющиеся символами правящего царя.
У подножия алтаря они остановились и низко склонили головы, будто в ожидании.
И Саримарх продолжил говорить, беря в руки флакончик с рубиновой краской и обмакивая внутрь длинную тонкую кисть.
– Готов ли ты, Торриен Эннариш, дать клятву пред лицом светлой Иль-Хайят? – спросил он, выставив кисть напротив груди царевича.
– Готов, – громко и четко произнес Золотой змей. – Я, Торриен из клана Эннариш, первый сын Аджансара Кровавого полумесяца, клянусь, что до конца своих дней буду поддерживать мир в великой Шейсаре, буду препятствовать несправедливости, надзирать за правосудием и бороться против врагов нашего царства. Верую в светлую Иль-Хайят, отрицаю демонов ночи, и да будет солнце над Шейсарой вечно!
Музыка и пение стали громче, когда Торриен закончил свою речь и склонил голову. Саримарх начертил в области его сердца рубиновое солнце, и тут же младшие жрецы поднялись с колен, приготовившись вручить новому повелителю царские регалии: корону, браслет и цепь с крупными рубинами.
Но отдать украшения Великому змею, что вот-вот станет их повелителем, они не успели. Внезапно музыку в зале оборвал громкий женский крик. Торриен обернулся и замер. Его глаза были широко распахнуты, а лицо – белое, как мел.
Мираи зашевелились, пение невидимого хора затихло. А Иллиана едва успела подхватить оседающую на пол Райелу. На каменном полу блестели прозрачным зеркалом ее околоплодные воды.
– Как больно, – прорычала Райела, скривившись, как только Иллиана с трудом успела уложить ее прямо на холодный пол. – Гессайлах тебя забери, не трогай меня!
Она оттолкнула руки девушки так, словно к ней прикасалось нечто отвратительное.
Иллиана не стала спорить, просто отодвинулась, пытаясь не раздражать вспыльчивую и агрессивную мирайю. Райела даже в такой момент умудрялась шипеть не хуже дикого зверя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако и уйти Иллиана не могла себе позволить. Несмотря на то, что сестра Торриена терпеть ее не могла, девушка не собиралась бросать ее в трудную минуту, как бы глупо это ни звучало. Несмотря на то, что вокруг были десятки других мираев, которые, казалось бы, могут помочь царевне гораздо лучше нее, Иллиана чувствовала странным внутренним чутьем, что нужна ей. Или ее ребенку. Ведь малыш был племянником Торриена.