от общего воспоминания.
– Скажу честно: до последнего момента мы не знали, как назвать текст. Мы просто писали его, и все. Писали и думали, что нужное слово или фраза все равно придут к нам в финале. И вот, когда мы дописывали, истощая последние силы и страшно не высыпаясь…
– Именно тогда все и случилось – в последний день, когда мы дописали текст и сели править его, чтобы было не так стыдно отсылать его в издательство, ну, вы понимаете.
– Я уже не мог видеть экран компьютера, а Леночка упорно сидела и исправляла ошибки, как настоящий филолог.
– Да, ошибок было много. Когда пишешь в основном по ночам, да еще и в приступах вдохновения, сам не замечаешь все эти опечатки. Я с ужасом представляла, как бы отреагировали редакторы, читая такую рукопись…
– Нет, Лунь, погоди. Ты тогда, кажется, уже составляла синопсис…
– Ах, ну да, точно. Ну и вот, я осталась составлять краткое содержание для издательства, а Илья отправился немного поспать. Сижу я себе, никого не трогаю, не знаю, сколько времени прошло…
Вилин засмеялся и подхватил:
– А мне тогда приснилось, что наш роман отклонили в издательстве. Только он назывался не так, как мы хотели, кажется, «Противостояние», не помнишь?
– Нет, мы хотели назвать его «Аннигиляция», вроде даже решили окончательно.
– Точно! Как многое выветрилось из памяти. Мне приснилось, что мы назвали свой роман «Bellum tres». Латынь я знаю гораздо хуже Лены, все же по образованию я экономист, а не филолог, но во сне мое подсознание сплело вот такое название. Мы и раньше подумывали над именем «Война трех», но оно казалось нам тривиальным. А на латыни звучало куда солиднее. Ну, я просыпаюсь и сразу бегу к Лене…
Ведущая уже давно веселилась, представляя в уме всю эту ситуацию, и качала головой. Ее эмоции были искренни. Режиссеры тоже улыбались. Уж больно забавными были эти соавторы, и рассказывали все так непосредственно, прямо из души, как дети.
– Он прибегает ко мне, будто у нас дом горит, и кричит: «Я придумал, я придумал!» – Лена очень похоже изобразила Илью, выпучив глаза и взмахнув руками. Все засмеялись.
– А Леночка на меня взглянула, как на идиота, и говорит: «Господи! Что произошло?» Я ей рассказал про свой сон. Она подумала, покрутила «Bellum tres» на языке, оценила.
– Вот так и было придумано название нашему роману. Оно приснилось Илье. Правда, мы не думали, что его все равно будут называть по-русски… Но это уже не имеет значения.
– Какая удивительная и очень смешная история. Скажите, что вы планируете в ближайшем будущем? Есть ли у вас идеи для нового текста?
Ради этого момента соавторы и согласились на телеинтервью в большей мере. Они лукаво переглянулись и заговорили вместе, как обычно.
– О, да, разумеется.
– Да, у нас есть план…
– Точнее, идея.
– И очень интересная.
– И мы бы хотели сделать заявление.
– В прямом эфире.
– Да, как нельзя удачно.
– Иначе говоря, мы задумали новый роман.
– И уже разрабатываем сюжет.
Ведущая только и успевала переводить глаза с Ильи на Лунь и обратно, стараясь не упустить нити этого странного «монолога» двух человек, продолжающих мысли друг друга.
– Ничего себе! – отозвалась она. – Такая весть наверняка взбудоражит умы множества ваших почитателей!
Соавторы смутились.
– Что ж, мы оба на это надеемся.
– Не хотелось бы остаться автором одной книги, как это обычно случается…
– Тем более, генератор идей не должен работать на холостом ходу.
– Кажется, топливо в нем никогда не кончится.
– И для нас это очень важно!
– Ведь мы не ради славы пришли в литературу…
– И надеемся подарить миру еще не одну книгу.
– Так что «Bellum tres» – только начало.
– Хм, звучит многообещающе и амбициозно! – улыбалась ведущая, довольная разговорчивостью гостей. – Может быть, дадите хотя бы намек на тематику будущей книги? Или это большой секрет?
– Разумеется, тайна строга, но…
– Мы слишком любим своих читателей, поэтому…
– Скажем одно: в этот раз сюжет выйдет за пределы нашей планеты.
– Это все, что мы можем раскрыть.
– Что ж, уважаемые зрители, эту фразу вы можете толковать и интерпретировать, как вам угодно! Надо отдать должное авторам – они умеют создать интригу.
По окончании передачи добрая часть съемочной группы, а также сама ведущая, окружили соавторов ради автографов. У кого-то с собой даже были книги, Илья и Лунь расписывались на обратной стороне обложки.
Прямой эфир смотрели у себя дома Шубейко, Антипов, Степка, Глеб и матерью, Полина, Владимир Александрович, а также множество людей по всей стране, которые читали или не читали «Войну трех», слышали о романе или не слышали, любили или не любили его. Запись выпуска сами соавторы посмотрели гораздо позже.
Сейчас их умы и свободное время занимал новый сюжет. Он развивался в голове, казалось, помимо воли, обрастал все новыми и новыми слоями художественного вымысла, наращивая смыслы, идеи, контексты и аллюзии, превращаясь во что-то весомое, но пока что громоздкое и неуклюжее, как мраморная глыба.
«Война трех» казалась уже прошедшим этапом. Илья и Лунь понимали, что могут и хотят создать кое-что еще лучше, чем дебютная книга. Нечто еще более идейное, многогранное, и вместе с тем – увлекательное, изящное. И соавторы ощущали в себе достаточно сил и творческого запала, чтобы немедленно взяться за кирки и молоточки и начать обрабатывать мраморную глыбу, придуманную ими, дабы превратить ее в произведение искусства. Они предвкушали еще одну большую совместную работу и были рады этому.
Глава 30. Лжедмитрий и сюжет
«Женщины ведь вникают в суть вещей так, как мужчины вникать просто не способны, – говорила она. – Мы замечаем важные вещи, которые мужчины пропускают».
К. Воннегут «Механическое пианино»
«Я оговорился, прошу прощения. Конечно же, литература не бывает плохой или хорошей. Литература бывает только хорошей, а все прочее следовало бы называть макулатурой».
Бр. Стругацкие «Хромая судьба»
Вскоре после того как Вилина и Лену показали по телевидению, к ним домой пришел странный мужчина лет сорока с хвостиком. Под настороженным взором Ильи незнакомец с порога заявил, что является отцом Луни. Девушка впала в ступор. Мужчина представился Олегом (что естественно, ведь отчество Лены было – Олеговна, и об этом можно было прочесть, где угодно). Но самым удивительным оказалось то, что Олег-самозванец (в чем подозревал его Илья) действительно многое знал о прежней жизни Лены, в частности о ее детстве и матери.
Олег долго убеждал, что он – не обманщик, просил поверить ему и простить за долгое отсутствие, всячески изображал из себя блудного отца с проснувшимися родительскими чувствами. Надо сказать, актерский талант у этого человека имелся. Все попытки Олега приблизиться к Лене, прикоснуться к ней по-отечески или обнять – жестко пресекались Вилиным, который чуть ли не рычал на мужчину, как пес, защищающий любимую хозяйку. В отличие от Луни Илья Алексеевич сохранял трезвость ума и не подпускал мужчину и на метр к девушке, которая потеряла самообладание, услышав