факты своей биографии из уст чужого человека.
– Иль, не надо с ним так грубо. А вдруг и правда…
– Вот именно, мужчина. Полегче, пожалуйста.
– Лена, что за бред? Да ежу понятно, что он – самозванец. Увидел тебя по телевизору и решил счастья попытать ради легкой наживы. Мужик, мы что, по-твоему, вчера на свет появились? Факт родственной связи легко проверяется. И мы не побоимся потратить на эту проверку время и средства. И вообще, покажи-ка свой паспорт.
– Паспорта у меня с собою нет, – гордо заявил Олег. – Я вижу, в этом мире человеческое слово уже не имеет никакого веса. Очень жаль. А ведь вы – писатели, и слово – ваш основной инструмент.
– То есть мы должны поверить тебе на слово, без доказательств?
– Разве то, что я рассказал о Вале, о детстве Лены – не доказательство? Откуда бы мне это знать?
– Я вижу, это твой единственный аргумент. И чем чаще ты его повторяешь, тем неубедительнее он звучит. Паспорта ты либо не имеешь вовсе, либо не взял специально, так как в нем содержатся данные, которые могут опровергнуть твою легенду. Если бы мы тебе поверили, ты бы, скорее всего, сказал, что потерял паспорт. А все, что ты нам рассказал, можно было разузнать у Валентины при жизни. Откуда нам знать, вдруг ты с нею раньше в одной компании был, гуляли и пили вместе? В общем, согласен на ДНК-тест или нет? Это решит все пререкания.
Мужчина поднялся, оправил одежду и молча удалился с видом униженного и оскорбленного. Вилин запер за ним дверь и вернулся к Лене. Она выглядела встревоженной и очень напоминала маленькую девочку, которую просто необходимо пожалеть и приласкать. Чем мужчина и занялся.
Больше Олег-самозванец ни разу не появился, чем и подтвердил свой статус. «И как я вообще этого человека в дом пустил», – удивлялся Илья своему простодушию. Инцидент быстро забылся, но неприятный осадок остался. Шубейко, узнав об этой истории, отругал соавторов.
– Аудитория ваша растет, должна пропорционально расти и ваша бдительность! Надо понимать, что не все ваши читатели – честные и благородные люди. Неадекватных фанатиков хватает везде, им только кумира подавай. Как это ни прискорбно, но фактами вашей биографии могут воспользоваться в своих целях. И чем больше поклонников, тем более надо быть начеку. И уж тем более, простите мне эти повторы, не доверять первому встречному, который приходит к вам домой и говорит вещи, которые можно о вас найти даже в интернете, господи! Ну вы как дети, честное слово, братья мои Гонкуры. Вы же знаменитости, а значит, всю информацию о вас тщательно собирают СМИ, и этот процесс нельзя остановить. Да кто попало, если хорошо постарается, может к вам на улице подойти и заявить, какого цвета на вас был свитер лет пять тому назад в такой-то день! О вас все узнать можно через знакомых и даже людей, которых вы не знаете, но они знают вас. Главное – найти таких людей. А они есть. И не надо принимать все это близко к сердцу. Запомните – ваше прошлое интересно всем еще сильнее, чем настоящее. Закономерно, что в нем начали копаться. Это побочный эффект быстро растущей популярности, чего и следовало ожидать.
Вилин и Лена испытывали стыд перед этим маленьким энергичным человеком, который, казалось, знал все на свете и что угодно мог объяснить и разрешить. Шубейко был для них словно путеводная звезда в этом новом мире, законы которого они только начинали постигать. В мире, где начинающие писатели за неимением опыта во многих вопросах были беспомощны, как дети, и на выручку им приходил бдительный и видавший виды родитель-редактор, чтобы указать, что правильно, а что нет, куда соваться можно, а куда – категорически нельзя, с кем полезно знакомиться, а кого лучше избегать.
В этом плане Шубейко был незаменим, да и как человек он оказался добрым малым, и соавторы привязались к нему, как к близкому родственнику. Спустя полгода сотрудничества Алексей Данилович стал будто бы новым членом семьи и главным советчиком своих подопечных. Он знал почти все тайны прошлого соавторов и называл их Илюша и Леночка. А со Степкой они стали чуть ли не лучшими друзьями.
На следующий учебный год Глеб должен был идти в школу, и Вилин собирался отдать его в то же учебное заведение, где обучался брат Луни, чтобы приятели, жить друг без друга не могущие, остались неразлучными. Глеб очень часто бывал у них дома, гулял со Степой где-то на улице, и вместе они хвастались всем, что их отец и сестра – известные писатели.
Луни все еще было необыкновенно видеть свои фотографии в журналах, статьи о себе, телепередачи, где они с Ильей принимали участие. Ведь они жили, как и прежде, по-простому, без излишеств, не страдая звездной болезнью. Новая жизнь только внешне отличалась от прежней, но их любовь была по-прежнему сильна, и Вилин, как раньше, называл девушку «моя Лунь», «моя луна», «моя муза», независимо от того, наедине это происходило или на людях. Общественность не прекращала умиляться их чистым и светлым отношениям.
Илья Алексеевич готовился сделать Лене предложение, но не видел в ней ни намека на то, что она желает этого так же, как он. Лунь никогда не заводила подобного разговора, будто бы свадьба ее не интересовала. Но гражданский брак не устраивал Вилина, он хотел сделать девушку законной женой и винил себя в том, что так долго тянул, непонятно чего ожидая. О своем намерении он сообщил Шубейко, как близкому товарищу, и Алексей Данилович пришел в восторг.
– Вы же сейчас книгу пишете, верно? Верно. Так вот тебе мой совет, Илюша: допишите книгу, ни на что не отвлекаясь. За этот срок вы друг друга не разлюбите, не разбежитесь. Вот ты подумай, если ты сделаешь предложение сейчас, начнутся всяческие муторные приготовления, и вам будет не до романа. А написать его надо единым духом, поверь мне. Нельзя бросать дело на середине. Это может плохо кончиться, по опыту говорю.
– Ты думаешь?
– Я абсолютно уверен. Дописывайте роман. Леночка от тебя никуда не денется.
– Ты прав, ты прав.
– А еще лучше будет, если в день презентации нового романа ты публично предложишь ей руку и сердце, Илюша. Ой, как женщины это любят. Обожают просто!
– Лунь не такая, ей не нужна эта публичность. Если я так сделаю, боюсь, она может разозлиться и специально отказать мне.
Шубейко засмеялся и похлопал Вилина по плечу.
– Это ты так думаешь только, дружище. Она тебя любит, разве я не вижу? Это видят все. Сумеет ли она отказать? Не думаю. А вот сделать предложение при всех –