Смотрителя язык во рту расплавился и не желал слушаться. Хотелось молчать и забиться в какой-нибудь тёмный угол, раствориться в пространстве. И ноги к тому же ни на секунду не переставали болеть. Унимо даже стал тоскливо размышлять, прекратится ли эта боль, когда он сядет или ляжет.
Форин встал и, поправив одну из ламп, сердито посмотрел на своего гостя и вдруг произнёс:
– Невозможно разговаривать с тем, кто думает только о том, как избавиться от своей боли.
Унимо испуганно уставился на Смотрителя, недоумевая, чем же он себя выдал.
– Люди и так ничтожно мало думают, и при этом умудряются устраивать себе в этом деле сложности, – сердито продолжал Форин, как будто разговаривая сам с собой.
– Но я не… это капитан, он наслал на меня проклятие! – начал оправдываться Унимо. Было обидно, что его отчитывают за то, в чём он уж точно не виноват.
Краем взгляда он заметил, как Трикс на окне согнулся пополам от смеха. А Форин смотрел прямо и равнодушно в лицо Ум-Тенебри, пока тот не отвёл взгляд.
– Ты из тех, кто любит придумывать себе трудности. Никакого проклятия нет и не было, – сказал Смотритель, снова поворачиваясь к лампам, осторожно поправляя их и доливая масло.
Это было действительно невероятно, но Унимо почувствовал, как боль в ногах слабеет, а затем исчезает без следа. Настолько, что даже сложно было сказать, была ли она вообще. Нимо испуганно пошевелил пальцами на ногах – но всё было в порядке, а затем испугался уже тому, что он не мог поручиться, была ли та боль, которую он испытывал, реальной. Если да – то, значит, Форин излечил его с помощью магии. Если нет – то, значит, он, Унимо, начинал сходить с ума.
Тем не менее, избавившись от боли, Унимо почувствовал, как его сознание проясняется.
– Спасибо, – прошептал Ум-Тенебри, подивившись, каким слабым и жалким был его голос.
Смотритель сердито дёрнул плечом, но даже не повернулся.
– Теперь говори, что ты хочешь, или уходи, – сообщил он, резко разворачиваясь и вытирая испачканные в копоти ламп руки.
– Я… я хочу научиться магии, – пробормотал Унимо.
– Магии не существует – ты что, плохо учился в школе? – язвительно поинтересовался Форин.
Но Унимо показалось, что эта язвительность была ненастоящая – как будто Смотритель где-то подслушал её и теперь использовал для защиты.
– Я… я не учился в школе, – зачем-то сообщил Нимо, не уточняя, что учителя приходили к нему домой, и решился на вторую попытку: – Я хочу знать о том, что является реальным, о сути всех вещей.
Трикс внезапно спрыгнул с окна и, скорчив какую-то невозможную гримасу, уселся на пол прямо перед Унимо, уложив подбородок на тонкие бледные пальцы. Так, как будто затевалось неплохое представление.
Ум-Тенебри готов был расплакаться. Он не представлял, что делать, и помощи ждать не приходилось, а эти двое явно были настроены его прогнать.
– Я не понимаю, о чём ты, будь добр говорить только о том, что знаешь, – равнодушно, но уже слегка раздражённо ответил Смотритель.
– Тогда мне придётся молчать! – горько воскликнул Унимо, и глаза его предательски заблестели – но с большим трудом ему всё-таки удалось не расплакаться.
Форин первый раз с интересом взглянул на своего гостя, продолжая молчать в ожидании ответа.
– Мне сказали, что вы знаете, как всё устроено в настоящем мире, куда я случайно попал, после того как мой отец… в общем, после того как я не знал, куда мне пойти. И я решил, что во что бы то ни стало встречусь с вами и попрошу научить меня необыкновенным вещам. Это моё единственное желание в жизни, и вот поэтому я здесь, – пробормотал Унимо, не поднимая взгляда. Во рту у него пересохло, в голове слегка шумело – но, возможно, это шумело море за стенами маяка, – и, произнеся эти слова, он почувствовал ужасную усталость.
Сидящий на полу Трикс переводил взгляд со Смотрителя на мальчика, как будто наблюдая за интересной игрой. Форин снова устроился на табурете, сложив руки на груди.
– Я не могу научить тебя тому, чего ты не знаешь сам, – произнёс Форин после долгого молчания.
Трикс с сочувствием взглянул на Унимо, который ещё ниже опустил голову.
Нимо не знал, что ещё сказать, и лишь мысль о том, что ему некуда идти с маяка – и даже когда появится полоска суши, соединяющая Исчезающий остров с большой землёй, для него ничего не изменится: весь мир как будто сжался до размеров неприветливого каменистого пространства посреди моря, – заставила его попытаться придумать что-то наиболее правдоподобное.
– Но кто-то ведь должен смотреть за маяком… если вы решите уехать, например. Вы могли бы научить меня, – сказал Унимо, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо.
Сидящий на полу Трикс повёл себя очень странно: он вдруг сердито замотал головой, да так сильно, что, казалось, он может повредить себе шею. Испуганно взглянув на него, Нимо шагнул назад, в сторону лестницы, но Форин неожиданно улыбнулся:
– То есть ты хочешь научиться быть смотрителем маяка?
– Да, – Унимо только кивнул, игнорируя отчаянные жесты Трикса.
Внезапно в окне мелькнуло что-то белое – наверное, чайка.
– Что – да? – требовательно проговорил Форин.
– Да, я хочу научиться быть смотрителем маяка, – ответил Унимо громче, чем следовало, и в его голосе зазвенело отчаяние.
Смотритель кивнул, а Трикс закрыл лицо руками – и было непонятно, плачет он или смеётся.
Форин сначала долго смотрел на лампы, дружно созидающие свет маяка, а затем, убедившись, что они горят ровно, обратился к Унимо, как будто только что его увидел. При этом он выглядел очень уставшим: в предрассветных сумерках были заметны серые тени вокруг глаз.
– Хорошо, тогда можешь остаться. Я научу тебя, как быть смотрителем маяка – впрочем, это совсем несложно, – сказал он.
Унимо кивнул.
– Спасибо.
– Раз уж ты будешь жить здесь, – произнёс Форин и, хотя он никак не выдавал своих чувств, Унимо показалось, что он вовсе не рад новому постояльцу, – Трикс покажет тебе комнаты прежних смотрителей – выбирай любую. Кухня ниже по лестнице, там есть какая-то еда. Советую тебе научиться готовить, поскольку я этого делать не умею, Трикс тоже, но что-то вроде хлеба и сыра здесь есть всегда. Можешь ходить в рыбацкий посёлок, когда сойдёт вода. Завтра покажу тебе, как устроен маяк, а сейчас иди.
Унимо не решился медлить или задавать вопросы, тем более что Трикс встал и стремительно скрылся в темноте лестницы вниз. Торопливо поклонившись Форину, который даже не взглянул больше на него, Нимо направился за своим немым проводником, спотыкаясь в темноте. Трикс ждал его на площадке внизу – той, из которой вело несколько дверей. Выражение лица помощника Смотрителя было на удивление каменным, когда он указал на те комнаты, из которых можно выбрать. Унимо не стал выбирать, а просто заглянул в