человека, я смогу найти следы правды о своѐм отце. А сейчас речь пойдѐт о многократно
оболганном и несправедливо проклятом герое, великом праведнике герцоге Парнском, спасшем своего короля и королевство.
Тишина, повисшая в зале Совета, никак не могла не разразиться бурей. Нерль,
навсегда запретивший произносить в своѐм присутствии имя предателя, мрачнел на
глазах. Его взгляд метнул молнии в юного рыцаря, осмелившегося нарушить запрет.
-Возможно Вы, молодой человек, и не знаете, что я не переношу упоминания при
мне об этом преступнике, но отныне я требую и от Вас подчиниться моему приказу
забыть об изменнике. Тем более не следует упоминать о нѐм, как о герое. Парн -
клятвопреступник, пытавшийся уничтожить королевство, узурпировать власть и, наконец, убить меня! Он осмелился поднять руку на короля, а посему должен быть проклинаем
всеми нашими верноподданными.
Нерль, перейдя на грозный рѐв, сверлил, пожирал глазами дерзкого мальчишку,
осмелившегося разбередить его старую рану. И Эрг должен был замолчать, немедленно
замолчать и ожидать прощения государя, потупив очи. Но он всѐ так же твѐрдо
выдерживал свирепый взгляд своего господина. И такая твѐрдость бесила короля ещѐ
больше, доводя до исступления.
-И Вы пытаетесь ещѐ заявлять, что Парн спас меня и Гемму? Вы просто
издеваетесь над моим терпением и благосклонностью к Вам! Знаете ли Вы, юноша, что
любой из сидящих в этом зале людей подтвердит, что Ваш герцог Парн лично пытался
убить меня, выступив во главе заговорщиков? И я спасся лишь благодаря мужеству
нынешнего регента герцогства Драгон господина Харона. Слышали ли Вы когда-нибудь, хоть краем уха, кто развязал кровавую междоусобицу, унѐсшую десятки тысяч жизней?
Вот именно, Парн! Именно он призвал иноземцев помочь заговорщикам в войне против
меня, а потом, как жалкая собачонка, вылизывал им сапоги, скрываясь от моего гнева!
-Нет, Ваше Величество! Ради высшей справедливости я осмелюсь возразить Вам:
герцог Парн не виновен во всех этих преступлениях!
От неожиданности Нерль оцепенел. За всю историю его царствования никто и
никогда не смел так нагло ему противоречить! И он уже знал, что такого не повторится до
его последних дней, так как молокосос дорого заплатит за свою наглость. Очень дорого!
Король лихорадочно подбирал способ казни, когда молодой человек продолжил:
-Герцог Парн никогда не состоял в заговоре. За несколько секунд до покушения на
Вас его поставили в известность о планах смены короля, предложив занять Ваше место.
Он отверг это постыдное предложение и закрыл Вас своим телом от стрелы нынешнего
регента герцогства Драгон господина Харона.
В звенящей тишине сдавленный стон регента прозвучал взрывом:
-О, Всевышний!
-Он сказал правду! -торжественно пророкотал голос Исповедника, и несколько
десятков глаз устремились на бледного, как полотно, Лорда Харона.
Нервозность, захлестнувшая присутствующих в огромном бальном зале военных,
постепенно передалась и женщинам. Теперь и они обратили внимание на время,
недоумевая по поводу непредвиденной задержки. Откуда-то появились слухи об арестах.
209
Кто-то говорил, что арестован помощник начальника городской тюрьмы. Но за что, толком никто сказать не мог.
Лолит торопливым шагом перепорхнувшая к Эстер, защебетала ей на ухо:
-Мужайся, дорогая. Мне только что сообщили под огромным секретом, что твой
возлюбленный герой в опасности.
Эстер уже открыла было рот, чтобы протестовать против слова «возлюбленный».
Да, Эрг Донито ей о-очень понравился. Но зачем же сходу решать, что она втрескалась в
него?
-Король отдал приказ об его аресте после Совета. Информация стопроцентно
верная!
Ноги первой фрейлины дрогнули, и если бы не твѐрдая рука увивающегося вокруг
неѐ Левона, она бы наверняка оступилась на ровном паркете. И тут же рядом оказалась
Мари.
-Вы слышали? Только что в город отправились ещѐ десять стражников. На этот раз
с приказом об аресте Хорда.
-Как? И его?
-А кого ещѐ?
-Говорят, что Эрга Донито тоже, -пролепетала убитая вестями фрейлина.
-Что ты, Эстер! Его Величество давно уже отменил свой приказ! Наоборот, вся
сегодняшняя кутерьма – из-за разоблачений, сделанных этим прелестным юношей.
Проходящие мимо две дамы заламывали руки и выразительно закатывали глаза,
переживая свой разговор:
-... он утверждает, что государь так кричал на бедного мальчика! Это точно
виселица, не меньше...
Теряющую сознание Эстер привѐл в себя невесть откуда выскочивший Левон,
исчезавший на минутку. Невероятно важный и таинственный, он заговорщицки
подмигнул девушкам:
-Под огромным секретом могу вам сообщить, что только что арестован Лорд
Харон, регент Драгона.
Он сурово обвѐл взглядом онемевших от ужаса подруг и сурово произнѐс:
-Говорят, что это не последний арест за сегодняшний вечер.
-Моѐ имя, настоящее имя, не кличка, которую знает господин Донито, Ли Негро.
Исповедник Пол подтвердит мои слова.
Блэк глядел в глаза Нерля, растерянного и подавленного. Он много лет мечтал вот
так стоять перед королѐм и рассказывать ему правду. Нет, не оправдываться, а обвинять.
Обвинять человека, доверившегося эмоциям и обрекшего его, бывшего наследника Лорда
Негро, на бездну невзгод и страданий. Обвинять своего государя, которому всю жизнь
оставался верным слугой, получив за это лишь чѐрную неблагодарность, мучения
искалеченного изгоя и вечные всеобщие проклятия. Нет, он будет говорить. Говорить и
говорить, прямо в глаза королю, и за себя, и за своих друзей, не доживших до этой
минуты, за оболганных героев тех страшных лет.
-Я - Чѐрный Рыцарь, сражавшийся с изменниками под руководством герцога
Парнского, освободителя крепости Кло. Единственный выживший при той атаке.
Безумной, неизвестной, совершѐнной ради того, чтобы мой король остался королѐм
Геммы, правителем всех восьми герцогств...
Блэк говорил, рассказывал всѐ, что помнил о дне покушения, о спасении
истекающего кровью герцога, о безуспешных попытках Парна вернуться к королю, о
насильном его спасении на рыбацкой лодке из окружѐнного королевскими войсками
собственного города. Об отряде личной стражи, переодевшемся в чѐрные одежды, о мести
предателям, сражавшимся вместе с нордийцами. О последнем своѐм бое у распахнутых
ворот замка Кло, о пленении герцога и захвате его нордийцами. Блэк говорил твѐрдо, 210
жѐстко. Его слова падали тяжѐлым грузом на плечи короля, припечатываемые
торжественным голосом королевского духовника:
-Он говорит правду!
Специальный посол Нордии Алекс Хайбут нервничал. Он знал о сути
происходящего в зале Совета куда больше всех придворных, теряющихся в догадках. Но и
его знаний не хватало предсказать, чем закончится эта беспрецедентная задержка начала
Королевского бала. И если уж дело дошло до ареста Хорда и его дяди, бывшего до
сегодняшнего вечера одним из самых доверенных людей Нерля, посол представлял, как
далеко зашѐл провал операции, планировавшейся Барцем. Слова, сказанные им на
ристалище своему коллеге после того, как принцесса открылась отцу и всему королевству, обретали звучание единственной истины. Да, теперь только он, Алекс Хайбут, Лорд
Хайбут, мог закончить то, чего добивалась Нордия десятилетиями. Нет, сотнями лет
борьбы с этой враждебной, богатой и сильной страной. Внимание Алекса привлекла суета
возле парадных дверей. Распорядитель бала раздвигал зевак, освобождая проход.
-Его Величество король Геммы Нерль! Еѐ Высочество наследная принцесса Геммы
Карина!
В тишине, наступившей среди растревоженного скопища франтов и дам, шаги
короля и его свиты прозвучали ударами молота.
-Дамы и господа! Я прошу вашего прощения за задержку начала нашего
традиционного бала. Лишь чрезвычайные обстоятельства вынудили меня нарушить своѐ
правило быть точным во всѐм. Но, к всеобщей радости, обстоятельства оказались не
настолько удручающими, чтобы отказаться от веселья. И я благодарен за это одному
человеку, ещѐ несколько часов назад вызывавшему у меня лишь гнев и раздражение.
Человеку, доказавшему, не смотря на моѐ предубеждение, вначале своѐ исключительное
мастерства воина, затем верность и самоотверженность, и, наконец чрезвычайное
мужество, твѐрдость и благородство.
Нерль шагнул к одетому в дорожный костюм юноше, выделяющемуся в толпе
приближѐнных своей скромной, если не сказать бедной, одеждой.
-Я говорю о герое сегодняшнего дня, рыцаре Эрге Донито, командире десятка
юных рыцарей из Расса, человеке, ставшем спасителем моей дочери и всего нашего