— Господин Лодвиг поручил господину Кастору узнать как можно больше о вашей болезни, госпожа, — лепетал Рей. — Он хочет доказать, что вы не сможете возглавлять семью Вангангер и быть Смотрительницей Сферы.
— Он поручил это Кастору? Не Сарвису? — опешила я.
Рей помотал головой.
— Господин Сарвис предан вам и господину Джераду, а господин Кастор решил, что сотрудничать с господином Лодвигом более выгодно. Вы не нравитесь ему, госпожа. Не нравится господин Джерад. Не нравятся ваши правила. Он думает, что получит от господина Лодвига больше и что служить ему лучше.
— А меня он убеждал в обратном, — скривилась я. — Так же, как ты.
— Да, госпожа.
— Ты обманул меня, когда рассказывал, что слышал разговор Сарвиса и Лодвига.
— Господин Кастор пытался подорвать ваше доверие к господину управляющему.
— И вдобавок подослал ко мне шпиона.
— Он пригрозил, что иначе добьётся моей продажи в самое плохое место.
— И ты поверил? Даже после того, как я защищала и прощала тебя? После того, как ввела в доме новые правила?
— Я просто раб, госпожа. Если бы господин Кастор захотел, он бы исполнил свою угрозу. Какое вам дело до одного бесполезного раба, который не может заниматься тем, чему его учили? Вы бы не заметили моей пропажи. А ещё господин Кастор мог обвинить меня в чём-то серьёзном, подстроить такой проступок, что в доме я бы не остался.
Нельзя сказать, что мне были совсем не понятны его рассуждения. Наверное, в больших домах для рабов, не приближенных к господам, вершителями судеб становились именно управляющие. Только вину с Рея это едва ли снимало.
— В итоге ты совершил тот самый проступок, когда согласился за мной шпионить, — сказала я. Рей, и без того не поднимавший глаз, сжался и опустил голову ещё ниже. — Твои ошибки были способом привлечь моё внимание?
— Да, госпожа.
— Опасная тактика. А если бы я всё-таки решила тебя продать?
— Тогда господин Кастор придумал бы что-то ещё. Он заметил, что вы стали сочувствовать рабам, и предложил мне давить на жалость. Это сработало, но не совсем. Вы не подпускали меня достаточно близко, я не мог узнать ничего полезного. Господин Кастор очень сердился.
— Что ж, последняя провокация тебе удалась.
И почему меня дёрнуло взять Рея в путешествие?
— Это была случайность, честное слово, — тихо проговорил Рей. — Садовник неправильно поливал цветы. Я не думал, что привлеку ваше внимание в тот день.
Тадиус сомнением хмыкнул. Я тоже перестала верить каждому слову Рея.
— В любом случае отблагодарил ты меня странно. Шанса пошпионить не упустил. Сколько раз ты прятался в нашем с Нортоном доме на острове и подслушивал разговоры?
— Всего два. Клянусь!
— Это немало. Не передать словами, как я разочарована.
— Госпожа, молю, позвольте заслужить ваше прощение! Я никому ничего не скажу! Я вообще не понимаю, что слышал! Госпожа!
Он бросился к моим ногам с явным намерением их расцеловать. Тадиус его перехватил и оттащил в сторону.
Рей разрыдался. Думаю, ему и правда было страшно. А мне — обидно и противно. Недоброжелатели сыграли-таки на моей доброте. Вот она, наглядная иллюстрация предостережений Нортона.
— Госпожа, я должен был догадаться раньше, — повинился Тадиус.
— Ты успел раньше нашего возвращения. Это главное. Не спускай с него глаз. Он поедет с нами в мой особняк, и там мы решим, что с ним делать.
— Госпожа! — взвыл Рей. Уж не знаю, что он нарисовал в своём воображении.
Когда Тадиус, повинуясь моему кивку, утащил его за собой, в каюту возвратился Нортон.
Лицо командующего стало ещё более озабоченным, и заговорил он вовсе не о Рее.
— Мне только что пришло сообщение с Оплота, — сообщил Нортон. — Семь часов назад у всех киборгов, находящихся под контролем армии, случился непонятный сбой. Описание один в один совпадает с рассказом Ирлис. Кроме того, другие технологии маулов тоже ведут себя странно. Что-то определённо происходит, и мне оно очень не нравится.
* * *
Эрик
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вечером Геон Дал принёс неутешительные новости. Армия вновь склонялась к силовому вскрытию куба, и окончательное решение становилось делом нескольких дней. Эрик по-прежнему был солидарен с Геон Далом: ему идея тоже категорически не нравилась.
Их совместная работа вообще протекала при полном взаимопонимании. Им обоим было, чем поделиться друг с другом, при этом Эрик безоговорочно признавал авторитет старшего коллеги. Геон Дал превосходил его и заслугами, и опытом, и знаниями, не говоря уже о возрасте. Ко взглядам членов Ордена Познающих Геон Дал относился с вниманием и уважением, а Эрик с каждым днём всё больше уважал человека, с которым свела его судьба.
Несколько раз он ловил себя на мысли, что очень хочет поступить в университет. Геон Дал не продавливал эту тему, дал ему время на размышления. Эрик разрывался между желанием остаться возле Ирины и открывшимися перспективами и одёргивал себя, если слишком увлекался мечтами о будущем. Ему ли было не знать, как быстро и бесповоротно может измениться жизнь?
Впрочем, сейчас перед ним стояли иные задачи. Придумать альтернативный способ проникнуть внутрь куба они с Геон Далом и всей остальной научной группой, обосновавшейся на Лазарии, так и не смогли. Аналогичные доклады приходили с Оплота и от людей, работавших непосредственно возле куба.
В тот день, когда Эрик прибыл на военную базу, а Ирина отправилась в путешествие с Нортоном, Геон Далу доставили ещё несколько маульских свитков. Там нашлось упоминание о Единстве Тринадцати в необычном аспекте, и Эрик, увлёкшись расшифровкой откровенно сложного текста, свёл многочисленные каскады к понятию «странствие сквозь время».
— Вероятно, речь идёт о значимости и нерушимости Единства, — предположил Геон Дал. — Маулы верили, что оно будет существовать на протяжении многих веков и тысячелетий. Нельзя сказать, что они ошибались. Мы ведь нашли куб и до сих пор не знаем, на что он способен.
Эрик искал ответ в маульских письменах и думал ещё об одном ключе, существование которого оставалось тайной и для учёных, и для военных. Чем больше он размышлял, тем увереннее склонялся к мысли, что Шиала может быть немаловажным кусочком в общей картине. Человек, переживший воздействие редчайшей маульской технологии. Единственная, кто побывал внутри куба, пускай только в видении. Как не хватало Эрику возможности обсудить феномен Шиалы с Геон Далом!
И снова он провёл половину ночи без сна, силясь сложить фрагменты разрозненной информации, а утром его посетил неожиданный и нежеланный гость.
Ночевал Эрик в той же комнате, куда его определили в первый раз. Геон Дал даже добился, чтобы дверь оставалась открытой и Эрик мог выходить наружу в любое время. Кормили стандартным рабским рационом, однако Эрика это не расстраивало. Интересная работа компенсировала неудобства. Обычно в столовую он ходил сам, но сегодня покинуть комнату не успел.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Тит.
Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом предатель бросился на Эрика и впечатал его в стену. Эрик, не ожидавший нападения, не успел ни среагировать, ни вскрикнуть.
— Что ты сделал со мной? — прорычал Тит. — Что ты сделал с нами?!
— О чём ты говоришь? — выдохнул Эрик.
— Сам знаешь. У меня на базе есть приятель, из военных. Он позаботился, чтобы камера здесь была отключена. Нас никто не видит и не слышит, и ты расскажешь мне всё или очень пожалеешь. Я скажу, что ты угрожал мне, набросился на меня. Я найду способ подставить и твою госпожу!
— Прежде чем запугивать, объяснил бы толком, что случилось! — взорвался Эрик и попытался высвободиться.
Тит отпрянул от него, но не потому, что испугался. Резким движением он распахнул рубашку, и Эрик увидел у него на груди знакомую по маульскому свитку татуировку. Ту самую, которая, если он верно понял, позволяла привязать душу к телу. Татуировка имела пепельно-серый цвет и слабо отливала серебром.