На ходу печатать было неудобно, так что Тамаре пришлось доковылять до нужного дома, зайти в лифт, и пока он поднимался, ответить:
«Мы собираемся снимать кино! Хочешь с нами? Будет круто!»
Тамара постучала в дверь. Несколько секунд было тихо, затем послышались шаги.
— Кто там? — спросила Агата тихо.
— Дед Мороз! — весело ответила Тамара.
Дверь открылась. Растрёпанная Агата в огромной белой футболке и розовых тапках выглянула в подъезд.
— Привет! Это тебе! — и Тамара протянула ей пакет, полный сладостей.
Раскрыв его, Агата какое-то время завороженно смотрела внутрь.
— Ой, боженьки… — счастливо выдохнула она. — Какая прелесть! Спасибо тебе огромное! — она шагнула вперёд и медленно обняла Тамару. От неё пахло шампунем и ароматными свечками.
— На здоровье, — шепнула Тамара, обняв её одной рукой. — Кушай.
— Прости, что не пришла сегодня, — сказала Агата, отстранившись. — Просто после школы уснула, а как проснулась… было время позднее… Вы уже всё решили?
— Ты ещё можешь присоединиться! Мне всё равно нужна будет помощь. Представляешь, эти дураки назначили меня режиссёром! А я вообще никуда и ничего!.. Поэтому будет здорово, если ты поможешь. А то там только я да Нюра, а с мальчишками каши не сваришь.
— Это точно…
— Ты-то как сама?
— Да… — Агата неопределённо махнула рукой. Потёрла пальцем под носом, шмыгнула, нервно оглянулась на квартиру, и сказала совсем тихо: — Держусь.
— «Держаться» куда легче вместе с кем-то, а не одной, — сказала Тамара. — Так что не кисни. Мы на днях будем снимать, так что давай, присоединяйся.
— И что я там делать буду…
— Что-нибудь. Вместе со всеми.
Тамара вышла из дома Агаты, когда уже медленно начинало темнеть. Путь её лежал домой, а уставшие и больные ноги совсем не хотели успокаиваться. Так что Тамара присела на скамейку возле подъезда, потирая пальцами колени.
Столько всего навалилось.
Ромка, Саша, Агата, «Стаккато»… Тамара подняла глаза на облака, плывущие навстречу розовому закату. Время назад она и подумать не могла, что на неё — трёхногую недоинвалидку — кто-то может рассчитывать. Надеяться на неё. Хотя сама она гораздо больше надеялась на ребят, хоть и не показывала виду. Это была надежда на то, что они не разочаруются в ней, и даже если разочаруются — то не оставят одну, поддержат, возьмут с собой. Сердцем Тамара чувствовала, что сейчас ей это важнее всего. Даже важнее того, чтобы встать на обе ноги.
Телефон в кармане завибрировал: пришло сообщение от Задиры Робби.
«Молодцы! Может, я к вам и присоединюсь, кто знает…»
Немного подумав, Тамара, улыбаясь, напечатала:
«Неа. Ты слишком старый для такого:)».
26. Abtreten
— Если бы мы играли в группе, то я бы поехал с турне сначала в Москву, а потом куда-нибудь в Урюпинск. Все бы думали: вау, какие они крутые и нестандартные.
— Кость, если бы я играл с тобой в группе, то я бы отправил тебя в Урюпинск одного. И все бы думали: вау, какой он дебил…
— Камеру вот сюда, вот так… Как эта штука регулируется?
— Давай я сам, Тамар, отойди.
Тамара послушно отступила назад. Серёжа подкрутил ножки штатива (такого же трёхногого, как Многоножка), и закрепил их на нужном уровне.
Когда он сказал, что достал видеокамеру, Тамара представила себе небольшой аппарат, чуть более современный, чем дома у Саши Солнышева. То, чего она не ожидала точно — так того, что у этой камеры будет квадратный объектив, куча кнопок, да ещё и штатив в придачу. Как объяснил Серёжа, его тётя занималась профессиональной видеосъёмкой, а сейчас была в отпуске и подыскивала себе новую модель, собираясь эту продать. От одного взгляда на неё Тамаре становилось нехорошо, потому что она знала, как дорого могут стоить такие вещи: как правило, если в уме примерно представляешь цену, то нужно умножить её на два или три — и получится что-то приближенное к реальной сумме.
К счастью, их «опежёром» была не она, а Нюра.
— Теперь настрой так, как тебе нужно. Регулируй вот так.
— Ага, поняла. Капец тут кнопок, конечно…
Немного повозившись, Нюра пристроила камеру таким образом, чтобы объектив смотрел ровно на часы, висящие на стене.
Ромка, одетый сейчас в широкую белую мятую майку и мятые спортивные штаны, лежал, закинув руки за голову, на кровати. Всюду вокруг неё стояли стеклянные бутылки без этикеток.
— А не многовато стеклотары… — неуверенно спросил Костя.
— Судя по вашему сценарию, я где-то неделю бухал не просыхая, — от своей роли Ромка явно веселился.
Тамара сказала ему, попытавшись осадить:
— Ну-ка убери ухмылку с лица! Сделай постный вид. Тебе грустно. Грустно и печально.
— Что, у меня выпивка кончилась?
— Ох уж эти мне твои остроты… — вздохнула она. — Ладно, давайте начнём. Сначала снимаем тикающие часы. Потом убранство комнаты. Потом нашего «героя».
Серёжа слегка поморщился.
— Как по учебнику… Стерильно и сыро.
— Рано для вашей критики, Сергей Афанасьевич, мы ещё даже ничего не сняли…
— Я не Афанасьевич, но претензия принята.
— Я запускаю, — сказала Нюра, прицелившись, и нажала на кнопку «REC».
Несколько секунд ребята стояли в тишине, слушая тиканье тех самых часов, что сейчас снимала камера. Первый кадр их будущего фильма появился в полной тишине, в неприбранной комнате Кости Соломина, «адаптированной» под квартиру находящегося в запое молодого человека Антона.
— Достаточно, наверное? — спросила Нюра где-то через полминуты и выключила запись.
Тамара пересмотрела её. Запись не представляла из себя ничего не обычного: на ней стрелки часов просто проделали путь примерно в сорок секунд.
— Ну ты чё там, привидение увидела? — спросил Ромка нетерпеливо.
— А тебе лишь бы поёрничать! Ладно, давайте следующий кадр.
— Может, сцену? — спросил Костя, переставляя камеру. Тамара взглянула на него.
— А есть разница?
— Есть, — ответила Нюра. — Правильнее сказать: снимаем следующую сцену. Даже если в ней ничего не происходит, это всё ещё сцена.
— Как в театре?
— Ага, как в театре. Ну, режиссёр… командуй.
— Ладно… Свет-камера, мотор!
— А по факту ни света, ни мотора… — буркнул про себя Костя, когда кнопка уже была нажата. Тамара шикнула на него.
— Да ладно, звук-то уберём потом… — тихо сказала Нюра, не отрываясь от камеры.
Тамару завораживало и радовало то, как совместная работа преобразила стаккатовцев. Или, вернее сказать, направила их силы в нужное русло: на съёмки пришёл даже Саша Солнышев, который не принимал активного участия ни в чём, кроме монтажа, а кадры с ним были ещё не скоро.
Агата, выслушавшая их задумку и рассмотревшая чертежи, за один вечер сделала несколько правок, зашив в сценарии сюжетные