момент ясно увидела, как по щеке Агаты медленно стекла вниз прозрачная капля и капнула на руку, чуть ниже большого пальца.
Сперва Тамара оцепенела. Что ей нужно сделать? Стоит ли привлекать к ней всеобщее внимание? Стоит ли её как-то позвать или окликнуть? Или просто проигнорировать происходящее? Может, ей просто показалось? Однако, спустя минуту Тамара поняла, что всё совсем не хорошо: Агата недвижно сидела на месте и беззвучно плакала.
Нужно было что-то делать.
Все были отвлечены на постановку, поэтому Тамара осторожно взяла Агату за руку и мягко потянула. Та медленно подняла голову, непонимающе посмотрев на неё. Руку убирать не пыталась. Тамара шепнула ей:
— Отойдём в туалет.
— Вы, барышни, вдвоём-то куда намылились? — спросила их вслед Лебедева. Обернувшись на неё, Тамара попыталась как можно чётче вложить в один только взгляд «всё плохо».
— Мы скоро!
Прикрыв за ними дверь, Тамара спросила:
— Что случилось?
Не сдержавшись, Агата беззвучно расплакалась, отшвырнув телефон в сторону. Тот громыхнул об раковину, скатившись вниз. Тамара подобрала его и разблокировала нажатием. На экране была фотография целующихся девушек. Обе были темноволосыми, но у одной волосы были длинными, а у другой — ровное каре.
Сперва у Тамары возникли вопросы, но затем…
— Это Оля, да?
Агата покивала, присев возле раковин и спрятав лицо в ладони.
— Фото сделано позавчера… — она шмыгнула.
Тамара ещё одним нажатием заблокировала телефон, отложив его в сторону.
— Так. Перестань лить слёзы. Давай, поднимись и умойся.
Очень нехотя, Агата согласилась отнять руки от покрасневшего лица. Она выглядела несчастной и растерянной, и Тамара буквально силой заставила её вымыть лицо холодной водой.
— Ты точно уверена, что не ошиблась?
Агата тёрла глаза пальцами, будто бы желая навсегда закрыть их и не открывать.
— Оля рассказывала, что у неё есть такие подруги. А вчера мне одна девочка написала, что Оля её, как и меня, обдурила. Я подумала — бред. А сегодня…
— Бог ты мой, — выдохнув, Тамара подступила и обняла Агату. Та медленно развернулась и уткнулась носом в её ключицу.
Это был первый раз, когда Тамара почувствовала, насколько сильно ей доверились. Ромка и Саша Солнышев тут и рядом не стояли: они словесно рассказали ей всё, что было на душе, но в целом сами были в силах выдержать натиск собственных невзгод. Агата же — и Тамара это явственно понимала — была в отчаянии, и без чьей-нибудь помощи могла просто сломаться. Тяжело, когда человек, которому ты доверился, предаёт тебя — однако ещё тяжелее осознавать после этого, что доверять этому человеку было ошибкой с самого начала, и вина в этом только твоя.
— Ну тише, тише, — она гладила Агату по голове, чувствуя, как намокает от слёз её рубашка. — Давай я отведу тебя домой. Отпрошу у Лебедевой.
— Угу, — Агата даже не думала пытаться отказаться: видимо, подобные мысли приходили и ей в голову тоже.
— Только смотри не шмыгай носом! Я пойду поговорю с ней. А ты умойся и успокойся, ладно? Хотя бы до выхода из клуба. А то нас никуда не отпустят!
— Угу…
Развернувшись, Тамара двинулась на выход. Агата, оставшаяся у раковин, неуверенно позвала её.
— Ась? — обернулась она.
Сквозь шум воды из-под крана донеслось неразборчивое Агатино:
— Спасибо.
* * *
Тамара теоретически представляла, как ведут себя пьяные люди. В момент, когда они с Агатой шли до дома, ей показалось, что в тот момент, когда она отходила беседовать с Лебедевой о состоянии подруги и молить довести её до дома, в туалете «Стаккато» из крана пошёл крепкий алкоголь, чем Агата невольно воспользовалась. То она спокойно шла по тротуарам, только начинавшим подтаивать (на дворе стоял конец февраля), то принималась рыдать, и Тамаре приходилось успокаивать её, и убеждать идти дальше. Незадолго до своего дома Агата вздумала ещё и извиняться, но на тот момент Тамара не слушала почти ничего из её слов, а решительно вела её в квартиру.
Это был первый раз, когда она оказалась у Агаты дома.
Родители — видимо — были на работе, и их встречал только огромный белый пёс, настолько пушистый, что, казалось, состоял из снега. Начисто проигнорировав его, разувшаяся и расстроенная Агата прошла в свою комнату, по пути скидывая с себя вещи. Тамара же не смогла устоять перед искушением, и потрепала пса по загривку. Довольное существо высунуло язык и всем телом доверительно ткнулось ей в ноги, так что Тамара чуть не свалилась, кое-как упёршись плечом в стену.
— Как тебя зовут? — спросила она, поглаживая навалившегося на неё пса, кажется, уже готового пустить в ход передние лапы, встав при этом на задние.
— Митя! — донёсся из комнаты лениво-агрессивный голос Агаты. — Митя, место!
Белый пёс Митя, скульнув разок, окинул Тамару прощальным взглядом и процокал по коридору куда-то в другую от Агатиной комнаты сторону. Тамара же, тоже разувшись, осторожно ступая, прошла за подругой.
Агатина кровать стояла возле самого окна. Свернувшись на ней клубком, Агата смотрела вперёд и вверх — в стекло, за которым было бледное небо с прорастающей из рамы паутиной голых веток. Тамара подумала, что никогда не видела её настолько подавленной. То есть, Агата в целом никогда особо не выглядела жизнерадостной, поэтому казалось, что есть мало вещей на свете, которые могут вывести её из колеи.
Может, их и было мало. И может быть, та самая Оля была в их числе. Тамара уже всерьёз начинала на неё злиться.
Прикрыв дверь, она прошла вперёд и села рядом с Агатой. Повозившись, словно огромный ёж, та приткнулась возле неё буквой «С» и тревожно затихла.
— Всё будет хорошо… — сказала Тамара, поглаживая её по голове.
— Нет, не будет, — ответила ей Агата, и спорить с ней было сложно.
Тамара взглянула в потолок чужой квартиры. Подумала про Ромку — и почти разозлилась.
— Нет, будет, — упрямо сказала она. — А если не будет — то нужно будет этому «хорошо» вмазать изо всех сил, чтобы точно было. Как оно может с нами не быть?!
Она подняла вверх кулак.
— Не быть нам с тобой Тамарой Суржиковой и Агатой Гауз, если у нас всё не будет хорошо! Ну-ка подними руку!
— Тебя что, Лебедева покусала… — Агата нехотя подняла вверх вялую конечность.
— Хуже! — сказала ей Тамара. — Это я покусала её!
25. Инициативная группа
— А вот, прикинь, лето будет, дожди опять.
— Будем курить под дождём?
— Я просто посмотрю на то, как ты попытаешься.
Наутро первое, что почувствовала Тамара — боль в коленях.
Существует такой род недугов,