мобильный, теперь уже ближе. Уинстенли был раздражен.
– Чей это проклятый телефон? – рявкнул он.
Источник звука был всего в нескольких метрах.
Хари указал на одно из тел:
– Телефон здесь. У Грегора.
Солнечные лучи, окрашенные голубым и зеленым, освещали тела. Голова Грегори на три четверти окрасилась в ярко-сиреневый. Уинстенли присел, ощупал карманы брюк мертвеца и достал вибрирующий телефон.
Вместо имени звонившего буква «Я». Уинстенли нажал на зеленую кнопку и значок громкой связи. Фэйми, Хари и Сэм подошли ближе. Динамик телефона гудел. Звонивший ждал, пока ему ответят. Наконец сам произнес несколько слов:
– Вы должны рассказать мне, что происходит. Все вышло из-под контроля.
Фэйми поняла все за секунду. И испуг на лице Сэма подтвердил ее догадку. Фэйми побледнела.
– Ну? – сказал голос.
Сэм шагнул вперед и нажал отбой.
– Я так понимаю, вы узнали голос? – спросил Уинстенли.
Фэйми дважды сглотнула.
– Это был Эндрю Льюис. Шеф «АйПиСи».
90
Татуированного звали Томаш Береш. 31 год, бывший полицейский из Мишкольца, Венгрия. Когда он был уволен со службы за чрезмерную жестокость, его брат Грегор завербовал его в Венгерскую рабочую партию. Он присоединился с радостью. Его страна была захвачена капитализмом и евреями, а затем разрушена рецессией, капитализмом и евреями. Братья Береш попытались подтолкнуть партию к более революционной позиции, но, быстро разочаровавшись, вышли из ее состава и покинули страну. Грегор и Томас дрейфовали по задворкам европейской леворадикальной политики, время от времени выполняя заказы. Череда ограблений, а затем убийство проблемного мэра – правоцентристского католика – в Польше привлекли к ним внимание ФСБ России. Полтора года они продолжали убивать за деньги, прежде чем встретились с Амалем Хуссейном. Обычно они не имели дела с исламскими террористическими группами, их отталкивала религиозность и пафосность, но все же братьев впечатлили их методы и целеустремленность. Когда Хусейн сказал, что у него есть работа в Англии, братья предложили свои услуги.
Хуссейн был вербовщиком, он же объяснил, что они не используют технологии – это залог их безопасности. Он собрал команду, обещая революцию. Двадцать второе мая было ее частью. Братьям это понравилось, и они хотели большего. Страна была потрясена их поступком. Им стали доступны деньги и ресурсы, и они были готовы перейти ко второй части.
Но в Ковентри все пошло наперекосяк почти с самого начала, и теперь его брат мертв. Ему сказали найти раввина, но он так и не смог до него добраться. Он видел, как Хуссейн рухнул на пол, и, растерявшись, успел добраться лишь до двух жертв. Когда приехала полиция – гораздо раньше, чем следовало, – он пробирался вперед, сражаясь с идиоткой, которая раскромсала ему руку ножницами. В конце концов, он прикончил ее. Вскоре атака закончилась. Когда раздались выстрелы, он притворился мертвым, упав рядом с опрокинутыми и сломанными стульями. Чей-то пиджак, который он накинул на плечи, скрыл его татуировки. Он выжидал, прислушиваясь к творящемуся вокруг хаосу. И услышал многое. Несмотря на безумную рану «ОП», Хари Рой все-таки оказался предателем. Он общался с журналисткой. А дочь этой журналистки сидела в пиццерии в ста метрах от собора. Пиццерия, мимо которой они проезжали. Большое трехстворчатое окно с танцующим перцем чили. Туда он и отправился, натянув пиджак и спрятав нож под подкладку и выбежав из собора вместе с последними из прихожан.
Их направляли вниз по ступеням, мимо статуи ангела и дьявола к машинам скорой помощи, стоявшим наготове. Мигающие синие огни освещали площадь. Береш взял предложенную бутылку воды, дождался момента, когда никто не смотрел, и скользнул между машин.
Он свернул на мощеную дорожку, петлявшую мимо руин старого собора. В ее конце стояло оцепление из полицейской и пожарной машины. Он прошел вдоль разрушенного нефа, справа от него стояли несколько покосившихся тюдоровских зданий. Береш шел быстро, но не слишком: темп его шагов демонстрировал, что он рад выбраться из хаоса, но при это не выглядел подозрительно.
Раздался вой сирен. Когда шесть полицейских в форме выбежали из переулка, он замедлил шаг, а потом замер в тени одной из старинных дверей. Словно остановился передохнуть. Каждый из полицейских бросил взгляд в его сторону и бежал дальше. Один из них притормозил около него:
– Вам нужно убираться отсюда как можно быстрее.
– Простите. Я заблудился.
Сильный акцент, протяжные гласные.
Полицейский указал на улицу, с которой они только что вышли:
– Идите по ней, сверните налево и там до упора. Идите. Сейчас же.
Береш пробормотал слова благодарности и пошел достаточно быстро, чтобы полицейские поверили. Он не раз прикидывался туристом. Но сейчас не обращал внимания на готическую башню, историческое кладбище и причудливые пабы; он следовал указаниям полицейского. На перекрестке повернул налево. Мощеная улица и мощеные тротуары. Тюдоровские дома из песчаника с покосившимися балками. Дорогие кафе, на улицу выставлены столы и стулья. Скатерти, белые полотенца, запахи духов. И в конце улицы серая вывеска с красным перцем чили. Пиццерия.
За спиной Береша внезапно появились две женщины-полицейские с бело-голубой лентой, которой они огородили вход в улицу. Он успел как раз вовремя. До пиццерии было меньше минуты. Несколько любопытствующих прохожих подошли к полицейским узнать, что происходит. Береш уважительно отступил с их пути, опустив голову. Он сунул правую руку в карман пиджака и нащупал рукоятку ножа. Сжав ее, он вздрогнул: порез на руке от ножниц той идиотки снова закровоточил.
Он заглянул в пиццерию через окно. Аккуратные ряды круглых каменных столов. Только за одним сидели вместе две женщины. Они обе были белые, у обоих были короткие вьющиеся волосы, у младшей – более непослушные и менее ухоженные. Возможно, старшая была беременна. Он перевел взгляд с одной на другую, затем пожал плечами. Кроме них, в зале еще четыре человека. Трое сидели вместе почти у самого входа, один – возле кухни. Четыре повара, три официанта.
Он вытащил нож и зашел. Софи сразу же подняла взгляд и заметила нож. Она встала и закричала. Чарли тоже поднялась. Береш бросился на них. Две женщины отступали в сторону кухни, опрокидывая столы на пути. Камень, металл, столовые приборы, посуда и стекло с грохотом сыпались на пол. Чарли швырнула бутылку кока-колы, которая попала Берешу в ухо, затем нож для пиццы, который пролетел мимо. Софи подобрала два столовых ножа, протянув один Чарли. Они стояли в метре друг от друга, ссутулившись и раскинув руки. В глазах ярость.
Береш заколебался.
– Вызовите полицию! – крикнула Софи.
– Это один из ублюдков, участвовавших в нападении двадцать второго мая! – догадалась Чарли.
Троица, сидевшая у двери, мгновенно