стал членом партии эсеров — преемников народовольцев.
— О, это крутые ребята. Я читала, они ликвидировали сотни царских чиновников.
— На Николая мы тоже готовили покушения, — рассказывал Рутенберг. — Хотели бомбить его с самолёта, даже думали использовать подводную лодку, копали тоннели под дорогами. Но то ли судьба его берегла, то ли провокаторам среди эсеров удавалось предупредить охранку.
— Пинхас, я думаю, мне очень повезло. — Анжелика Балабанова вдруг заулыбалась, её словно осенила какая-то догадка. — Со мной работает молодой социалист Бенито Муссолини. Я познакомилась с ним лет десять назад, и всё это время была его духовником. По моему совету он стал читать Ницше, Штирнера, Маркса, Бабёфа и Сореля. Он талантливый журналист и прекрасный оратор. Бенито скоро станет главным редактором нашей газеты, а мне прочат другое дело. Сейчас он живо интересуется подробностями русской революции, и я не могу в ему этом помочь. Пинхас, будь добр, поговори с ним.
— Хорошо, Анжелика Исааковна. Он здесь?
— Нет. Ушёл перед твоим приходом. Я ему скажу, и сведу вас.
3
Она позвонила Рутенбергу через несколько дней и пригласила его к себе домой. Когда
он вошёл в салон, с дивана навстречу ему энергично поднялся мужчина среднего роста, с крупным хищным носом, волевым подбородком и сверлившими взглядом, глубоко посаженными глазами. Пинхас вспомнил, что видел его на собрании вместе с Анжеликой.
— Бенито, — произнёс он, не дожидаясь, пока хозяйка квартиры представит его гостю, и протянул руку для рукопожатия.
— Пинхас Рутенберг. Вы, молодой человек, меня заинтриговали.
— Бенито пожелал познакомиться с Вами, — сказала подошедшая к ним Балабанова. — Но вначале я хотела бы угостить вас чаем с круассанами. Прошу к столу.
Выпили чаю и постепенно стали обсуждать положение в стране и колониальную войну в Ливии. Муссолини напомнил, что благодаря ему удалось исключить из партии двух «ревизионистов», поддерживавших войну.
— В награду за это он получил назначение главного редактора «Avanti!», — пояснила Анжелика. — Но мы собрались ведь по другому поводу.
Бенито спохватился и стал излагать свои представления о первой русской революции. Рутенберг усмехнулся и понял, что сегодня ему придётся прочитать лекцию этому тщеславному и амбициозному человеку. Он откинулся на спинку стула и начал свой рассказ. Он говорил час, изредка попивая оставшийся в чашке остывший чай. Балабанова и Муссолини слушали с большим интересом, время от времени подавая реплики и задавая вопросы.
— Да, Пинхас, Вы всё прекрасно объяснили и развеяли наши наивные иллюзии. Я очень благодарна. А ты, Бенито?
— Пока я слушал, я утвердился в мысли, что социалистическая доктрина требует ревизии.
— Что ты имеешь в виду, Бенито?
— Мы слишком уповаем на демократию, реформы, парламент, политические дискуссии и топчемся на месте. Нацию возродит не социализм, а энергичный жестокий человек.
— Это ты так понял Сореля? — удивлённо спросила Анжелика Исааковна.
— Я, синьора, организовывал демонстрации, неоднократно выступал на площадях и в аудиториях. И пришёл к выводу, что даже если людей освободить, они останутся рабами. Такова их рабская психология.
— Не узнаю тебя, Бенито. Диктатура всегда плохо кончалась. Вспомни даже великого Юлия Цезаря.
— Это из-за отчаяния, Анжелика Исааковна. Видите, даже в России с её угнетением и бесправием ничего не удалось сделать, — мрачно произнёс Муссолини.
— Ты не совсем прав, Бенито, — запротестовал Рутенберг. — Теперь Россия уже другая. Появились парламент и многие свободы. Поднялась заработная плата рабочих, сократился
рабочий день.
— Тогда почему столько вас бежали в Европу? — не унимался Бенито.
— Царская власть ещё очень сильна, — произнёс Пинхас. — Но рано или поздно она падёт. А сейчас позвольте мне откланяться. Меня уже заждались. Да и день у меня завтра трудный.
Он поднялся со стула, поклонился Анжелике и направился к выходу.
Патент
1
Со временем Рутенберг пришёл к выводу, что его статус инженера электрической компании не позволяет ему быть хозяином идей и планов, рождавшихся в его голове. Он подумал, что полтора года работы достаточный срок для того, чтобы уволиться и вновь, как в Генуе, основать свою небольшую, но успешную компанию. Он продолжит заниматься гидротехникой, где его авторитет несомненен, а имя широко известно. Проект на реке Тичино Рутенберг закончил и теперь контролировал строительство плотины, которое близилось к своему завершению. На столе управляющего компанией Манчини появились новые предложения от промышленников и муниципалитетов, о которых тот рассказывал на совещаниях. Рутенберг видел, как в Италии, богатой водными ресурсами, росла потребность в дешёвой электрической энергии, вырабатываемой гидроэлектростанциями. Он попросил Манчини его принять.
Управляющий смотрел на инженера, сидящего перед ним, пытаясь понять причину его прихода.
— Синьор Манчини. Я хочу выразить Вам искреннюю благодарность за то, что предоставили мне прекрасную возможность работать в Вашей компании. Я получил бесценный опыт, мои знания расширились и стали ещё уверенней.
— Спасибо и Вам, синьор Рутенберг, за замечательную работу. Надеюсь, Вы довольны нашим отношением