— Я принимаю Ваше предложение. У меня лишь одна просьба. Для завершения заказанных в моей компании проектов мне потребуются три месяца.
— Синьор Пирелли со мной об этом говорил. Могу дать Вам только два месяца.
— Спасибо, синьор Манчини.
Эти месяцы Рутенберг и нанятые им техник и чертёжник напряжённо работали. Он выезжал на объекты и на месте решал проблемы, которые появлялись, как грибы после дождя, словно какая-то неведомая сила пыталась препятствовать осуществлению его планов. Рахели, полюбившей Геную и нашедшую в ней немало подруг, пришлось согласиться на переезд в Милан, где Пинхас снял небольшую квартиру на via Ciro Meriotti за 500 франков в год. В конце мая он уже приступил к работе в электрической компании в отделе, руководимом Минелли, и занялся проектированием плотины на реке Тичино, берущей своё начало в озере Маджоре. В то же время он интересовался вопросами производства электрической энергии и тем как она преобразуется и передаётся потребителям. Это было ново для него, и он всё более утверждался в мысли, что его решение работать в такой компании было верным и разумным.
Анжелика Балабанова и Бенито Муссолини
1
Постепенно он освоился с работой и мог уже позволить себе выходы в город и более широкие знакомства. Конечно, он искал дружбу с людьми, с которыми был идейно близок — с социалистами и социал-демократами. Иногда он приходил на собрания, где выступали лидеры Итальянской социалистической партии. Однажды на сцену поднялась моложавая женщина небольшого роста с выразительными еврейскими чертами лица. Она выступила с речью за единство с правым и реформистским крылом партии. Рутенберг так бы и ушёл, если бы рядом сидевший с ним мужчина не назвал своему коллеге её фамилию — Балабанова. Это его заинтриговало: русская женщина в руководстве, член Центрального комитета, редактор газеты «Avanti!» — центрального органа партии. После собрания он подошёл к ней.
— Вы очень хорошо и убедительно говорили, синьора Балабанова, — произнёс он.
— Спасибо. Я Анжелика Исааковна, — представилась она. — С кем имею честь говорить?
— Рутенберг Пинхас Моисеевич, инженер-строитель.
— Не тот ли «инженер», который вёл народ на свидание с царём Николаем?
Её ирония и живой ум заставили его улыбнуться. Он подумал, что знакомство с ней будет ему приятно и интересно.
— Это было так давно, Анжелика Исааковна, — вздохнул он.
— Скромность украшает только женщину, мой милый. Знаете, что, приходите ко мне в редакцию. Я думаю, нам стоит поговорить.
Она назвала адрес газеты и удалилась в сопровождении молодого итальянца.
Рутенберг проводил их взглядом и тоже направился к выходу. Там он столкнулся с журналистом и политиком Филиппо Турати, с которым познакомился месяц назад.
Однажды Турати появился на заседании социалистов с женой Анной Моисеевной Кулишовой. Она, девичья фамилия которой была Розенштейн, как и Пинхас, родилась в еврейской купеческой семье. В Цюрихском университете примкнула к революционерам-народовольцам. После неудачи крестьянского восстания в Киевской губернии, эмигрировала. В Париже она познакомилась с Тургеневым, который после её ареста ходатайствовал перед французским правительством о помиловании. Поселившись в Италии, она поступила на медицинский факультет Миланского университета, где и познакомилась с Турати. Вместе они стали одними из основателей социалистической партии. Рутенберг пригласил их в кафе, где за чашкой капучино рассказал о его и Максима Горького итало-русском издательском проекте и предложил им участвовать в нём. Они охотно согласились.
2
Через несколько дней Рутенберг после работы отправился на встречу с заинтриговавшей его Балабановой. В редакции стоял грохот машин, печатавших очередной выпуск газеты «Avanti!». Анжелика Моисеевна сидела за столом в своём небольшом кабинете, заваленная бесчисленными бумагами. Услышав лёгкий скрип открывшейся двери, через которую в комнату ворвался шум печатных станков, она оторвала взгляд от исписанного листа, который держала в руке, и жестом указала ему на стул.
— Вот в таких условиях мы и трудимся во имя итальянского народа, — сказала она и грустная улыбка пробежала по её лицу.
— Я, как и Вы, Анжелика Моисеевна, эмигрант и до сих пор нахожусь в Европе в полулегальном положении.
— А что Вы хотите от охранки после того, что натворили в России?
— Это верно. Но у меня было немало причин для разочарования в своих соратниках по революции. И мне почти удалось освободиться от горьких воспоминаний. А когда Вы эмигрировали?
— Я разошлась с мужем, инженером Михаилом Соломоновичем Балабановым, порвала со своей богатой еврейской семьёй и поступила в Брюссельский свободный университет. Это было лет пятнадцать назад. Там получила степень доктора философии и литературы. Но на этом я не остановилась. Училась экономике в Лейпциге и Берлине у профессора Вагнера, а потом в Риме у Антонио Лабриолы.
— Не могу похвастаться таким послужным списком, Анжелика Моисеевна. Но высшее образование получил в Петербурге. Мне повезло преодолеть унизительную процентную норму.
— Потому я и уехала на Запад из этой антисемитской страны. Я благодарна Лабриоле, он открыл мне глаза на нашу экономику и научил марксизму. Тогда и вступила в Социалистическую партию.
— Я вначале был близок к социал-демократии, — откровенно сказал Рутенберг. — Но я предпочитаю активную деятельность. И я