Я заглянул в конец. Там было оглавление, список литературы (улыбнувшись, поискал в нем «Машину времени» Герберта Уэллса, но, конечно, не нашел), примечания и приложения. Судя по оглавлению, работа состояла из пяти глав: три теоретические и две практические, описывающие экспериментальную сторону.
Я начал с первой главы. Она относилась к вопросам физики. Вторая – медицинская, и третья связывала первые две. В физической главе было много формул, рассуждений о теории времени. Я читал, стараясь понимать, но получалось с трудом. Нужно было вникать и размышлять чуть ли не над каждым предложением. Не очень хотелось делать это – пожалуй, я уже отвык читать научную литературу. Бог знает сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз держал в руках научную книжку. В общем, я мало что понял. Лишь то, что разобраться можно, но на это уйдет много времени, которого, как сказал Сергей Степанович, нет. Поэтому уже на десятой или пятнадцатой странице я отбросил всякие попытки подробного разбирательства и стал смотреть лишь в общем.
Кончилось это простым перелистыванием страниц, что скоро перевело меня из физической в медицинскую главу, где я уже совсем ничего не понимал. Обратившись к оглавлению, я решил посмотреть экспериментальную часть, вернее, части, главы. В первой шло описание устройства, его работы, параметры. Оказалось, что устройство весит всего двадцать грамм, а некоторые его элементы (впрочем, довольно немногие и маленькие) сделаны из золота и серебра. Оболочка представляла собой какой-то полимер, а усики-контакты уж и не помню из чего, но что-то очень редкое. Я прикинул, каких трудов стоило собрать такое устройство. Да, Леночка была права, намереваясь раздавить его, – второй раз сделать такое крайне проблематично. Было непонятно, как он вообще смог сделать его, но, пожалуй, это тайна, которая умрет вместе с ним.
Во второй экспериментальной, уже медицинской, главе говорилось про меня. Впрочем, не называя моего имени. Я был «пациент», или «объект операции», или «оперируемый». Я не узнавал себя в этих строчках и читал словно о ком-то другом. Эта глава тоже не отличалась понятностью. Все было изложено сухо и совсем не так, как было на самом деле, хотя, конечно, правильно.
Я не успел досмотреть до конца – в комнату вошла Леночка.
– Что это у тебя? – спросила она, увидев папку.
– Это Сергея Степановича, – ответил я, закрывая и откладывая папку в сторону.
Потом я еще пытался смотреть ее, но уже так, без усердия, смирившись с тем, что все равно не смогу понять всего. Но, наверно, этого и не требовалось.
Сергей Степанович звонил на следующий день и спрашивал, как мне показался его труд? Я честно ответил, что здесь я ему плохой советчик, и сказал только, что работа производит достаточно хорошее впечатление. Наверно, если бы мы разговаривали не по телефону, он бы вежливо кивал в ответ с отсутствующим выражением, а так мне приходилось лишь догадываться о его реакции, хотя по голосу было слышно, что он несколько расстроен таким моим ответом. Чтобы он совсем уж не падал духом, я сказал ему, что все ведь подтверждается на практике и, значит, правильность его работы не вызывает сомнений, хотя почти видел, как он с отсутствующим видом вежливо кивает и на эти мои слова. В конце разговора я еще раз напомнил ему про Леночкин день рождения, он сказал «хорошо», и мы распрощались.
* * *
Светлая комната. Нет. Не слишком светло. Просто так уютно и спокойно, что кажется, сами стены излучают свет. Я сижу в кресле. Книга на моих коленях. Я слышу голоса. Я слышу голоса: женский и детский и еще один, но это уже электроника, телевизор. Женский голос что-то говорит, детский спрашивает немного обиженно. Женский – терпелив и мягок. Что-то жарится на кухне – я слышу, как шипит сковородка, чувствую запах. Вкусный. Книга на коленях…
Кто я?
Нет, конечно, я – это я, но только теперь я в будущем. Мне не известно ничего о том, что происходит здесь, и сейчас я дома. Я не один. Они. Они – моя жена и ребенок. Я молод. Мне примерно на год больше, чем в настоящем. Сын еще не ходит в школу. Жена… Я не знаю, кто она, даже как ее зовут. Я ни разу не видел ее, хотя прожил с ней уже далеко не один год. Но я узнаю ее, если увижу, конечно. Вот только как ее зовут?
Я заметил, что в будущем сложно сразу пользоваться памятью того меня – нужно пробыть там какое-то время, чтобы будущая память начала раскрываться передо мной. Так что ничего, я вспомню, вернее, узнаю.
Мысленно я вижу ее, хотя это не конкретный образ, не фотография перед глазами – это лишь восприятие, ощущения. Они приятны. Она красива – я знаю это. Она нравится мне. Только я не видел ее ни разу.
Интересно помнить человека, чувствовать его образ, когда ни разу не видел его. Мне нравится быть с ней – ощущения говорят об этом. Только я никогда не был с ней. А что, если чувства и ощущения лгут, память обманывает меня? Ведь я не могу возразить, потому что ничего не знаю об этом. Что, если это не так?
Книга на коленях. Я могу отложить ее и пойти проверить, насколько верны мои мысленные образы, насколько точна память. Страшно. Я почему-то не решаюсь сделать это. Я боюсь первой встречи? Я боюсь первой встречи с людьми, с которыми я прожил столько лет. Я боюсь увидеть их первый раз. Почему? Может, оставить это и уйти в другое время или просто вернуться в настоящее? Но нет. Я хочу увидеть их. Почему? Я не понимаю себя.
Уже несколько минут я сижу неподвижно, уставившись в одну точку – только сейчас я заметил это. Жена снова что-то говорит на кухне, уже громче, но так же мягко. Как ее зовут? Я не разбираю слов из-за телевизора и шипения сковородки.
Ладно.
Я решил обрести подвижность, закрыл книгу и отложил ее. Потом помедлил секунду и встал с кресла. Было сложно сделать шаг в сторону кухни – что-то держало меня. Но что-то и манило. Странно. Я не понимал себя. Но все же второе «что-то» было сильнее. Я медленно повернулся и вышел из комнаты.
На кухне шумно и ярко, кухня забита звуками, запахами, оттенками и красками образов, разнообразием интонаций. Сын сидел за столом. Разрисованные листы бумаги и игрушки лежали перед ним. Телевизор рассказывал какие-то новости. Жена стояла у плиты, что-то делала там. Я забыл, что хотел сравнить ее с мысленным образом, забыл о своих сомнениях и страхах – я попал в привычную домашнюю обстановку. Сколько раз все уже было так! Я смотрел вокруг взглядом повседневности. В первый раз, в первый раз…
Жена обернулась, услышав мои шаги. Я улыбнулся ей как можно мягче. Мне вдруг стало страшно, что она не узнает меня сейчас: сначала удивится, а потом испугается, увидев незнакомого человека. Но нет. Я был я. Она не обнаружила подмены. Посмотрев на меня, она тоже улыбнулась в ответ. И я узнал ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});