и правда вырвал ее из кошмара. Она обнаружила себя в кровати. На тумбочке светился экран телефона. Рядом, закинув на нее руку и ногу, спал Джейсон. Спал как ребенок – глубоко. Разбудить его было почти невозможно.
Телефон затих. Она даже не потянулась за ним. Вряд ли уведомление о пропущенном звонке ее обрадует. Было три часа ночи. Она ни разу не навестила папулю с тех пор, как уехала. И была уверена, что это он ее разыскивал. Наверняка у него что-то стряслось.
Она лежала в темноте, сердце бешено колотилось, на нее снова наваливалась дремота. Она теснее прижалась к горячему телу Джейсона.
Перл почти полностью растворилась в Элизабет. Она переехала в простенькую однокомнатную квартиру Джейсона недалеко от кампуса. Они вместе ходили на занятия. Она работала в пиццерии, он – помощником механика в местной мастерской, специализирующейся на винтажных автомобилях. Они вместе ходили в кино. Сеансы он выбирал на свой вкус: авторские фильмы, малоизвестные документальные ленты. Они тусовались с его друзьями, которые то и дело устраивали квартирники и барбекю. Ужинали в недорогих ресторанах. И занимались любовью. Это оказалось до ужаса просто. Невероятно просто. Папуля назвал бы ее нынешнюю жизнь цивильной. И эта жизнь очищающим дождем вымывала ее прошлые личности. С каждым днем Перл угасала, а Элизабет – обретала силу.
Иногда она вспоминала свою жизнь со Стеллой – драмы, которые мать разводила из-за каждого из своих бесчисленных парней, постоянный стресс, в котором она пребывала из-за магазина, ее переменчивое настроение, извечную отстраненность. Малышка Перл жила в совершеннейшем хаосе и искала пристанища в выдуманных историях и книгах. Она сбегала в другие миры, в чужие жизни. Казалось, она сама оживала только на бумажных страницах. Она была Джейн Эйр, которая, только выпутавшись из неприятностей, немедленно влипала в новые. Была новоиспеченной миссис де Винтер, увядающей под полным ненависти взглядом миссис Дэнверс[49]. Была Лорой Фэрли в лапах ужасного сэра Персиваля Глайда[50]. А теперь была героиней из истории о Джейсоне и Элизабет. Ничего нового.
Джейсон постоянно расспрашивал ее о прежней жизни, о родителях, о детстве. Перл – или Элизабет? – умело сплела историю из полуправды. Ее мать умерла, отца она никогда не знала. После смерти матери о ней заботился дядя. Некоторое время они вместе колесили по стране, но потом разругались. Джейсон рассказал ей о своей большой семье, оставшейся в Миннесоте. Они даже планировали навестить их летом. Он любил ее – она это видела. Она же могла лишь притворяться, будто любит его, – ей это даже нравилось. Но он, похоже, чувствовал ее отстраненность.
– Иногда я не понимаю, здесь ли ты, – сказал он однажды ночью. – Как будто тебя относит все дальше и дальше от меня.
– Ну конечно, я здесь, – ответила она и скользнула губами вниз по его телу, заставив Джейсона обессилеть от удовольствия. Это более чем утолило его любопытство.
Иногда по ночам она разглядывала испещренную тенями комнату. Свою сложенную на стуле одежду, книги, ноутбук, цветы в вазе, телевизор, который они зачем-то купили и почти никогда не смотрели.
«Что из этого я взяла бы с собой, если бы мне пришлось бежать?» – размышляла она.
Пару книг, вероятно. Несколько предметов гардероба. Спрятанную в шкафу сумку с деньгами, паспортом и карточкой социального страхования. На тот момент она ни разу не выезжала из страны. Но если бы ей пришлось бежать за границу, она бы поехала в Лондон. Она не знала, почему ее тянуло именно туда. Туманы, серое небо, беспрестанно моросящие холодные дожди – что-то во всем этом казалось ей странно привлекательным. Она могла бы спрятаться, раствориться в лондонской хмари.
Телефон зазвонил снова – на этот раз Перл потянулась за ним, чтобы ответить. Номер был незнакомый. Следовало просто переадресовать звонок на голосовую почту. Но она взяла трубку – и тут же услышала рыдания. Очень знакомые. Плакала девочка.
– Перл?
– В чем дело? – Она едва могла сдержать раздражение.
– Пожалуйста, приезжай.
Что-то внутри ее оборвалось. По телу прошла волна ужаса. Она высвободилась из объятий Джейсона – тот, не подавая признаков пробуждения, перевернулся на другой бок.
– Что случилось?
– Пожалуйста, – заканючил голос в трубке. – Пожалуйста, приезжай. Я… не знаю, что делать.
Она сбросила звонок и некоторое время лежала в тишине, затем встала и собрала свои немногочисленные вещи. Достала из шкафа спортивную сумку, затолкала в нее одежду, книги, ноутбук.
Она сама не знала, почему так подорвалась. Сначала сон, потом звонок, стенания девчонки. Что-то висело в воздухе. Она чувствовала, что, как только выйдет за дверь, навсегда потеряет Джейсона. И Элизабет. Закроет книгу, так и не дочитав историю.
Когда она уже была полностью собрана и закинула тяжелую сумку на плечо, она на мгновение задержалась, чтобы в последний раз взглянуть на спящего Джейсона. Она пыталась найти в себе хоть какие-нибудь чувства – печаль, сожаление, тоску. Но, как обычно, ощутила лишь щемящую пустоту. Что-то едва заметно кольнуло сердце – почти невесомая досада, что все не сложилось по-другому.
Она дала себе минутку, чтобы дорисовать эту историю: вот он делает ей предложение, вот они празднуют свадьбу, а потом, может быть, возвращаются в Миннесоту, чтобы жить поближе к его семье. Покупают красивый, но не слишком вычурный дом, живут тихой жизнью… Вероятно, даже заводят детей, которых растят в уюте и безопасности. Элизабет берет верх. История оживает. От Перл не остается и следа, она превращается в призрака из прошлого, в девушку, которой не существовало. Почти. Она видела это будущее так ясно! Могла шагнуть в него прямо сейчас.
Джейсон даже не пошевелился, когда она тихо выскользнула из комнаты.
Она ехала почти час. Возвращалась домой по извилистой пригородной дороге. Маленький университетский городок остался позади. Она не была там со дня своего отъезда, хотя папуля не уставал звонить, зазывая ее на ужин. Он оставлял сообщения, которые больше походили на описание обновлений или вырезки из новостей. Рассказывал о доме, о мелких хозяйственных неполадках. О своей новой питомице, которую он раздражающе называл ее сестрой.
– Твоя сестра… Не пойми меня неправильно, тебе она в подметки не годится – но учится быстро. Думаю, она прекрасно приспособится к нашей жизни.
Она упорно переадресовывала его звонки на голосовую почту.
– Вернись уже домой, малышка, – попросил он в своем последнем сообщении. – Ничего не изменилось. Мы же семья. А идеальных семей не существует. Проблем хватает всегда – и мы все еще ждем твоего возвращения.
Семья.
Папуля явно тронулся рассудком. На расстоянии она наконец смогла разглядеть, кем он был. В лучшем случае – аферистом. А