бедер. Затуманенный взгляд остановился на таком же мутном от пара зеркале, на мгновение в голове прояснилось — а что если… Но едва она потянулась протереть стекло, чтобы увидеть наконец лицо своего тайного любовника, тот моментально предугадал ее намерения: кулак с размаху врезался в зеркало, покрыв его паутиной трещин.
— Не надо… — чуть ли не впервые за все время прошептал — выдохнул ей на ухо. — Пожалуйста, не надо…
Уставившись на окровавленную вмятину в старом зеркале, Марго согласилась: и впрямь не надо. Неважно, кто он такой. Совершенно… всё… равно…
На самом деле она давно могла бы это выяснить, даже несмотря на то, что теряет разум от одного его прикосновения. Что тут сложного? Раз он без помех проникает на охраняемую территорию Академии (а может, и живет здесь?), значит, он из волшебников, и она может запросто пойти по остаточному следу его магии.
Или поручить дверному грифону разбудить ее, когда ночной гость опять проникнет в ректорскую.
Или развесить в комнате стражей — те потом покажут его изображение.
Да просто, совершенно не заморачиваясь, поставить на нем свою метку, которая потом укажет на искомого, вроде красного центра мишени для лучника…
Вот только… она опасалась. Искренне боялась узнать, кто он на самом деле.
Потому что тогда придется предпринимать какие-то… действия. Что-то решать.
Гневаться.
Наказывать.
Или влюбляться.
Пусть идет как идет. Когда они насытятся этой тайной любовью — что обычно и происходит со всякой страстью, неважно, явной или сокрытой, — то просто тихо и бесследно расстанутся.
Сохранив лишь приятные воспоминания.
* * *
Как оно и полагается взрослой разумной женщине, всё для себя окончательно и логично решившей, уже на следующий день Марго рылась в шкафу, разыскивая куртку, «купленную» у своего нечаянного кабацкого мужчины: как тогда бросила по возвращении из Буржбы, так и позабыла о ней напрочь! Да где же, неужели выкинула?
Нашлась! Зашвырнула к самой дальней стенке, как тогда думала, вместе со всеми воспоминаниями.
Ан нет. Не вышло. Настойчиво напоминают.
Повертела так и эдак: кожа, мех, подкладка не из дешевых, пошита хорошим портным. Понюхала даже: ожидаемо пахло шерстью и ее духами, раз в шкафу полежала. Марго прикинула с озорством: а не попросить ли кого-нибудь из имеющихся в Академии оборотней взять след? Найти ее таинственного любовника… Таящегося от нее любовника. Ох как порадуются! Ух посмеются!
И она вместе с ними.
С досадой отбросила куртку в сторону. Совершенно неинформативная вещь: ну хозяин явно не бедствует, ну высок, ну широк в плечах… Это она уже и без того знает. Ни портновской метки, ни именного ярлычка, ни… Карманы! Она забыла о карманах! В левом — пусто. В правом… тоже. Нет, что-то нащупала…
…Маргарита Чадар, потомственная ведьма из хорошей семьи, вот уже десять лет как ректор Яшмовой Академии, сидела на кровати, сжимая в кулаке свою находку.
Прямо скажем, очень неожиданную находку.
Если бы кто видел со стороны, то решил бы, что эта самая находка повергла ее в шок.
И ошибся бы, конечно. Ведь ничто и тем более никто не может выбить ее из колеи! С этой энергичной мыслью Марго разжала пальцы и вновь осмотрела серебряный медальон, в прошлом году заказанный у ювелира в Буржбе и надетый — собственноручно! — на одного смеющегося именинника. Цепочка оказалась порвана; потому, видно, и лежит в кармане. А ведь поклялся — при всех! — никогда его не снимать. Обманщик.
Дважды, трижды… десяток раз жуткий лгун!
Ну что ж, пора вернуть ему его вещички. С этим она очень быстро разберется. Просто на раз-два!
…Дверной грифон несколько долгих минут глядел на зависшую над ним руку, не понимая, что она хочет сделать: повернуть его или, наоборот, запереться накрепко? В последнем случае достаточно было ему просто приказать. Значит, все-таки выйти… очень аккуратно и бесшумно, стараясь не скрипнуть и не брякнуть (ух, какое у нее настроение!), грифон прилег на бочок.
Главная Ведьма опустила взгляд на открывшуюся перед ней дверь, заявила с неожиданным отвращением:
— И ты тоже предатель! — И как съездит раскрытой ладонью ему по макушке! Грифон пришибленно вякнул, проводил разгневанно шагавшую по коридору ректора обиженным взглядом.
Вот и служи после этого людям!
Искать хозяина вещей не пришлось: любого спроси, сразу пальцем укажет. Да она сама сейчас безо всякого оборотня или собаки-ищейки может взять его след!
Обернулся — и просто рассиялся. Гад. Сволочь. Лжец.
— Доброе утро, госпожа ректор!
— И вам, — процедила. — Доброе. Решила вернуть ваши вещи.
Хотела кинуть на пол, в ноги, но непонятно как — не иначе, рука дрогнула! — куртка полетела ему прямо в лицо.
Прямо в эти лживые синие глаза.
Госпожа ректор не стала дожидаться реакции старосты Академии — вот еще, дел у нее сегодня по горло! Так и носилась по этим делам целый день в Академии и Буржбе: гоняя и разруливая, громя и увещевая. Ни минутки передохнуть, не то чтобы о чем-то лишнем вспомнить или задуматься! А если ночью вдруг случится бессонница — неудивительно после такого сложного и нервного дня, — в кабинете найдется графинчик того да сего, что она обычно придерживает для дорогих гостей и платежеспособных родителей. Да и Идины настойки неплохо справляются с перегруженными нервами ректора Яшмовой Академии. Ведь держать на плаву и на хорошем счету провинциальную магическую школу в наше нелегкое время — это вам… не грифон чихнул!
Кстати, запираться она так и не станет. Ни к чему из-за всяких менять свои привычки.
Этот-то в ближайшие полгода перешагнуть ее порог не осмелится. А через полгода: вот вам диплом, выпускник Нортон — а вот вам путь-дорожка, которая уже никогда с моей не пересечется!