являюсь благородной. Вы должны вести себя естественно. А сейчас мы пойдем и устраним ревизоров, которые убивали ваших жен, детей, отцов и братьев. Всем всё понятно?
— Д-да, — раздался одинокий голос Демида.
— Хорошо! — взял я дело в свои руки. — Вижу, что вы пособирали топоры. Кто умеет их метать, поднимите руки, — несколько человек выполнили требуемое. — Отлично. Там сейчас одиннадцать ревизоров. Их надо устранить любой ценой. Нельзя их отпускать. С ними будут двое благородных. Не слушайте их приказов, — я задумался. — А лучше кричите что есть сил, чтобы вы вообще их не слышали. И потом ни в коем случае не расходитесь. Будем делать из вас гордых людей, а не тот тупой сброд, которым вы являетесь. Вы сейчас мусор, об который можно вытирать ноги. Ничтожные и дрожащие твари, боящиеся дворян.
Тьфу, шельма! Я их прямо оскорбил, а никто даже не шелохнулся. Ну ничего-ничего... Прапор с Осипом тоже не сразу пришли в норму. Но как показала практика — это исправимо.
— А теперь все за мной. Двигаемся тихо. Никто не говорит. Но как только я прикажу, начинайте орать. И убивайте ревизоров! Это будет справедливо! Они собирались...
Договорить я не успел. Рядом послышалось громкое шипение — Басик подал голос. Кот, стоящий на самом углу, смотрел в сторону тупика. Я оглянулся, но ничего не увидел. Не было никаких бликов факелов. Да и шум отсутствовал. Но этой животинке я доверял.
— Тихо всем! — приказал я в общей тишине и тут же нырнул за здание. — Прапор, берешь командование на себя. Никто не должен уйти! Ты меня понял?
— Да! — ответил Лёня и подобрал копьё. — Лучники, готовимся!
Я понимал, что это его отряд и они привыкли подчиняться именно ему. К тому же после его слов люди собрались. Лица стали более сосредоточенными, да и общее оцепенение спало. Это хорошо.
Я, высунув пол-лица, вглядывался в проулок. Почти сразу же ко мне присоединился Прапор. Через полминуты показался незнакомец с красной повязкой. Он махнул рукой, а следом появился Гаврик с десятком своих людей. Трое несли амфоры, а остальные ощетинились холодным оружием. Благородные отсутствовали, чему я был несказанно рад. Всё-таки жители катакомб пока еще морально не готовы к борьбе с ними, но вскоре я смогу объяснить им некоторые тонкости.
— Что это впереди? — услышал я вопрос ревизора.
— Кот бродячий, — ответил другой визитер.
— Не нравится мне это.
— А ну заткнулись все! — рыкнул Гаврик. — Иди проверь, что там за углом.
Прапор припал к земле. Я последовал за ним — не хватало ещё попасть под дружественный огонь. Как только человек показался из-за поворота, Лёня скомандовал:
— Пли!
Надо мной прошуршали стрелы. Полдесятка прошло мимо, но ещё больше угодили в цель. Ревизор схватился за пронзенное горло, а после начал заваливать. Прапор, поднимаясь, отдал новый приказ:
— В бой!
Ни о какой тактике или продуманности речи не шло. Жители катакомб выбежали из-за поворота. Гаврик тут же всё понял. Он развернулся и попытался смыться под дворянское крыло, но не успел. Я вскинул арбалет и спустил тетиву. Болт угодил точно в спину, перебивая позвоночник. Тело, ведомое инерцией, кулем упало на грязную улицу. В обе стороны полетели топорики. На меня брызнула чужая кровь — кому-то из наших пробило череп.
— Бей их! — завопил Прапор. Он сделал выпад копьем. Наконечник угодил в незащищенную грудь.
Короткая рукопашная схватка продлилась меньше минуты. Бойцы, будто варвары, забивали врагов. Отовсюду слышались чавкающие звуки. Сталь вонзалась в плоть. Стоны сменялись предсмертными хрипами. Из распоротых животов тянулись кишки. Проулок превратился в месиво из ошметков и крови.
Один человек непонятным образом смог вырваться из наших лап. Он понёсся с огромной скоростью, ловко лавируя и уворачиваясь от наших атак. Вслед ему посыпались стрелы. Мой выстрел тоже прошел мимо. За ревизором погнались несколько лучников, а потом визитер упал. Ни с того ни с сего. От него отделилась непонятная вещь и полетела в нашу сторону. Я с удивлением увидел болт, который застыл рядом с Осипом. Вот ведь маг проклятущий! Да ведь такой штукой он в одиночку мог всех их перебить. Его теперь точно нельзя отпускать от себя. И надо будет ему еще раздобыть кость из морозного дракона. Да и если всё пойдет по плану, то не только ему, но и другим людям. Пары десятков боевых колдунов на первое время хватит.
Со всех сторон начало возникать серебристое сияние. Воины залечивали раны. А я и забыл, что они так могут. Теперь понятно, почему ревизоров не просто протыкали железяками, а забивали, превращая лица в однородный фарш. Чтоб уж наверняка. И ведь пленников никаких не оставили — никого не допросишь. Плохо. Но ещё остается двойка аристократишек. Они, думаю, в курсе всех новостей. Не зря же мне сказали, что они приехали отдельно от других людей. Значит знали, где и во сколько появятся охотники за Прапором.
Я вернулся к углу здания и нашел взглядом Владу. Девчонка стояла, прижавшись к стене. Её колотила дрожь.
— Внучка, всё хорошо? — я провел ладонью по её плечу.
— Да, — Влада, отвернувшись, пыталась вытереть заплаканное лицо. — Мне просто страшно стало. А благородные ничего не должны бояться. А я испугалась...
— Ты же сама видела, что они постоянно боятся. Помнишь, как они тряслись, когда видели, что на мне нет печатей? А ты в первый раз не испугалась. Так что ты смелее их, — утешил я тигрицу. — А им по сто лет. А ты ещё молодая. Через год ты будешь храбрее любого из них. Это я тебе точно говорю.
— Правда? — с надеждой в голосе спросила тигрица.
— Конечно. Сама увидишь.
К нам подошел Прапор. Он твердо сжимал окровавленное копье и мачете. Вот ведь мясник!
— Что дальше?
— Нужно избавиться от всех тел, — я кивнул в сторону побоища. — Устроишь?
— Да. Можно оттащить их поглубже в катакомбы, — предложил лидер. — Крысы сожрут.
— Выдели на это десяток человек. Но чуть позже. И тех, которые на входе, тоже уберите. И сделайте так, чтобы следов крови не осталось. Через час никто не должен догадаться, что тут произошло. Ах да, и в шатре ещё три тела валяется.
— В шатре? — округлил глаза Лёня. — Нам нельзя туда заходить!
— Почему?
—