307. ДЫШУ
Влад. Орлову
Дышу — и там и тут — и в бурномОтчаянье. Курю. Пишу —Стихи о торжестве мишурном,В котором плачу и дышу.
Дышу, разламывая воздух,Как будто мир — большой вертеп,Как будто мир в падучих звездахСам обессилел и ослеп.
Дышу. Сгорают макрокосмы,И гибнут на ветру костры.И разметались рядом космыНичьей заоблачной сестры.
Что это — слава колоколен?Или моя глухая кровь?Я снова молодостью боленНеизлечимо — как любовь.
Театры, города, солдаты,Девические именаВмешались в ямб чудаковатый,В мартиролог ночного сна…
Но каждый сон продлится в миреНе более пяти минут.И этой многоверстной шириДругие люди не поймут.
Я, ненавидящий, влюбленный,Зачатый в полночь человек,Вступая в хор многомильонный,Дышу. В последний раз. Навек.
1976 (?)
308. СПЛОШНАЯ СКАЗКА
В. Рецептеру
Червонцами, отсыпанными щедро,Задобрили в ночной харчевне смертьДон Мигуэль Сервантес де СаведраИ тень его, скрипящая как жердь.
А солнце — герб на ветхом фолианте,И есть вино у городских гуляк,И не спеша, верхом на Росинанте,Топча стекло разбитых где-то фляг,Въезжает в мир мечтательный поляк.
Уснул Мерлин. Иссякла грудь Роланда.А мельница глупа и весела.Беснуется комедиантов банда,Но Санчо Панса потерял осла.
А наверху, где сельской были прозаСлагается в скитальческую дурь,Опять хохочет девка из Тобозо,Просунув нос в бумажную лазурь…
1976 (?)
309. МАРКИЗ ДЕ КАРАКАС
(Вариация на тему сказок Перро)
Маркиз де Карабас гулял по сказкам,Ничем не потрясен, слегка потаскан,Лорнировал века.Кот в сапогах служил ему смиренно.Но никакая ловкая сиренаНе обольстила старика.
Когда же наш маркиз попал в темницу,Где род людской столетьями томится,Он обнаружил тамТакой уход за собственной персоной,Что изнемог от скуки — вялый, сонный —И предался мечтам…
О чем? — Бог весть… О прошлом, о грядущем…О некоем Кощее завидущем,Замзаве местной лжи:Всё было мыслимо. Всё достижимо.Все сейфы открывались без нажима —Лишь только прикажи…
Однако и маркизу было жуткоБездействовать в эпоху промежутка.Маркиз мечтал попастьВ обыкновенный Ад, в простую драму,Где дряхлый Кот не стерпит тарараму,Лишь разевает пасть.
1976 (?)
310. «Нечем дышать, оттого что я девушку встретил…»
Нечем дышать, оттого что я девушку встретил,Нечем дышать, оттого что врывается ветер,Ломится в окна, сметает пепел и пыль,Стало быть, небыль сама превращается в быль.
Нечем дышать, оттого что я старше, чем время.
1976 (?)
ПОЭМЫ
311. РОБЕСПЬЕР И ГОРГОНА
Драматическая поэма
Зое Бажановой
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Фургон
Начало термидора второго года Республики (июль 1794 года). Париж. Застава Сен-Дени. Санкюлот взмахом руки останавливает большой полосатый красно-зеленый фургон, на одной из стенок которого намалевана огромная маска Горгоны. Изображение слиняло, но общие контуры сохранились. На козлах фургона Горбун, с жидкой косицей, в полосатом камзоле, грязном желтом жабо и треуголке.
Санкюлот
Эй, гражданин! Что у тебя в фургоне?И кто ты сам? Дай пропуск, если есть.
Горбун
Алкивиад Ахилл Бюрлеск, философ.Привез в Париж семью и балаган.
Санкюлот
Комедиант? Я так и думал. ЭтоПустое ремесло… Не обижайся!Ты, может быть, хороший санкюлотИ ярый якобинец, но бездельник.Теперь показывай бумаги.
Горбун
Вот!
Санкюлот
Гм!.. Всё в порядке.(Читает.) «Балаган ГоргоныПод управленьем карлика Бюрлеска…Патент на право представлений…» Так.«Дано в Руане. Третьего нивозаВторого года…» Что это за штука —Горгона? Зверь, богиня или девка?
Горбун
Горгона есть чудовище и образВеликой мрачной силы на земле.Кто ей в глаза посмотрит, тот сейчас жеОкаменеет.
Санкюлот
Это басня?
Горбун
Да.Я говорю про чудеса такиеНе для того, чтоб в просвещенном веке,Когда народы встали на тиранов,Смущать сердца и развращать умы…
Санкюлот
Прекрасно сказано!
Горбун
А этот герб —Чело Горгоны, змеекудрой ведьмы —Я выбрал потому, что наше времяВеликое и мрачное. И людиДолжны смотреть в лицо, не каменея,Войне и коалиции. Вы самиТеперь почище всех моих горгон.
Санкюлот
Ну, открывай свой гроб.
Горбун
Изволь, мой Гектор!
Открывается окно фургона. Первым показывается личико белокурой девушки во фригийском колпаке.
Санкюлот
Гражданка хоть куда!
Горбун
Она приемыш,Дитя безвестности. Живет со мнойС младенчества. Откуда, кто — не знаю.Зовем ее мы Стелла. Акробатка.
Санкюлот
Да это сущий клад для парижан!Приветствую тебя, гражданка Стелла!Весьма доволен я твоим лицом,Кокардой патриотки и улыбкой.Не вижу, к сожаленью, остального,Но убежден заранее, что всё,Всё — совершенство, всё, что ни возьмешь.
Стелла смеется.
О, да она смеется! Значит, любишьТакие вещи слушать?
Стелла
Нет. Привыкла.
Санкюлот
Ого! Довольно гордая гражданка.А как тебе я нравлюсь?
Стелла
Как сказать…Не очень.
Санкюлот
Почему?
Стелла
Ты не умеешьОбыкновенно говорить, без крика?
Санкюлот
А хочешь, я возьму тебя на плечиИ понесу по городу? Смеешься?Она смеется! Вот как побеждаютСердца девиц в Париже патриоты:Берем республиканской простотой.Раз, два — и всё готово.
Но Стеллы уже нет в окне. Вместо нее багровое женское лицо с тремя подбородками, в полосатом тюрбане.
Что за стерва?
Горбун
Мадам Ахилл Бюрлеск, моя жена.
Санкюлот
О, я хотел сказать: привет гражданке.Как ты доехала?
Мадам Бюрлеск
Стручок гороха!
Санкюлот
Что ты сказала?
Мадам Бюрлеск
Бешеный крикун!Таких, как ты, у нас не замечают.Их просто давят каблуком — и всё.
Горбун
Молчи, несчастная.
Мадам Бюрлеск
(мужу) И ты хорош!Нашел себе товарища, бездельник.И я осуждена с таким вот дурнемЖизнь провести до гроба. Горе мне!И даже революция не можетМеня освободить. Какого ж чертаВы делали ее? А мне терпеть?Мне фигу, граждане? Благодарю!
Санкюлот
Ты арестована.
Мадам Бюрлеск
(плюет)Молчи, навоз!
Санкюлот замахивается для пощечины. В окне показывается голова рычащего медведя. Санкюлот в бешенстве отступает. Медведя сменяет осел. За ним на окно вспархивает и машет крыльями, крича свой привет, петух.