298. ОПЯТЬ ОРФЕЙ
Черепной улыбкой осклабясь,Он прощенья просил у всехЗа причуды свои, за слабость,За рыданье, за жуткий смех.
Проявили к нему сердечность,Несмотря на ее тщету,И одну оставили вечностьНа текущем его счету.
Это столько раз повторялось,Сколько падало с неба звезд.Иссякали нежность и ярость,Стихла буря смеха и слез.
И тогда — в тумане болотном,Бесприютен и одинок,Он, казавшийся вам бесплотным,Камнем стал — с головы до ног.
1975
299. «Мне странно говорить о том…»
Мне странно говорить о том,Что не написан целый том,Что заморожен целый дом,Что я твоим судим судом.
Мне жутко будущего ждать,И бледным призраком блуждать,И в будущем предугадатьНесбыточную благодать.
Но выбор слишком невелик,Он и двусмыслен и двулик.Бросает лампа на пол бликПредосудительных улик.
Стихи даются мне легко,Но не взлетают высоко.А ты живешь недалекоПод именем МАНОН ЛЕСКО.
10 января 1976
300. ТРИПТИХ
A. Н. Н.
1
Вот и явился я в твой дом,Пусть не в родной, зато в последний, —Старик восьмидесятилетний.Не осужден ничьим судом.Всё ясно! Я на всё готов.Пусть безнадежно и жестокоБьет насмерть напряженье токаОт оголенных проводов.
2
Нет, совсем о другом! Горячей,Чем когда-либо раньше. Ты сноваПрожила не моей и ничьей,—Вот и найдено нужное слово!Шесть по-разному прожитых лет,Но была в них и сладость и горечь,И остался печатный их след,Вот как действовал Павел Григорьич!
3
Но если даже ты права,То я правей раз во сто!Всё остальное — трын-трава.Ей-богу, это просто.Я верю выдумке такойПока еще не умер,Пока ликует непокой,Пока диктует ЮМОР.
1976 Псков
301. УТВЕРЖДЕНИЕ
Мы знаем праздники, которыхВ аду и в небе не забыть.Да, самое большое — бытьВ другом прохожем, в песне, в спорахИ в той, кого нельзя добыть.
Да, самое большое — помнитьИ видеть яростию глазВсё, что открыто напоказ,Что не коснется этих комнатТрезвоном бесполезных фраз.
Что всё прелестно и нелепо.Что всё влечет издалека —И золотая горсть песка,И вальс в отчаянье вертепа,И беспричинная тоска…
1976
302–304. ПЕСНИ ОТКУДА-ТО
1. «Дикий ветер воет в скалах…»
Дикий ветер воет в скалах,Сердце мечется в груди.Где враги? Я так искал их,Знал, что подвиг впереди.
Я дорогу начинаю.Надо мной гремит гроза.Вся вселенная ночнаяЖадно смотрит мне в глаза.
Жёсток панцирь опаленный.Меч иззубрен, но остер.А в груди, в груди влюбленнойРазгорается костер.
Пред лицом великих странствийИ нечаянных победВ тыщелетнем постоянствеЯ даю тебе обет.
Пусть останусь вечно молод,Лишь избранницу любя.В смертный час, клинком заколот,Встречу смерть ради тебя.
Мимо, мимо проноситесь,Скалы, реки, города,Бурной жизнью не насытясь,Я не сгину никогда.
2. «Одна звезда в полночном небе…»
Одна звезда в полночном небе, Одна звезда горит.Какой мне выпал странный жребий, Звезда не говорит.
То звон мечей, то лепетанье Поющих где-то струн,Ночь зачарована, и в тайне Хранит ее колдун.
Ночь зачарованная дремлет, Загадками полна.Но этой смутной песне внемлет На всей земле — одна.
3. «Сердце мое принадлежит любимой…»
Сердце мое принадлежит любимой.Верен одной я непоколебимо.
Есть у меня колечко с амулетом:Дымный топаз играет странным цветом.
К милой приду и посмотрю ей в очи:«Слушай меня, не бойся этой ночи!
Слушай меня! Огонь любовный жарок,Я амулет принес тебе в подарок».
Если она принять его захочет,Дымный топаз нам счастье напророчит.
Если она в ответ смеяться будет,Верный кинжал за всё про всё рассудит!
1976
305. БАЛЛАДА («Я не песню пропел, не балладу сложил…»)
Я не песню пропел, не балладу сложил, Отыскал я прямую дорогу,Но желанной награды я не заслужил И не заворожил недотрогу.
Время шло. Зазнобила седая зима. Зачастили короткие встречи.И она меня часто сводила с ума, Но о будущем не было речи.
Но росла моя жажда. И ранней весной На окраине где-то московской,Может, на поле чистом иль в чаще лесной, Повстречался я с гостьей таковской.
Ее облик менялся в далеком пути, И на Балтике в сумрачной синиЕй хотелось по гальке горячей пройти До Купавны ногами босыми.
Да, я завтра увижу ее. Только нет С вологодской девчонкою сладу.Не услышал я зова далеких планет, А сложил напоследок балладу.
1976
306. «Где ж оно, железное кольцо?..»
Дарю тебе железное кольцо.
Марина Цветаева
Где ж оно, железное кольцо?Там, где смерть Кощея в океане.Я глядел всем девушкам в лицо,—Чем старее был, тем окаянней.
Где ж они — «бессонница, восторг,Безнадежность», данные Мариной?Угодил я в старость, как в острог,Иль сгорел в горячке малярийной.
В лотерее вытянул билетВыигрышный — да делиться не с кем.Миновало пять десятков летВетром резким над проспектом Невским.
День мой беден, вечер мой убог,Ночи непролазны, как болота.Не художник, не силен, не богИ не дуб — а только пень-колода.
1976 (?)
307. ДЫШУ
Влад. Орлову
Дышу — и там и тут — и в бурномОтчаянье. Курю. Пишу —Стихи о торжестве мишурном,В котором плачу и дышу.
Дышу, разламывая воздух,Как будто мир — большой вертеп,Как будто мир в падучих звездахСам обессилел и ослеп.
Дышу. Сгорают макрокосмы,И гибнут на ветру костры.И разметались рядом космыНичьей заоблачной сестры.
Что это — слава колоколен?Или моя глухая кровь?Я снова молодостью боленНеизлечимо — как любовь.
Театры, города, солдаты,Девические именаВмешались в ямб чудаковатый,В мартиролог ночного сна…
Но каждый сон продлится в миреНе более пяти минут.И этой многоверстной шириДругие люди не поймут.
Я, ненавидящий, влюбленный,Зачатый в полночь человек,Вступая в хор многомильонный,Дышу. В последний раз. Навек.
1976 (?)
308. СПЛОШНАЯ СКАЗКА