Читать интересную книгу Время дня: ночь - Александр Беатов

Сашкино тело быстро шагало по асфальтированной аллее, обходило лужи, переступало через скучившиеся листья.

— Ишь, и этим, видать, теплее быть вместе! — подзадоривало Буратино. — И чего тебя вынесла нелёгкая из дому?!

— Не пори! — огрызнулся Сашка, — Сам знаешь, что надо! А листья эти, наверное, дворники смели вместе, чтобы собрать и выбросить.

— А чего ж не собрали — не выбросили? Поди, ветер теперь разметёт! — возражало Буратино.

— Потому как не успели вчера собрать: стемнело больно быстро и дождь со снегом начался…

— Ан нет, не потому! Надоело вчерась дворникам работать. Бросили мётлы и пошли водку пить. Ведь листьев-то энтих ещё нападает — всё равно все не собрать…

— К тому же они ведь мёртвые совсем — ишь как их распластало каждого по асфальту… Метлой-то не поддеть…

— Автомобили, грузовики, автобусы… Все несутся куда-то. И всем тяжело. А ты… Ты — как зерно, упавшее на асфальт… Не раздавило бы…

Поскользнулся — упал. Поднялся. Рука — в грязном снегу, правая часть ладони ободрана об асфальт до крови. Стряхнул снег — и поскорее в карман.

Вперёд! Мимо смеющегося Брежнева! Скорей бы до работы дойти уж…

Далеко впереди блестит куполами церковь.

Через девять часов — свобода. Долго ещё, правда… Но ничего: половина и половина — как бы в два раза меньше…

Сашке приснилось, будто он связан. Во рту — кляп, и, будто бы, его больно пинают бесы. А он словно онемел, хотя и кляп уже вылетел изо рта. Путы развязались от пинков — он хочет подняться, убежать… Но нет сил! Как будто не его это тело. Просто он случайно оказался внутри него. И руки, и ноги — не его, отказали…

"Как же быть?" — думает он в страхе. — Я ли сам, я ли — не больше тела? Почему не так, как хочу?!"

Просыпается…

Но вот не успел он проснуться, и снится ему снова, будто он заперся у себя в мастерской, на работе, во время обеденного перерыва, расставил стулья, подвинул стол, чтобы не видно было через окно, и лёг. Лёг и спит. Спит, лёжа на стульях, ощущая расстояния между ними и заклёпками на сиденьях. И снится, что, вот, ему не спится — очень уж неудобно лежать. Снится, что не спит, а лишь хочет заснуть и никак не получается, и что обидно — время идёт — скоро кончится перерыв…

И вдруг он слышит, что кто-то дёргает дверь!

"Значит пора вставать! Видно обеденное время истекло, и начальник хочет войти, проверить его!"

"Встать!" — говорит себе Сашка.

Но у него ничего не выходит…

"Ну! Ведь я спал. Уже проснулся. Ну же!"

Ничего не получается…

"Ну! Я — не я, если сейчас не встану!

Удалось!

Саша чувствует себя ещё более усталым, чем до сна. Тело затекло. Голова болит, как после пьянки. И тут он осознаёт, что спал на стульях в обеденный перерыв и ему приснилось всё в точности то же самое: как он спал на стульях в обеденный перерыв и что, как будто, кто-то дёрнул дверь…

Саша подходит к двери, проверяет…

Нет! Не дёргали! Иначе бы она сместилась на два миллиметра. Он знает. Он специально прижал её перед тем, как лечь. Значит ещё обед! Значит можно ещё поспать! Саша смотрит на часы. Он спал всего пять минут.

Снова ложиться и думает, что, наверное, он не спал, а просто умирал. Незаметно для себя вышел из тела и глядел на себя со стороны. Ещё бы немного, и он уже никогда бы не проснулся… Но добрый Бог "постучал" в дверь… Значит ещё не пришёл его час…

Саша немного успокаивается, но заснуть боится… А спать ужасно хочется, просто слипаются глаза… Голове низко — нужно бы выписать со склада салфеток пачки три… Наконец, он незаметно для себя погружается в забытье и оттуда слышит, как по коридору приближаются чьи-то шаги. Они приближаются, и, кажется, что сейчас дёрнут со всей силы дверь, а замок не выдержит и откроется! Но шаги проходят мимо, удаляются…

Снова он засыпает, снова просыпается. И так несколько раз.

Наконец, действительно, кто-то дёргает дверь. Теперь нельзя ошибиться.

Сашка тихо встаёт. Слышно, как за дверью, кто-то медлит, переминает ногами, удаляется. Конечно, это Сашкин начальник — Ерохин.

Голова гудит… Снова на пол дня муки…

— Жить хочу!

— Нельзя! Не велено! Живи, как все.

— А так жить — не жить! Ведь все живут, как во сне. Реальности не замечают…

— Притворяются…

— Слепые.

— Боятся: "как бы чего не вышло"…

— Правду не скажут!

— И ты боишься!

— Наверное, и я боюсь…

— Чего боишься?

— Сочтут за сумасшедшего…

И Сашка вспомнил, как в метро какой-то человек начал громко вслух "разглагольствовать", будто бы юродивый. Говорил, что приехал с Гавайских островов и знает, как лечить рак. Говорил много, но из-за шума поезда его было плохо слышно. А пассажиры оживились, притихли: прислушиваются… Потом кто-то громко провозгласил:

— Пьяный!

Другой:

— Нет! Ненормальный!

Женщина, сидевшая рядом, повернулась к Сашке:

— Сумасшедший, наверное, правда?

Ей очень хотелось, чтобы с ней согласились. Ведь если на непонятное повесить ярлык, то можно сразу успокоиться. Но ярлык-то надо повесить подходящий, удобный для всех, такой, чтобы не бросался в глаза, не выделялся, не высовывался, как этот странный пассажир… А то "как бы чего не вышло"…

— Не знаю, — ответил ей Саша, и понял, что не так следовало ответить. А потом подумал: А следовало ли или, вообще, нужно ли было отвечать? Кому нужно и кому отвечать?..

— Ничего! — прервало Сашкины воспоминания Буратино. — Надо так, как все!

Саша ещё пока один… Стоит открыть дверь — и всё кончится. Мысли разбегутся. Мысли, которые надоели до тошноты. Но с ними почему-то всё равно, кажется лучше… Ведь когда-нибудь они должны привести его к какому-то однозначному решению!

Откуда-то доносится фортепьянная музыка…

Саша прошёлся по квадратным плиткам линолеума, прислонился лбом к ребру полки пустого, никому не нужного казённого стеллажа.

"Отчего это так? "Я" — что это?

Музыка что-то выговаривает, рассказывает о чьей-то жизни с её переживаниями и мыслями, создаёт настроение мыслей композитора, но не говорит, что это были за мысли…

Бывает музыка хорошая и плохая. Бывают мысли хорошие и плохие. Мучение… Существование глупых, никому не нужных обязанностей, и — немного времени для твоей личности… Забота о чём-то неудавшемся, не дающемуся ежедневно… Страх за духовное бесплодие…

Саша остановился у окна и стал смотреть на дерево, качающееся в разные стороны от сильного ветра, будто в такт музыке.

Та же музыкальная фраза… Та же, как твоя голубая мечта… Она повторяется в десятый раз и каждый раз по-иному, никак не получается… Кто-то никак не сыграет правильно всего лишь несколько тактов… Надо разучивать по частям… Может тогда получится?..

Саша открывает дверь и возвращается к окну.

— Скоро домой… А что дома?

— Что-то дома… — отвечает тут же Буратино.

— Ненадолго. А потом — спать.

— Будет утро… — утешает Буратино.

— И снова — вечер…

— А уже скоро вечер!

— Вот-вот…

— Скоро — домой…

— А завтра, с утра, снова на работу!

— Потом…

— Да-да, потом, то есть снова потом…

— Послезавтра…

— То же самое…

— Будет суббота и воскресенье…

— Чтобы "отойти"…

— А зачем "отходить", для чего?!

— Да, для чего, если потом всё снова…

— Ненужное, бессмысленное, тупое…

— Да-да! И я говорю: по плану, с повышенными обязательствами…

— Одно за одним…

— И требуют, и требуют…

— И требуют с того, кто требует…

— И с него тоже.

— Средство ради средства: "для-для"!

— Это ж какая "Критика чистого разума" получается!

— На душе-то как неспокойно!

— И, кажется, лучше не жить, чем так!

— А куда денешься?

— И всё ищешь, и ищешь лазейку…

— Не находишь…

— А думаешь…

— Что не может быть…

— Должно быть!

— Ан нет…

— И висит огромное, бесформенное, пустое, страшное, непонятное, тяжёлое, гнетущее!!!

— Раздавит…

— Сомнёт…

— Неужели?!

— А жить хочется!

— Неужели?!

— И ведь в детстве не думал, что будет так всё нелепо!

— Неужели?!

— Надеялся, мечтал, любил…

— Неужели?!!

— А тут — всё! Отсекли!

— Неужели?!!

— Ноги перебили!

— Калека!!!

— Сумасшедший!!!

— Не жилец!!!

— Ха-ха-ха!!!

— Ха-ха-ха!!!"

И утро, и вечер одинаковы. И тот же снег — всё падает, и его не становится больше. Тот же автобус, такие же люди, только усталые или пьяные.

— Скорее домой! Скорее!

— Зачем?

— Там делом займусь. Важным. Моим любимым делом. Не пропадать же совсем с потрохами!

— Нет. Там просто теплее: поешь, телевизор и — спать!