ЖЕМЧУЖИНА: Объясняется это тем, что в Запорожье меня многие знали как работницу губкома партии, я могла быстро провалиться. Достаточно сказать, что по возвращении в Запорожье я пробыла там всего лишь одни сутки, а меня уже начали разыскивать.
ВОПРОС: Кто?
ЖЕМЧУЖИНА: Деникинская контрразведка. Ко мне домой нагрянули белые, произвели обыск, однако меня там уже не было.
ВОПРОС: Но были ваши родные? Как они с ними поступили?
ЖЕМЧУЖИНА: Белые их не тронули.
ВОПРОС: Чем это объяснить? Ведь белые, как известно, даже беспричинно расправлялись с людьми еврейской национальности?
ЖЕМЧУЖИНА: Я не могу этого объяснить.
ВОПРОС: Не можете, потому что ничего подобного в жизни не было?
ЖЕМЧУЖИНА: Я утверждаю, что обыск у нас действительно был, белые меня разыскивали, но почему они благосклонно отнеслись к моим родным, сказать затрудняюсь. В Харьков я прибыла приблизительно в октябре или ноябре 1919 года, связалась с Дашевским, который оказался заведующим паспортным отделом харьковской городской подпольной партийной организации. Дашевский выдал мне новый паспорт на имя Жемчужиной П. С. И с тех пор, то есть с конца 1919 года, я ношу эту фамилию…
ВОПРОС: Сколько времени вы работали в ЦК КПБУ?
ЖЕМЧУЖИНА: Очень немного. В 1921 году украинской партийной организацией я была делегирована на международный женский конгресс, состоявшийся в Москве, по окончании которого осталась работать в бывшем Рогожско-Симоновском районе города Москвы участковым партийным организатором.
ВОПРОС: И больше из Москвы не уезжали?
ЖЕМЧУЖИНА: Да. Принимая участие в работе международного женского конгресса, я познакомилась с Молотовым, который являлся тогда секретарем ЦК ВКП(б), и с конца 1921 года стала его женой».
* * *
Из протокола допроса Жемчужиной. От 10.2.1949 г.:
«ВОПРОС: Намерены ли вы правдиво рассказать о совершенных вами преступлениях?
ЖЕМЧУЖИНА: Никаких преступлений против советского государства я не совершала. Предъявленное мне в процессе следствия обвинение в установлении преступных связей с еврейскими националистами я отрицаю.
ВОПРОС: Отрицаете, потому что хотите скрыть вражеский характер своей связи с Михоэлсом и другими националистами? Скажите, как часто вы встречались с Михоэлсом?
ЖЕМЧУЖИНА: Считанные разы. Первая наша встреча состоялась в 1938 или 1939 году в Московском еврейском театре, где я присутствовала на спектакле «Тевье-молочник». В антракте Михоэлс пришел ко мне в ложу и представился как руководитель театра. После этого долгое время никакого общения с Михоэлсом у меня не было, и лишь в начале 1944 года я по просьбе сотрудников главного управления текстильно-галантерейной промышленности пригласила Михоэлса сделать в управлении доклад о его поездке в Америку. Михоэлс принял мое приглашение, и через несколько дней его доклад состоялся… В 1948 году Михоэлс вторично посетил главк, на этот раз, с целью пригласить меня на спектакль «Фрейлехс». Тогда же он обратился ко мне с просьбой устроить на излечение в кремлевскую больницу какого-то артиста Еврейского театра, однако в этом я ему отказала.
ВОПРОС: А приглашение Михоэлса посетить театр приняли?
ЖЕМЧУЖИНА: Да.
ВОПРОС: Показывайте (глагол! — Л.В.), какие поручения Михоэлса вы выполняли?
ЖЕМЧУЖИНА: В 1948 или 1947 году, точно не помню, Михоэлс просил меня отправить письмо Молотову, находившемуся в командировке за границей, это письмо я передала в секретариат Совета Министров для отправки Молотову с очередной почтой.
ВОПРОС: Вам было известно содержание письма?
ЖЕМЧУЖИНА: Нет, письма я не читала, Михоэлс не посвящал меня в его содержание.
ВОПРОС: Снова лжете! Известно, что вы не только взялись переправить письмо, но и обещали Михоэлсу подвинуть вопросы, которые он ставил в этом письме.
ЖЕМЧУЖИНА: Я это отрицаю. Взяв письмо у Михоэлса, я не находила в этом ничего предосудительного, что же касается содержания письма, то еще раз заявляю, что оно мне неизвестно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Поскольку вы нагло отрицаете установленные факты, следствие вынуждено вас изобличить. (Вводится арестованный Лозовский, бывший начальник Совинформбюро, член Еврейского антифашистского комитета).
ВОПРОС К ЛОЗОВСКОМУ: Еврейские националисты направляли клеветнические письма в адрес советского правительства?
ЛОЗОВСКИЙ: Да. В 1944 году Михоэлс и бывший ответственный секретарь Еврейского антифашистского комитета Эпштейн, получив с Украины несколько писем от евреев, сообщавших, что якобы местные власти их притесняют, пришли ко мне протестовать перед советским правительством против подобных действий. Должен сказать, что к тому времени нами была уже достаточно развернута националистическая работа, и мы решили действовать. Обсудив между собой этот вопрос, мы решили написать на имя Молотова письмо с изложением фактов, приведенных в письмах с Украины, имея в виду вырвать у советского правительства некоторые преимущества для евреев. Оно было направлено адресату. Не получив ответа, я, Михоэлс и Эпштейн договорились написать по тому же вопросу второе письмо Молотову, но, опасаясь, что оно останется без ответа, решили добиваться положительного реагирования на него через свои связи.
ВОПРОС: Через Жемчужину?
ЛОЗОВСКИЙ: Через нее».
* * *
Из протокола допроса Юзефовича (бывший заместитель Лозовского, член Еврейского антифашистского комитета. — Л.В.). От 26.1.1949 г.:
«ЮЗЕФОВИЧ: Первыми о создании в Крыму еврейской республики начали говорить Михоэлс и Фефер. Все мы приходили к единому мнению, что с точки зрения климата Крым является самым подходящим местом для создания еврейской республики.
ВОПРОС: Дело не в климатических условиях, а в том, что создать еврейскую республику в Крыму требовали ваши американские хозяева. Почему вы это скрывали?
ЮЗЕФОВИЧ: Это правильно, но узнал я об этом, лишь когда в СССР прибыл американский представитель Гольдберг… Он — крупный делец, связанный с Белым домом, редактирует издающуюся в Нью-Йорке реакционную газету и занимает руководящее положение в ряде еврейских националистических организаций США. Прибыв в Москву, Гольдберг при первой же встрече с нами с большим удовлетворением отметил наши старания по созданию в Крыму еврейской республики. Из его слов было видно, что этот вопрос был для него не нов. Подбадривая нас, националистов, Гольдберг говорил, что Крым дол жен стать еврейской славой, еврейской Калифорнией, тут же недвусмысленно отмечал близость Крыма к Палестине и заявлял о необходимости установления более тесной связи между советскими и палестинскими евреями, подчеркивая свою готовность посредничать в этом деле… Гольдбергу была очевидна неприкрытая заинтересованность американцев с помощью еврейских организаций создать на территории Крыма сперва республику, потом еврейское государство, которое можно использовать как плацдарм против Советского Союза…
ВОПРОС: Какое отношение имела к вашим преступным целям Жемчужина?
ЮЗЕФОВИЧ: Вдохновленные поддержкой Гольдберга, Михоэлс и Фефер решили использовать Жемчужину, через которую имелось в виду поставить вопрос перед советским правительством о предоставлении евреям Крыма. Михоэлс с ранних пор был тесно связан с Жемчужиной и говорил, что по нашим еврейским делам он советуется с ней и получает поддержку. Зная об этом, мы, еврейские националисты, смотрели на Жемчужину как на нашу покровительницу, внимательно относящуюся ко всем нашим просьбам и еврейским делам вообще.
ВОПРОС: И что, помогла вам Жемчужина?
ЮЗЕФОВИЧ: Как рассказывал Михоэлс он повстречался с Жемчужиной, посвятил ее в наши планы по поводу Крыма, и она обещала поддержать нас. Вскоре после встречи Михоэлса с Жемчужиной, состоявшейся в начале 1944 года, Михоэлс и Фефер составили проект письма о передаче евреям Крыма».
* * *
Представляю себе, как иные взовьются: «Ах, евреи, такие-сякие! Крыма захотели!»
Посмотрите на себя. Заметьте, что сами творите сегодня, поливая кровью, кромсая землю, которая нас кормит, поит, одевает, обувает. Заметьте собственные рты, разинутые на земельные куски: — Мое! Мое! Мое!
Кому из вас, властвующее над миром мужское племя, приходило в голову, что земля не может принадлежать народу, по причине неадекватности этих двух величин: земля — ипостась космическая, а человек на ней — временный гость и не она ему, а он ей принадлежать должен.
В те годы Крым опять стал гуляй-полем: татар выселили, а тут все так, «благополучно» складывалось для еврейского народа. Но была ли Жемчужина связана с идеей еврейского Крыма и была ли такая идея? Это не мой вопрос. Считаю лишь, что ее единородные мужчины невысоко летали, оговаривая женщину. Впрочем, легко судить из другого времени, если тебя не били, не пытали, не держали в одиночке.