сказать, что когда-либо ловила себя на том, что испытываю благодарность за сигареты. Мне всегда вдалбливали, что сигареты убьют меня, но сегодня вечером одна из этих маленьких раковых палочек может просто спасти мне жизнь.
Охранник стоит чуть поодаль от здания, не желая, чтобы дым проникал обратно в особняк и попадал в поле зрения. Что-то подсказывает мне, что Джиа не из тех боссов, которые слишком радуются, когда их охранники халтурят на работе и делают перерывы на сигареты, но тот факт, что он выбрал именно это место, говорит о том, что, возможно, в ее системе безопасности есть "слепое пятно", и я намерена им воспользоваться по полной программе.
Подкравшись поближе к охраннику, я не теряю бдительности, использую скрытность и бесшумность, которым меня обучили парни, и одновременно достаю свой верный нож. Не буду врать, мне хотелось бы иметь достаточно сил, чтобы просто сломать взрослому мужчине позвоночник, свернув ему шею, как это делают мальчики, но мне это просто не под силу. Поэтому, пока я не найду что-нибудь попроще, мне остается старое доброе перерезанное горло. Грязновато, но сойдет.
Этот засранец даже не замечает моего приближения. В одну секунду он затягивается сигаретой, и его внимание сосредоточено на телефоне, а в следующую — моя рука запутывается в его волосах, я запрокидываю его голову назад, и острое лезвие проходит по его горлу.
Он падает, как тяжелый мешок с дерьмом, и я стону от беспорядка, который он оставляет после себя. Он лежит на открытом месте, и любой может найти его тело, но какой у меня выбор? Если я оттащу его и спрячу тело, за ним останется длинный кровавый след, который будет так же очевиден, как если бы кто-то споткнулся о тело.
Ну что ж, будь я проклята, если сделаю это, и будь я проклята, если не сделаю. Я же не собираюсь отправляться на поиски садового шланга и тратить безумное количество времени на уборку за собой. Сегодня это просто не входит в мои планы.
Не желая больше тратить на это время, я оставляю парня на произвол судьбы и проскальзываю через заднюю дверь, убедившись, что она закрывается за мной. Официальная гостиная, в которую я вхожу, прекрасна. Куда бы я ни посмотрела, везде белый мрамор, а белый плюшевый ковер под моими ботинками — лучший вид ковра, который можно купить за деньги.
При этой мысли я смотрю на ноги, и оглядываюсь на комнату, которую только что испачкала кровью: кровь попала мои пальцы и уничтожила буквально все предметы, с которыми я соприкасалась.
Вот дерьмо. Этого тоже не было в моем плане.
Вопреки всему, во что я верю, я шаркаю ботинками по белому ковру, вытирая каждый мазок крови, оттирая, пока подошвы моих ботинок не становятся кристально чистыми, и абсолютно уничтожая при этом дорогой ковер в процессе. Затем, чтобы посыпать солью рану, я приседаю и вытираю кровь со своих рук.
Это необходимое зло. Я не могу позволить себе оставлять следы, чтобы кто-то последовал за мной по особняку. Это то же самое, что нарисовать мишень в центре лба и выстрелить из пистолета в самом центре помещения, чтобы привлечь к себе внимание. Заметать следы — это здравый смысл, и, учитывая, что все и так работает против меня, я должна сделать то немногое, что в моих силах, чтобы защитить себя. К тому же я уже слышу, какую чушь Роман вывалил бы на меня, если бы я позволила этому случиться.
Уверенная, что больше не буду оставлять следов, я прохожу через официальную гостиную, останавливаясь за огромными вазами и занавесками, чтобы лучше прочувствовать комнаты, в которые собираюсь войти. Я слышу охранников и прислугу в глубине дома, но с того места, где я стою, я ничего не вижу.
Я не настолько глупа, чтобы поверить, что Джиа крепко спит в своей постели наверху. Она где-то здесь. Моя единственная надежда заключается в том, что она отсиживается в своем кабинете, оставив всю грязную работу своим охранникам.
Убедившись, что путь свободен, я пробегаю через официальную гостиную и примыкающие фойе, прежде чем нахожу главный вход с двойной лестницей, которую я считала главной особенностью особняка. Идя на риск, я огибаю лестницу и прерывисто выдыхаю. Я слишком долго была на открытом пространстве, слишком многим рисковала, но я так близко. Я должна продолжать идти.
Огибая последний угол парадной лестницы точно так же, как я делала миллион раз за неделю пребывания здесь, я проплываю по примыкающему коридору и останавливаюсь возле лифта, который ведет в тренировочный комплекс внизу.
Я всегда предполагала, что тренировочный зал — это самая нижняя часть особняка. Зик всегда был тем, кто нажимал кнопку, и я никогда не обращала внимание, есть ли какие-нибудь уровни ниже, но этот лифт должен вести туда, вниз. Я потратила часы, обыскивая это место, прежде чем отвлечься, узнав, что мальчики все еще живы, и во время моих поисков я не нашла ничего другого, что могло бы подсказать другой путь к камерам внизу.
Я подношу руку к кнопке вызова, а сердце бешено колотится в груди. Эта дурацкая штуковина движется, как гребаная улитка, и я оглядываюсь через плечо, уверенная, что если я собираюсь это сделать, то сейчас самое время.
Я подпрыгиваю на цыпочках, мои колени дрожат от предвкушения, а моя рука нависает над пистолетом за поясом брюк.
Давай. Давай. Давай.
Можно подумать, что женщина с кучей налички может позволить себе лифт, подходящий для королевы. Но этот больше похоже на то, что мы вернулись в те далекие времена, когда лифтер буквально стоял внутри вместе с нами, закрывая двери и дергая за цепочку, чтобы поднимать и спускать нас.
Спустя, казалось бы, миллион лет, лифт дзинькает, и я проклинаю его ко всем чертям. Это самый тихий звон, который я когда-либо слышала, но прямо сейчас он звучит так, словно гребаный мяч-разрушитель пробивает стены.
Дверь открывается, и я торопливо захожу внутрь, прежде чем развернуться и нажать рукой на кнопку закрытия двери, прекрасно понимая, что внутри меня мог кто-то поджидать.
Я просматриваю кнопки. Есть два верхних уровня, которые ведут к спальням и гостиным, текущий уровень, на котором я нахожусь, а затем тренировочный зал ниже. Я хмурюсь, и качаю головой. Должно быть что-то еще. Какой-то способ спуститься в камеры Джии внизу.
Я оборачиваюсь, осматривая каждый уголок лифта, пока не нахожу единственную черную кнопку на стене. Она намного меньше других кнопок и в основном скрыта внутренним дизайном лифта.