он, взмахивая пальцами, как раз в тот момент, когда лифт оповещает о нашем прибытии. Он показывает мне сосредоточиться на двери, одновременно меняя позу. — В бою нет времени на
— Я же тебе говорил, моя маленькая смертоносная убийца.
— Маленькая смертоносная убийца? — Я усмехаюсь, когда дверь медленно начинает отъезжать. Конечно, он мог бы придумать мне имя немного более… пугающее, чем это. Я имею в виду, я действительно в восторге от всей этой истории с перерезанием глоток. Если я собираюсь получить имя серийного убийцы, я хочу, чтобы это было что-нибудь крутое.
— Ну, в основном смертоносный убийца, — поддразнивает он, его глаза загораются желанием при мысли об уничтожении империи Моретти в ее стенах.
Дверь открывается, и мы с Леви стоим в тишине, уставившись в пустой коридор.
— Какого черта? — Вздыхает он. — Почему люди не пытаются убить нас?
В его тоне слышится нотка раздражения, как у восьмилетнего ребенка, который только что узнал, что должен поделиться мороженым со своей младшей сестренкой.
— Мне жаль, — бормочу я, выглядывая из лифта в пустой коридор. — Ты надеялся на засаду?
Он пожимает плечами и прижимает руку к моей пояснице, небрежно выводя меня из лифта, как будто мы были в вестибюле модного пятизвездочного отеля, а не в самом сердце логова его врага. Мы делаем всего три шага, прежде чем слышим стрельбу снаружи, и на лице Леви появляется ухмылка.
— Думаю, наше подкрепление наконец прибыло.
Я усмехаюсь, качая головой и вздыхая.
— Я же говорила тебе, что они не смогут пройти через парадную дверь, не устроив сцены.
Словно по сигналу, армия охранников врывается в открытое фойе мега-особняка, и если бы мы были всего на несколько шагов впереди в коридоре, то наверняка были бы сбиты с ног.
— Я полагаю, мы должны пойти и помочь им.
— А к чему такая спешка? — Бормочу я, и на моих губах играет улыбка. — Маркус никого не убивал уже как… несколько недель. Он, вероятно, проводит там лучшее время в своей жизни. Если мы пойдем сейчас, то только уменьшим количество его жертв.
Леви качает головой и кивает в сторону входной двери от пола до потолка через фойе.
— Хватит тянуть время. Вытаскивай свою задницу за дверь и… блядь.
Без предупреждения Леви вскидывает руку, и два громких выстрела эхом разносятся по коридору позади меня. Резкий вздох вырывается из моего горла, когда я оборачиваюсь и вижу двух истекающих кровью охранников на полу с ножами в руках, всего в шаге позади нас.
— Срань господня, — выдыхаю я, осознавая, насколько близко я была к тому, чтобы получить нож в позвоночник. — Наверное, я должна поблагодарить тебя за это.
— Ни хрена подобного, — говорит он приглушенным шепотом, совсем как мой. — Я принимаю сексуальные услуги в виде минета. И если ты собираешься взять меня глубоко в горло, я прямо сейчас позв…
Вида шести вооруженных охранников, направляющихся к нам из фойе, достаточно, чтобы Леви оборвал фразу на полуслове.
— Ну, это только что стало немного интереснее, — бормочет он, продвигаясь со мной дальше в фойе, чтобы встретиться с ними лицом к лицу, вместо того чтобы оставлять нас пятящимися в коридоре.
Охранники окружают нас со всех сторон, и я слышу, как снаружи бушует битва, как выстрелы проносятся сквозь ночь, как люди кричат о пощаде. Ребята, должно быть, преуспевают там, а это значит, что нет причин, по которым мы не должны сделать то же самое здесь.
— Знаешь, что ты делать? — Спрашивает Леви, ставя нас спина к спине, естественно, выбирая сторону, на которой, по его мнению, будут самые сильные противники, а меня оставляя разбираться с отбросами.
На моем лице появляется ухмылка, когда я наблюдаю за тремя мужчинами, которых мне предстоит зарезать.
— Конечно, — говорю я ему, не желая признаваться, что мне интереснее узнать обо всей этой ситуации с глубоким горлом, чем о том, с кем мне предстоит столкнуться. — Меня обучал не кто иной, как член королевской семьи ДеАнджелис.
И тут же к нам устремляются охранники.
Я здесь не для того, чтобы валять дурака, поэтому вместо того, чтобы возиться с этой херней с рукопашным боем, я поднимаю правую руку и делаю три выстрела прямо перед собой. Охранник в центре падает на пол, а двое других подбегают ко мне сбоку. Я пытаюсь выстрелить еще раз, но они слишком близко, и пистолет выбивают у меня из рук — он катится по мраморному полу.
Разочарование разливается по моим венам. Я совсем не выспалась и действительно не в настроении, чтобы на меня нападали, но если эти парни готовы стряхнуть пыль с моих навыков, я более чем рада прийти на вечеринку.
Кулаки с ножами устремляются к моему лицу, и я отстраняюсь, прижимаясь спиной к Леви. Его рука вытягивается за спину, поддерживая мое тело, не удостоив меня ни единым взглядом. Я бросаюсь вперед, одна рука опускается к бедру, хватаясь за нож со свирепостью, к которой я не была готова.
Я наношу удар ножом, прочерчивая окровавленную дугу через руку охранника справа, а затем продолжая дугу прямо назад, вонзая в живот другого. Они оба кричат от ярости, и мой адреналин резко возрастает, часть меня хочет разобраться с этими парнями до того, как Леви справится со своими. Хотя, судя по звукам, доносящимся из-за спины — Леви пленных не берет.
Я сохраняю концентрацию и нападаю, предпочитая действовать в нападении, а не зацикливаться на защите. Летя вперед, я делаю низкий выпад ногой, сильно толкая охранника слева от меня и отбрасывая его назад. Он падает, но у меня нет ни секунды на колебания, когда другой справа бросается на меня. Его кулак летит вперед, и он успевает сделать всего один шаг, прежде чем рука Леви вцепляется ему в волосы сзади и дергает его назад, прямо на острие своего ножа, рассекая позвоночник и выходя из горла спереди.
— Извини, чувак. Без обид.
Леви смотрит на меня, и приторно-сладкая улыбка расползается по его великолепному лицу.
— Это уже двое, — говорит он. — Может быть, мне понадобится нечто большее, чем просто страстный раунд глубокого минета.
Его глаза расширяются, и прежде чем я успеваю отпрянуть, его рука поднимается, и идеально круглая пуля проносится мимо моего плеча и глубоко вонзается в череп последнего оставшегося охранника. Моя голова резко поворачивается назад, чтобы увидеть, как охранник падает на колени, прежде чем его тело рушится с тяжелым стуком.
— О, да ладно тебе, — стону я, вскидывая руки в разочаровании. — Этот был мой.
— Точно, — усмехается он, слыша, как снаружи