как было с Пранцини, — выдает себя, но только без этих двух великих вершителей правосудия самым лучшим полицейским сыщикам было бы очень трудно нападать на следы преступников. Весь талант полицейского состоит в том, чтобы уметь помогать случаю и пользоваться промахами преступников. Впрочем, это гораздо труднее, нежели кажется на первый взгляд.
Разбор дела Жеоме длился не более нескольких часов, а так как обвиняемый не отрицал своей виновности, то его адвокат господин Анри Роберт, защищавший, кажется, в первый раз, мог только указать на смягчающие обстоятельства и просить снисхождения присяжных. Он ссылался на атавизм, на дурное воспитание, на пагубный пример, который с раннего детства его клиент видел перед глазами. Вообще, он говорил очень хорошо, умно, талантливо, но совершенно бесполезно.
На несчастье Жеоме, группа присяжных заседателей состояла из непреклонных людей. Быть может, его простое и несколько грубоватое поведение на суде показалось им циничным, или они хотели особенно строго покарать его, так как он опозорил свой мундир, но только Жеоме был приговорен к смертной казни. При этих условиях казнь его была неизбежной.
Говорят, военное начальство, во имя пресловутой назидательности смертной казни, которая, в действительности, еще никого не научила и не исправила, особенно настаивало на том, чтобы правосудие совершилось своим порядком.
Жеоме умер, как солдат, с тем спокойным и твердым мужеством, с которым, по всей вероятности, оставался бы под градом неприятельских пуль.
Это был единственный казненный из длинной вереницы несчастных, которых мне пришлось провожать на эшафот, не побледневший и не изменившийся в лице при виде гильотины.
Кстати, я должен добавить одну странную подробность. Обыкновенно людей осуждают на основании каких-нибудь вещественных доказательств. В деле Жеоме имелся конверт от письма, адресованного ему и найденный на месте преступления.
Между тем этот важный документ на другой день после ареста Жеоме затерялся, и его никак не могли отыскать.
Если бы Жеоме вздумал до конца отрицать свою виновность, то очень может быть, что мы были бы поставлены в затруднительное положение.
Спустя год с небольшим, после казни капрала Жеоме, я должен был арестовать по обвинению в убийстве поручика французской армии. Печальная градация! Признаюсь, мне редко приходилось исполнять мои служебные обязанности с таким тяжелым сердцем, как в тот раз.
4 декабря 1891 года, в ту минуту, когда я садился обедать, один из моих агентов пришел уведомить меня о двойном убийстве, только что совершенном на бульваре Тампль.
Баронесса Делляр, вдова интендантского чиновника, мать барона Делляра, начальника канцелярии в Военном министерстве, была зверски зарезана.
Какой-то субъект, воспользовавшись моментом отсутствия служанки, проник в квартиру госпожи Делляр и страшным ударом ножа перерезал ей горло. Спустя несколько минут служанка, Дельфина Гурбе, возвратилась и застала убийцу, уже собирающим различные драгоценности, которые он намеревался унести.
Он кинулся на нее и тем же ножом нанес ей несколько ран, потом убежал.
Эта женщина не была убита. А только очень тяжело ранена, так что ее перевезли в больницу Святого Людовика.
Бесполезно говорить, что я даже не дотронулся до обеда, сел в карету и помчался на бульвар Тампль.
Я усерднейше советую тем, которые дорожат регулярным образом жизни и любят вовремя покушать и вовремя поспать, не стремиться на пост начальника сыскной полиции.
Я привез с собой трех агентов, спустя несколько минут вслед за нами приехал судебный следователь, господин Понсе.
Убийца не оставил, как Пранцини, визитной карточки, но впопыхах забыл свое оружие.
По свидетельским показаниям мы могли приблизительно восстановить все случившееся.
Около половины пятого пополудни молодой человек, лет двадцати пяти или двадцати восьми, довольно хорошо одетый в пальто темно-синего цвета, с диагональными полосами, в высокой шляпе, явился к привратнице дома номер 42 на бульваре Тампль.
Вот что она нам рассказала:
— Этот господин был небольшого роста, и я хорошо заметила его тоненькие черные усики, он нес под мышкой адвокатский портфель. «Здесь живет баронесса Делляр?» — спросил он. Я ответила: «На первом этаже во дворе». Он прошел мимо, и спустя несколько минут я услышала страшный крик и выскочила из своей каморки. Я увидела того же молодого человека, который, возвращаясь, спокойно сказал:
— Заприте дверь! Вы слышите… кричат и зовут на помощь…
Потом он преспокойно вышел, и я машинально закрыла за ним дверь. В эту минуту прибежала служанка баронессы Делляр, Дельфина Гурбе, вся в крови, и, крикнув только «Держите убийцу!», упала замертво, потеряв сознание.
Другие жильцы в доме выяснили мне все подробности. Сначала убийца ошибся и поднялся этажом выше, здесь он позвонил в квартиру, занимаемую госпожой Н. Служанка вышла, открыв ему дверь, и он спросил:
— Дома ли баронесса Делляр?
— Ее здесь нет. Я такой не знаю, — ответила девушка.
— Быть не может! Ведь это первый этаж?
— Нет, второй.
Он спустился вниз, и служанка услышала, как он позвонил этажом ниже.
Несколько минут спустя Дельфина Гурбе открыла окно в столовой и хриплым голосом закричала:
— На помощь! Держите убийцу!
На шее несчастной была огромная рана, из которой кровь струилась в таком обилии, что когда кухарка из нижнего этажа открыла окно, то была забрызгана ею.
Тогда во всем доме произошел невообразимый переполох. Жандармский бригадир, живший на пятом этаже лицевого фасада, поспешно спустился вниз, но он нашел входную дверь со двора закрытой, привратница побежала в квартиру баронессы Делляр.
Пока жандармский бригадир дозвонился и пока ему открыли, убийца успел ускользнуть, и никто из прохожих его не заметил.
В квартире, где было совершено убийство, мы могли с приблизительной точностью восстановить все подробности преступления. В столовой замечался большой беспорядок, но труп несчастной был найден в спальной ее сына, около его постели.
По всей вероятности, госпожа Делляр, в отсутствие служанки, сама вышла открыть дверь, убийца последовал за ней в столовую, там произошла отчаянная борьба, на что указывали беспорядок в комнате и порезы на руках несчастной.
Без сомнения, желая укрыться, госпожа Делляр вбежала в комнату сына, но убийца настиг ее там и нанес смертельный удар.
Рана была ужасна. Она шла от правого уха к средине левой стороны шеи. Глубокий и замечательно ровный разрез доказывал, что он нанесен был одним ударом, почти отделившим голову от туловища.
Все ящики и комоды были вскрыты. Из зеркального шкафа и шифоньерки убийца вынул драгоценности, деньги и серебро, но все эти предметы валялись, разбросанными на ковре. Убийца, застигнутый Дельфиной Гурбе, бросился бежать, не захватив с собой ничего.
Я отправился в больницу Святого Людовика и получил разрешение от доктора расспросить Дельфину Гурбе, раны которой, к счастью, оказались не так опасны,