— Другая. Её папа ставил. Давно, — говорить об отце не хотелось в принципе. И уж точно не в присутствии Савелия. Он, может, и надёжный человек, но всё равно демон и чужой. — Ну, и бабушка не любила сюрпризов, поэтому вплела в охранку несколько сигналок, реагирующих на Ковен.
— Ковен… — задумчиво повторил Димон и вдруг кулаком врезал по стеклянной дверце. И как не разбил только, удивляюсь! — Знать бы, где её теперь искать.
— А что её искать? — Савелий с показным равнодушием зевнул. — Или ты думал, шеф, я вас только ради слепка в субботу из тёплых постелек выдернул?
— Ты что же, нашёл её? — недоверчиво уточнил Димон, а я так прямо зауважала наружника. Вот это оперативность! Чуть меньше суток прошло.
— Нашёл, — потянулся и откинулся на спинку стула. — Но не сам, мне помогал один рыжий предатель. Мы всю ночь не спали, между прочим.
Рыжий предатель хрюкнул под столом и потёрся о мою ногу.
— Ты ж мой зайчонок! — умилилась я и наклонилась, чтобы почесать этого замечательного во всех отношениях Борща, а Диметриуш издал короткий звук, похожий на рычание тигра, у которого болят все зубы, лапы и хвост в придачу. Но я не придала этому звуку особого значения. Я тихо радовалась тому, что, возможно, уже сегодня мы сможем хотя бы частично разобраться в том запутанном клубке, в который превратилась моя жизнь…
В камеру с заключённой меня, конечно, не пустили.
— Я не могу тебя взять с собой, — объяснил Диметриуш, — но и одну оставлять не хочу. Поэтому побудешь пока с Савелием. Тут.
Тут — это в комнате с большой зеркальной стеной, как в сериале про Эфраима Шмеля. Он же не полицейский. Понятно, что на официальном допросе присутствовать частному лицу никак нельзя. Кстати, о полицейских!
— Савелий, а вы кто вообще?
— Я? — демон удивлённо приподнял брови. — Неожиданный вопрос. А что вас, Мария, интересует конкретно? Род? Состояние? Должность? Может быть, размер зарплаты?
— Да не именно вы, — смутилась я. — А вообще все.
Я обвела рукой комнату.
— Вот это вот всё. Что это такое? Транспортная полиция, что ли?
Он рассмеялся и громко стукнул себя ладонями по коленям, а Борщ, глядя на хозяина, к моей досаде, счастливо взвизгнул, словно понимал причину его веселья.
— Транспортная полиция? Надо будет шефу рассказать. Кстати, можешь ему этот вопрос задать, когда он освободится.
И не объяснил ничего. Зараза длинная!
Во всех криминальных сериалах, которые мне приходилось смотреть, и сериал об Эфраиме Шмеле не был исключением, на допросах подобного рода всегда происходило что-то значительное. Приоткрывалась завеса над тайной. Появлялась новая зацепка. Либо наоборот, злодей плевался ядом и хранил гордое молчание. На самом деле всё было гораздо прозаичнее.
Впрочем, внешний вид преступницы сценаристов «Следов Эфраима», несомненно, вдохновил бы на подвиг. Нет, меня-то отражение в зеркале радовало, не стану врать, но один взгляд на эту женщину у любой вызвал бы неприятное чувство лёгкой зависти.
Начать с того, что она была высокая и каблуки носила не для того, чтобы в автобусе иметь возможность не задевать носом животы толстых дядечек. Статная. Холёная, я бы сказала. Смуглокожая — и есть же у людей время на солярий! — темноволосая. Правильные черты лица, рот большой — мужчинам такой нравится, я знаю. Для них вообще размер имеет значение. Длинные ноги, там, большой рот, большие груди, глубокое декольте, из которого кокетливо выглядывали краешки коричневых ореолов (клянусь, я их даже со своего места видела). Я богатством четвёртого размера не обладала, моё богатство до него номера на полтора не дотягивало, потому и кофточек с таким интересным вырезом на груди в моём гардеробе никогда не было. Надо будет обязательно прикупить себе что-нибудь развратненькое. Почему нет-то?
Впрочем, как я уже говорила, внешний вид преступницы был единственным, что вызвало мой интерес. Сам же допрос был тосклив и зануден, как лекция о здоровом образе жизни.
— Значит, зовут тебя Вирсавия? — вместо приветствия спросил Диметриуш. Странная постановка вопроса. Словно он женщину под другим именем знал. Знал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вирсавия, — брюнетка равнодушно пожала плечами.
— Видишь то, что сокрыто?
Наверное, Димон улыбнулся, но с того места, где сидела я, это больше походило на хищный оскал. Впрочем, я могла и ошибаться, потому что Вирсавия томно опустила глаза и негромко ответила:
— Вижу. Тебя вот, например, увидела. И девочку твою. И вообще много чего.
Лицо Диметриуша на миг исказилось от досады, но демон быстро взял себя в руки и продолжил расспрашивать ведьму о её родне. О матери, о бабках, о младших сёстрах, о том, в ком сколько силы, кто на учёте у государства, кто в каком круге Ковена. И, что самое ужасное, Вирсавия отвечала. Всё так же ровно. Всё так же спокойно. На каждый вопрос, не утаивая ничего.
Мне же от этого было немного не по себе, потому что, будь я на её месте, Диметриушу пришлось бы на дыбу меня подвесить, чтобы я рассказала о слабых Бусиных местах.
— Врёт она всё, — поделилась я своими мыслями с Савелием, который откровенно скучал и, вместо того, чтобы слушать исповедь злодейки, играл в «принеси мышку» с Борщом.
— Ошибаешься, — он щелкнул поросёнка по пятачку и снизу вверх посмотрел на меня. — Не может она врать.
— Почему это?
— А потому, что допрашивает её Диметриуш Бьёри. Видела, как он на пороге споткнулся? Это для виду только, чтобы отвлечь, чтобы она не заметила, как он в неё седативкой шпульнёт. Понимаешь, расслабится она, успокоится, а потом он и вытянет из неё всё, как из спящей. Пилоты по такому принципу путь прокладывают. Шеф ведь пилотом хотел стать. Говорят, даже учился какое-то время в Институте, да что-то там у них случилось. То ли несчастный случай, то ли болезнь какая… Он не очень любит на эту тему распространяться.
— Если не любит, откуда ты тогда об этом знаешь? — скептически заметила я.
— Так слухи, Мария Ивановна! — осклабился Савелий. — Слухами земля полнится, а у нас коллектив на шестьдесят процентов из женщин состоит. И больше половины из них, попрошу заметить, находятся в свободном поиске, так что им ли не знать всю подноготную о любимом, а главное, холостом, начальнике?
— Действительно, — проворчала я, — им ли не знать…
— А вообще, знаешь, почему путешествовать между мирами так дорого? — продолжил заливаться соловьём Савелий. — Потому что пилотов единицы. Правда-правда! Сейчас на транспортном рынке всего пять автобусных корпораций, три таксомоторных конторы и одна частная агентура, но та вообще нереальное бабло зашибает.
— Ну, не знаю, — проворчала я и посмотрела на Вирсавию, она как раз рассказывала Димону о том, как уничтожала защиту моей квартиры. — Мне кажется, для одной Империи этого более чем достаточно.
И снова обидная вспышка веселья и сомнительные комплименты в мой адрес.
— Маша, не в Империи! О чём ты? Вообще в Мироздании.
И тут я, откровенно говоря, слегка прифигела.
— Понятненько… — протянула я и перевела растерянный взгляд на стекло. Какая интересная информация. Намного интереснее сведений о родне безумной Вирсавии. Зачем они вообще Димону понадобились? Лучше бы спросил, с чего вдруг эта сумасшедшая решила разгромить мою квартиру. Чего-то же она этим хотела добиться…
А за стеклом, тем временем, расстановка сил несколько изменилась. Видимо, успокоительное перестало действовать, потому что после вопроса о том, успела ли Вирсавия отправить в Ковен сообщение обо мне, женщина вдруг резко вскинула голову и произнесла:
— Когда я выйду отсюда, и Верховная узнает о незаконном аресте, о допросе этом с применением запрещённых методов… Не думал же ты, что, когда всё закончится, я не пойму что ты сделал? Или ты рассчитываешь, что в память о нашем прошлом я не стану никому об этом рассказывать? Ошибаешься, мой дорогой. Стану. Я такой скандал подниму, что тебя даже папочка с дедушкой не смогут отмазать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Димон откровенно издевательски усмехнулся и, наклонившись вперёд, прошептал: