Я дёрнула его за руку, чтобы привлечь внимание, но он только ухнул филином:
— Угу! — и даже не глянул в мою сторону.
Когда же за нами, наконец, закрылись двери кабины, я облегчённо выдохнула и прошептала:
— Слушай, с ним всё в порядке?
— М? С кем?
— Ну, с охранником… Он так на нас смотрел…
— Он на всех так смотрит, — отмахнулся Диметриуш. — Машунь, извини, мне надо один звонок сделать. Совсем забыл. Алё? Аналитический? Да. Свиридову. А где она? Соедините. Снежана Петровна? Доброе утро. Бьёри. Я вчера просил прислать мне сводку… Да. Да, проверял. Только что. Нет. И в спаме тоже нет.
Из трубки до меня долетел высокий женский голос, но слов разобрать было нельзя. Димон недовольно скривился и, переложив телефон из левой руки в правую, подтолкнул меня к выходу, а затем перебил собеседницу:
— В любом случае, даже если это программный сбой. Почему это должно волновать меня? Напомните-ка, на каком этаже находится аналитический отдел? А дорогу в мой кабинет вы ещё не забыли? Вот и славненько. Я у себя, принесите мне все бумаги лично… И что, что суббота? По-моему, я вчера членораздельно объяснил… У кого хамский тон?
Диметриуш отнял трубку от уха и посмотрел на неё так, словно она его укусила, бросил на меня извиняющийся взгляд и убийственным голосом произнёс:
— Мне глубоко насрать на то, кто у вас муж, где работает отец и как долго ваша матушка сидела за одной партой с моей.
Из коридора мы вошли в просторную приёмную, где за рабочим столом сидел слегка растрёпанный секретарь, а на диванчике и в креслах вдоль стен комфортно устроились несколько посетителей, среди которых я успела узнать Савелия.
И все они смотрели на нас, открыв рты от изумления, потому как Димон и не подумал уменьшить громкость:
— Сейчас вы оторвёте свой зад от кресла, — цедил он, — и либо принесёте мне необходимые бумаги лично, либо я лично вас вышвырну из Управления с волчьим билетом в зубах. Это понятно? Не слышу ответа!
Последнее предложение он рявкнул так, что вздрогнула не только я, но и все невольные свидетели этого разговора.
— Разницу между требовательным и хамским тоном уловили? Безмерно рад. Жду.
Нажал отбой, обежал взглядом безмолвствующий народ и приветливо улыбнулся:
— Доброе утро. Гена, Савелий, зайдите!
Секретарь подорвался из-за стола и едва ли не впереди нас влетел в кабинет шефа. Ох, Диметриуш крут, крут… Выдрессировал тут всех лучше, чем я своих студентов.
Пока Гена, объясняя, почему посторонние толпятся в начальственной приёмной в субботу, трясся и заикался, я поздоровалась с длинным Савелием, почесала за ушком Борща и с любопытством осмотрела рабочее место Димона.
Хай тек. Чёрное с серебром. Много-много света и стекла. И холода. Именно то, что нужно для хорошей работы.
Подошла к окну и не смогла сдержать удивлённого вскрика.
— Неожиданно, да? — поинтересовался за моей спиной Савелий.
— Не то слово, — выдохнула я, любуясь открывшимся видом. — Но как?
Когда мы ехали в лифте, я не видела на какую кнопку нажал Диметриуш, в любом случае, подняться выше последнего, шестого этажа, мы не могли, хотя глаза мои мне сейчас говорили о другом. Судя по всему, мы были этаже на пятнадцатом — двадцатом. И определённо не на планете Земля. Не бывает на нашей планете такого огромного солнца, такого неба насыщенного бирюзового цвета… Да и город, бесшумно двигающийся за стеклом никак не мог находиться на Тринадцатом. Слишком вычурны здания, слишком изумительны башни… Ну и, думаю, даже сидя в Парыже, я не пропустила бы изобретения ковра-самолёта.
— Когда твой дед Император, — довольный моей реакцией, немного заносчиво произнёс Димон, закончивший распекать своего секретаря, — ты можешь позволить себе сделать маленькое окошко в родной мир.
— Серьёзно? — изумилась я. — И что? Если я открою форточку…
Демоны рассмеялись.
— Увы, нет, — Бьёри жестом предложил мне занять одно из неуютных с виду кресел у чёрного стеклянного стола. — И как бы достоверно это не выглядело, это лишь проекция вида из обзорной башни в нашем родовом замке, — сел рядом со мной и выжидательно посмотрел на Савелия. — Нуте-с. Что вы имеете нам показать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наружник посмотрел на своего шефа долгим странным взглядом и, неловко дёрнув бровью, прочистил горло.
— Вам, — произнёс он, — мне показать пока нечего, а вот тебе, шеф, предлагаю послушать один любопытный слепок.
Про слепки реальности, которые умеют делать некоторые из демонов, мне слышать приходилось. И не раз. Вспомнить хотя бы всем известный сериал про Эфраима Шмеля, демона — частного детектива, щелкающего самые сложные и запутанные дела, как орешки — он там эти слепки в каждой серии по сто раз использует. Но то ли сценаристы, как и большинство жителей Тринадцатого, не знают, как это работает, то ли для демонстрации нужны какие-то сложные спецэффекты, на которые у продюсеров не было денег. Так или иначе, факт остаётся фактом: дожив до двадцати одного года, я ни разу не видела слепок в действии.
— Ну, что ты дрожишь, как монашка на приеме у гинеколога? — Диметриуш нетерпеливо стукнул по столу раскрытой ладонью. — Заводи шарманку.
Савелий выложил на центр столешницы толстую монету, как из фильмов про пиратов, если допустить, что те пираты были демонами, потому что вместо черепа, костей или корабля, вместо «орла», в общем, на меня смотрела зловещая в своём исполнении пентаграмма. Длинный демон совершил незамысловатый пас, словно погладил воздух над своей золотой денежкой, я задержала дыхание, и в следующий момент кабинет огласил бешеный женский визг. Нет, неправильно. Не визг. Скорее, рычание.
— Мр-р-р-разь!!! — выкрикнула, словно выплюнула, невидимая женщина, и меня передёрнуло от количества злобы и ненависти в её голосе.
— С-су-у-ука! — завывала она, а где-то на фоне её ругательств слышался звон разбитой посуды и треск ломаемой мебели.
— Четыре месяца впустую!.. Меня?
Там, в комнате с разъярённой женщиной, рухнуло нечто, судя по звуку, бывшее когда-то посудным шкафом. У меня в кладовой тоже когда-то был такой. Я в нём эссенции и заготовки хранила, пока…
— Это она мою квартиру громит, что ли? — охнула от внезапной догадки и тут же захлопнула рот, потому что на меня недовольно зашикали, призывая к тишине.
Бешено сожалея, что не могу придушить сумасшедшее существо, которое разгромило мою квартиру и, кажется, окончательно разрушило жизнь, я воззрилась на монету. Не знаю, как дыру в ней не прожгла…
— Меня? Меня? — запыхавшись, тем временем бормотала женщина. — И из-за кого? На кого? Ну, уж нет…
И тут внезапно всё затихло, оборвалось на полутоне, и в кабинете повисла почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием безумной женщины.
— Кто-нибудь понимает, что происходит? — снова подала голос я и снова получила в ответ два раздражённых взгляда и шипение.
— А что это у нас тут? — голос сочится довольством и торжеством. — А кто это у нас тут живёт? Ой-ой! Ай-ай! Такой подарочек Верховной ко дню рождения…
Торопливые шаги и звук захлопнувшейся двери. После чего Савелий спрятал монету в карман и всем корпусом развернулся к Диметриушу.
— Девицам своим глазки строй, а не мне, — недовольно проворчал императорский внук и, с противным звуком отодвинув кресло, поднялся. — Одного не пойму: как она защиту-то взломала? Там столько всего было накручено…
Заложил руки за спину и прошёлся по кабинету, остановившись у стеклянного шкафа.
— С другой стороны, со стороны ведьм, ты, звезда моя, по всей вероятности, опасности не ждала? — вопрос носил явно риторический характер, учитывая тот факт, что Димон прекрасно видел, чем и как был защищён порог моей квартиры, поэтому я не стала отвечать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зачем? Бьёри ответил сам, продолжив рассуждать:
— Не ждала, потому она и вошла без проблем… Непонятно, зачем только плетение разрушила. Впрочем, учитывая, что крушила она всё подряд… Машунь, а в Луках на доме ведь другая защита стоит?