в голову не приходило, что на хвосте сидят.
Встречались они совершенно открыто, правда, места для встреч время от времени менялись. С технической точки зрения это затрудняло работу нанятых Сайкиным людей. При встречах они долго не засиживались, не пьянствовали. Поэтому прослушать их разговоры даже в неполном объеме было трудно. Как правило, они выслушивали информацию Шамиля, обмениваются репликами и не переходили, как на профсоюзных собраниях, к долгим прениям.
В день похорон Федорова особенно не хотелось получать от Плетнева по морде. Ему-то хорошо известно, что значит прекращение инвестиций. В общем, Сайкин был зол на него, очень зол. После разговора с Плетневым вызвал в кабинет Шамиля. Так, по пустяковому вопросу. И как бы между делом намекнул, что Плетнев и впредь будет продолжать финансирование проекта. Все было сыграно очень натурально.
Шамиль принял игру за правду, он даже не потрудился проверить слова Сайкина. Да, такой прыти Сайкин от него не ожидал. Оказалось, зарезать человека проще, чем проверить бумаги. Плетнева убили на следующий день. Два раза ударили в спину длинным шилом, точно в сердце. Это произошло во второй половине дня, когда он возвращался из молочного магазина. Попытались инсценировать ограбление, сняли часы «Полет», вытащили бумажник с какой-то мелочью.
Бронштейн, который знает половину московской милиции, съездил на место и навел справки. Следствие ведет тамошнее отделение милиции. Но шансы на успех, как объяснили Бронштейну в неофициальной беседе, самые минимальные. Поначалу в милиции сомневались, заводить ли вообще дело. Плетнев оставался в Москве чужаком, человеком без обширных знакомств и связей.
Выяснилось, что и после смерти о нем похлопотать некому. Где родственники? Масса идиотских формальностей. Часы и бумажник, правда, без денег, нашел дворник на помойке через двор. Он слышал об убийстве, поэтому принес свои находки в отделение. В бумажнике оказалось несколько визитных карточек, в том числе и Сайкина.
Через пару дней в кабинет Сайкина явился ободранный говнюк, некто Пухов, и представился посредником какой-то мифической фирмы. Он так дергался лицом, что сперва Сайкин решил, что Пухов его передразнивает. Оказалось, нервный тик. Что-то с лицевым нервом. К тому же Пухов заикался и от него воняло так, будто он ночевал по подвалам и питался отбросами.
Этот Пухов доверительно сообщил, что его клиенты крайне заинтересованы в покупке комбината. Сайкин держался за подлокотники кресла, чтобы не умереть от смеха, такие он строил рожи, но с серьезным видом спросил, на какую сумму в случае своего согласия я могу рассчитывать. Оказывается, смехотворные деньги. Ясно, это уже вызов, открытый вызов. Сайкин, улыбаясь, обещал подумать, и проводил господина посредника Пухова до дверей, назначив встречу на следующий вторник.
Вечером Сайкин собирал совещание с участием всех главных специалистов и заявил, что дела слишком плохи, чтобы окончательно не прогореть, комбинат, по всей видимости, придется продать. Продать за гроши, поскольку солидных покупателей трудно быстро подыскать. Общее молчание. Все трут лбы и чешут затылки: неужели нет другого выхода? Подчиненные смотрят на Сайкина так, будто он продал Родину. Все очень печальны, так положено в финальном акте драмы. Особенно убивается Юсупов: как же так, столько денег, столько сил. Сайкин выглядит нерешительным, он подавлен и испуган.
* * *
Сайкин, чувствуя себя так, будто у него поднялась температура, вынул из внутреннего кармана пиджака несколько квадратных листков одинакового формата и по очереди разложил их на столе перед Ереминым.
— Вот, как говориться, все действующие лица этой истории.
Еремин, пошарив в карманах халата, вынул и протер подолом очки в золотой оправе. Глядя в окно, Сайкин думал, что в прежние времена со своими врагами Еремин расправлялся быстро и безжалостно.
В памяти засел случай, когда два трейлера с питьевым спиртом, закупленным Ереминым в Польше, дочиста обчистили по дороге в Москву. Машины, миновав границу, проехали Брест и на ночь встали возле мотеля на шоссе. Свободных мест там не оказалось, и водители с напарниками остались ночевать в кабинах грузовиков. Под утро их выволокли оттуда, избили до потери сознания и спокойно перегрузили содержимое трейлеров в подошедшие грузовики.
Люди Еремина выехали на место в этот же день. От главаря группировки, контролировавшей этот участок дороги, потребовали возместить все издержки, включая моральные. Этот хмырь быстро сообразил, что не тем перешел дорогу, и, подумав, согласился на все условия Еремина. Он вернул весь спирт и заплатил отступного.
Люди Еремина вежливо с ним распрощались и заявили, что инцидент исчерпан. Через неделю местный босс и два его ближайших помощника были убиты в одном из частных домов на городской окраине. Следствию потребовалось немало времени, чтобы опознать трупы по отдельным фрагментам тел. Орудия убийства, два топора с длинными ручками и кувалду, оставили на месте преступления. На частный дом, где кровью оказались залиты даже потолки, местные жители показывали пальцами издали, суеверно не подходили к нему ближе, чем на две сотни метров, животный ужас наполнял душу.
Преступление было совершено с такой невиданной показной жестокостью, что дрогнул видавший виды преступный мир, а грабежи трейлеров надолго прекратились. Сайкин помнил, что милиция тогда оказалась не особенно настойчивой и не усердствовала в поисках. Следствие пошло в другом направлении и скоро остановилось.
— Интересная подобралась компания, хотя уж больно разношерстная, — сказал Еремин, изучая карточки и прочитав надписи на их обратной стороне. Он поправил дужку золотых очков. — Грищенко Петр Максимович, год рождения, женат, двое детей, адрес, телефон. Учредитель фирмы «Аякс-трейдинг». Это, разумеется, одна вывеска. По жизни занят перепродажей металлов иностранным фирмам, поддерживает связи с директорами заводов производителей. Работает в одиночку, скрытен, недоверчив, так, номера, машины.
Еремин держал карточку далеко от глаз, видно, очки слабоваты.
— Да, этого молодого человека я немного знаю. Серьезный господин, из новой популяции крутых. Имидж крутого ему льстит, он по природе чистоплюй. Ведь хорошим рентабельным делом занят. Видно, почувствовал, что стало слишком жарко, решил освоить новое поле деятельности. А может, пытается совместить две сферы деятельности. Кто поймет этих молодых? Чего им не хватает? Зачем лезть в чужое дело?
Он отодвинул от себя карточки.
— Читай ты, а то к вечеру глаза не видят.
Сайкин взял бумажные квадратики и перетасовал их, как карты.
— Аронов Яков Григорьевич, — прочитал Сайкин, хотя помнил все написанное наизусть. — Содержит собственный автосервис. Предприятие небольшое, покраска, кузовные работы, мелкий ремонт. Но дело, судя по всему, на мази: наш Яков Григорьевич на днях приобрел «шевроле каприз». Анкета самая обычная. Сорок два годика от роду, дважды был женат, в настоящее время холост, бездетен. Образование высшее техническое. Натура широкая, общителен, денег на женщин не жалеет.