«вместе».
– Я позволю тебе объяснить Джо разницу, – сказал Сэм. – При условии, что она не ушла.
Дверь между номерами была закрыта, но через тонкую фанеру доносился приглушенный разговор Фэйми и Чарли. На тумбочке со стороны Сэма был включен прикроватный светильник, но света он почти не давал. В розетку были воткнуты два новых телефона.
– Ты ведь не думаешь, что Джо действительно ушла? – спросила Софи.
– Когда я уехала к вам, она изрядно разозлилась. Но, наверное, у нас все должно быть в порядке.
Он выключил свет. Зеленые лампочки телефонов ярко светились в полной темноте – некоторое время Софи не мигая смотрела на них, а потом заговорила в темноту:
– Вероятно, тебе следует узнать кое-что еще… Прежде, чем случится, что должно случиться… – Голос Софи был серьезным, даже испуганным.
– Продолжай, – попросил Сэм.
– Я беременна, – прошептала она. – Отец ребенка – Сет.
Сэм сел и снова включил свет. Вид у него был ошарашенный. Софи не двинулась с места. Она лежала, как мумия в саркофаге: скрестив руки поверх простыни и закрыв глаза.
– Темнота была прекрасна, – пробормотала она.
Сэм снова выключил свет и лег.
– Я не знаю, что сказать, Софи.
– Помоги мне выбраться из этой заварухи. И тебе не нужно ничего говорить, я просто хотела, чтобы ты знал.
– Хорошо. Если бы в комнате горел свет и были другие люди, я бы тебя обнял, но в наших условиях…
– Это были бы сочувственные объятия или поздравительные?
– В этом мне нужна подсказка…
Долгое молчание. Из соседней комнаты иногда доносились чуть слышные фразы. По кольцу проезжали редкие машины. Сэм дотянулся и взял Софи за руку.
66
Последний раз Фэйми спала в одной кровати с Чарли, когда той было восемь.
На прикроватной тумбочке стояла почти пустая бутылка красного вина, а со стороны Чарли – банка с лимонадом. На подоконнике стоял маленький пластиковый вентилятор, работающий на всю мощность. Фэйми сидела с планшетом в руках. Чарли разбиралась с новыми телефонами.
– Я записала наши новые номера. Их всего три, так что даже ты не запутаешься, мам.
Фэйми пропустила эту колкость мимо ушей. Глаза слипались, она чувствовала, что засыпает. Чарли говорила что-то еще, но она не вникала, лишь что-то бурчала в ответ. Но когда речь зашла о «папе», она тут же взбодрилась:
– А что с ним?
– Хочу записать его номер тоже.
– Да, конечно. Наверное, стоит. Он, конечно, не ответит на твой звонок, но, может, потом соизволит перезвонить. Так что попробуй.
– Серьезно, мам? Даже сейчас? Даже здесь? – Она была явно раздражена. – Ради всего святого, мама, это же вопрос безопасности. Кто-то пытался убить меня, кто-то убил Томми, потом они пытались вломиться в нашу квартиру. На случай, если завтра все пойдет наперекосяк и Хари Рой окажется наемным убийцей, я подумала, что мне следует записать номер отца.
– Я с этим и не спорила.
– Угу, не спорила.
Фэйми снова закрыла глаза. Ее муж ушел два года назад, полностью исчезнув из ее жизни на полгода. Когда он объявился вновь, оказалось, что в Нью-Йорке у него девушка, работающая в издательстве, и восемнадцатимесячный сын. Говорить о нем Фэйми могла только гадости, так что предпочитала просто о нем не вспоминать. Она знала, что не должна обижаться на то, что Чарли общается с отцом, но все равно ее это задевало.
– Просто помни, что он скотина. И передавай привет.
Чарли сохранила номер, назвав его «Экстренный Папа».
67
23:45
Эндрю Льюис налил самую маленькую порцию виски в своей жизни. Едва ли на сантиметр даже с кубиком льда. Он прокрутил стакан, вдыхая торф и специи, наслаждаясь звоном льда о стекло.
Он обещал родственникам погибших двадцать второго мая, что «АйПиСи» почтит их память. Мероприятие через неделю, и пора определиться, как все будет проходить. А еще пора было ехать домой. Он открыл приложение и посмотрел на десяток крошечных машинок, готовых приехать по его заказу. Он дал себе еще пять минут.
Он изучил идеи, поступившие от сотрудников, партнеров и общественности. Его помощник сократила их до одной страницы. Ежегодная премия в области журналистских расследований – денежный приз за самый смелый репортаж по оценке экспертной группы. Льюис поставил галочку. Понюхал виски. Организовать сад мира на площади перед зданием – огороженное зеленое пространство с мемориальной доской. Карандаш Льюиса на секунду завис, затем поставил крестик.
Он снова взболтал виски.
Передвижная выставка, посвященная искусству и практике современной журналистики. Льюис фыркнул. Еще один крестик. Стипендия для студентов-журналистов, покрывающая годовое обучение, стажировка, перспектива работы в «АйПиСи». Он улыбнулся и поднял свой стакан.
– Прекрасно.
Виски исчез за один глоток. Он вызвал такси.
68
23:50
На складе наконец стало тихо. Грегор, Хуссейн и Биничи сидели на трех стульях возле двери, жестикулируя и перешептываясь. Биничи раскачивался – настала его очередь говорить. Хуссейн и Грегор скрестили руки – их очередь слушать.
Хари решил, что не будет спать. Он сидел, прислонившись к стене и вытянув ноги – все еще без рубашки, грудь все еще болела. Коллинз лежала рядом, уткнувшись лицом ему в бок и обнимая за талию. Хари решил, что она спит. Он чувствовал ее запах: резкий и землистый, пот и секс, шампунь и розовое мыло. Она была с Биничи? Хари было все равно. Он смотрел в окно склада. Единственный свет исходил от луны, сейчас скрытой за облаками. Самый темный час. Самый тихий час.
Он не мог вспомнить ни молитв, ни медитаций. Мать часто что-то бормотала, но он ее не слушал. Отец их бросил. По-настоящему он любил только сестер, и из-за него они в опасности. И завтра Милли и Амара будут там. Он хотел их уберечь, а затащил в самое пекло. Прямо к Амалю Хуссейну. И их новым ножам. А если там будут они, то с ними еще и бабушка…
Молодец, Хари. Бинго.
Он думал о журналистках и их последних фотографиях. Окровавленная и безжизненная Мэри Лоусон. Озадаченная и элегантная Фэйми Мэдден. Лоусон втянула его в этот кошмар, и он надеялся, что Мэдден вытащит его. Она определенно клюнула на наживку. Он был уверен, что полиции приехала на Боксер-стрит из-за нее. Он рассказал ей, что все случится в четверг, но обратила ли она внимание на студента и его послания лимонным соком? Не решила ли, что это ребяческие игры в шпионов?
Хари устроился поудобнее, убрав руку Коллинз. Он почувствовал, что из