специализирующейся на упаковке. Комнаты были светлыми и с высокими потолками, расположены друг над другом и соединены деревянной лестницей. В каждой по большому окну, разделенному на небольшие квадратики стекол. В нижней комнате многие стекла были разбиты, так что температура внутри была терпимой, но окно на втором этаже чудесным образом осталось нетронутым – возможно, оно оказалось вне досягаемости камней. Жара там стояла как в духовке. Полы потертые, с глубокими царапинами. Сотни мух и резкий едкий запах подсказывали, что под ними разлагаются дохлые крысы. На первом этаже стояло несколько деревянных столов и стульев, на втором – две стопки матрасов. Кухни не было. Единственный туалет находился под лестницей.
Биничи, такой потный, каким Хари его никогда не видел, хлопнул в ладоши:
– Граждане! Соберитесь, пожалуйста! Нам нужно творить историю.
Хари шагнул вперед. Татуированный стоял справа от него, Камран слева. Он почувствовал запах Коллинз позади себя, почувствовал, как она коснулась его плеча. Грегор прислонился к стене. Остальные собрались вокруг Биничи, словно он был уличным проповедником, обещающим спасение.
Глаза Биничи сияли.
– Завтра мы будем творить историю, – сказал он, обводя их взглядом. – Мы нанесем мощный удар во имя товарищей, граждан, братьев и сестер, которые в течение долгих лет борьбы погибли за предоставленную нам возможность. Работа героическая. Работа свирепая. Но работа великолепная.
«Пошли лозунги», – подумал Хари. Он посмотрел на стоявших рядом с ним мужчин. «Революционеры они или наемники?»
Биничи был полностью поглощен собой.
– Мы отвергли двойную ошибку сектантства и оппортунизма. Мы – авангард! Революционный базовый лагерь, способный разрушить эту нацию и построить новую. Завтра мы можем дать толчок революции. Еще одной славной революции.
Камран и Рыжий зааплодировали первыми, а потом к ним присоединились все остальные. «Смесь революционеров и наемников – вот ответ», – подумал Хари.
– Мы обнимем палача! – крикнул Биничи. – Мы меняем мир!
Теперь аплодировали все. Хари начал хлопать на словах о «палаче», просто чтобы не отставать от остальных.
Биничи посмотрел на часы.
– И еще три момента. Еда и напитки уже в пути. Финальная тренировка через час. И нам нужно отогнать фургон, который сейчас припаркован снаружи. Очевидно, он слишком явно указывает на наше местонахождение. Через дорогу многоярусная парковка, – он бросил ключи Хари, и тот поймал их. – Вы с Сарой, пожалуйста, будьте быстры, но осторожны. Оставьте его подальше от въезда. И следите за копами.
Хари сел за руль фургона, Коллинз – на пассажирское сиденье. Она держалась за ремень безопасности, пока он выезжал на кольцо.
– Спокойно, гражданин. Не нужно так торопиться.
Он сбросил скорость – не заметил, что разогнался. Они проезжали мимо отеля, и Хари заметил, что из вращающейся двери вышли эффектная женщина с белокурыми локонами и мужчина в поношенной одежде. На скорости десять километров в час фургон въехал во мрак парковки.
58
На первом этаже мест не было, на втором и третьем было посвободнее, но Хари поднялся на четвертый, где была только одна машина: черный «Вольво» в самом дальнем углу. Он уехал к противоположному концу и завернул за колонну. Хари заглушил двигатель. Ни он, ни Коллинз не двинулись с места, глядя на бетонную стену перед ними. «Вот и все, – подумал Хари. – На складе меня ждет вечеринка с убийцами». Он слышал тяжелое дыхание Коллинз. Может, она передумала.
– Это будут ножи, – сказала она.
– А?
– Мне сказал Биничи, а ему – Грегор.
– Понятно. – Хари почувствовала тошноту.
– День накануне – самый худший. Сомнения. Нервы. Страх.
– Откуда ты знаешь?
Долгая пауза.
– Зак сказал.
Мертвый Зак.
– То есть… Ты не делала этого раньше?
– Нет. Но это мой путь, Хари. Когда мне было семнадцать, я познакомилась с Анной Мендельсон. Ты ее знаешь? – Хари покачал головой. – Член Бригады гнева. Анархистка. Коммунистка. Попала в тюрьму за попытку взрыва в начале семидесятых[24]. Их целью были министры, судьи, государственные служащие, полиция, тюремщики, крупные компании. Эти люди – враги, Хари, и от них нельзя избавиться голосованием, только в сражении. Она была дальновидна. Она знала, что нужно делать. Она была охвачена страстью к революции и была готова убить за нее. Я тоже. Биничи, может, и придурок, но насчет мясника он прав. Бригада гнева это знала.
Хари промолчал.
Коллинз расстегнула рубашку. Хари схватился за руль.
Над ее левой грудью была татуировка двух рук, сжимающих автомат. Одна рука в кружке с гендерным символом женщины, вторая – в кружке с гендерным символом мужчины.
– Это логотип Бригады гнева. Видел его раньше?
– Нет. Ну, может, в книгах. Но не во плоти, так сказать. Извини, я не это имел в виду…
– Все в порядке. Не волнуйся.
Рубашку она оставила расстегнутой.
Хари не мог поверить в происходящее. Коллинз была с ним неизменно холодна. Всегда принижала, иногда была жестока. Он заставил себя отвести взгляд, повернувшись к бетонной стене. По ней, как по дельте реки, струились трещины. Сверху вниз бежала извилистая линия ржавого цвета.
– Ты слышал об адреналиновом сексе? – спросила Коллинз.
– Не бывает такого.
– Еще как бывает. До и после важного события. Если все по согласию – то это нормально. Если кто-то требует – нет. Это биологическая штука, Хари. Как с концом света.
Она смотрела на него, и он заставил себя повернуться. Она сняла рубашку.
– Хочешь попробовать?
Хари кивнул.
59
Оказалось, что адреналиновый секс существует. Громкий, дикий и стремительный. Очень громкий. Экстравагантно дикий. Невероятно стремительный. Весь страх, ярость и горе последних восьми недель захлестнули Хари.
Потом он извинился. Коллинз сказала, что ей все понравилось: полное подчинение.
Они поправили ковер и одеяла, чтобы никто ничего не заметил, хотя и сомневались, что кто-то вообще обратит внимание.
С парковки они шли молча. Хари и Коллинз вернулись на склад через шестнадцать минут.
60
14:45
После пиццы, когда в комнате все еще пахло сыром, чесноком и теплым картоном, Биничи кивнул Коллинз:
– Вставай.
Она вскочила и посмотрела на мужчин. Большие окна за ее спиной выходили на юго-восток. Несмотря на десятилетия грязи, свет в них был хоть туманным, но ярким. Дверь была закрыта, через разбитые стекла проникал лишь слабый ветерок, так что все предпочли расположиться в тени.
Хари сидел у стены, между Зубастым и Камраном. Затем появились Татуированный и Рыжий. Биничи и Грегор обошли вокруг Коллинз, пружинящей на носочках. Она на мгновение замерла, уперев руки в бедра. Властная поза. Серая рубашка, джинсовые шорты, волосы завязаны в хвост, одна из нижних пуговиц