Пасторальный медальон
Усталый ветер дал свою свирель фонтанам,Что медленно поют в густой тени каштановСегодня вечером. Под ними лето спит.Его блестящий серп о жатве говорит,Им не оконченной, и о созревшем хлебе.Безмолвная луна взошла на ясном небе,И, тенью белою склонясь у тихих вод,Тростинки тонкие неслышно Нимфа рвет.И я видал Тебя, одну из них, которойИзвестно, как сомкнуть навстречу ночи скорой,Чтоб тенью мирною рожденный день был тих,Свирели серебро с зарею уст своих.
Верные тени
С тобой, любимая, вошедшей в сновиденьяНеясным обликом, что мог назваться б тенью,Когда б уже во мне не умер голос твой,Неразлучимые, всегда, везде со мной,Родные, близкие, друг перед другом стоя,Одно - с улыбкою, в слезах еще - другое,И говорящие друг с другом в тишине, -В сплетеньи дружных рук еще живут во мнеЖеланье Смерти и желанье Счастья…Свидетели, чью не избегну власть я,Во сне и наяву они всегда за мнойКрадутся… И один из них стучит клюкойПо плитам сумрачным, что кроются цветами,Как только лишь другой коснется их ногами.
Осенний час
Мой дом недалеко, за небольшим холмом.Тростинки смотрятся в мой тихий водоем,В час утра - голубой, и желтый - в час заката.Задета заступом, светло звенит лопата.День кончен трудовой, и заступ между плечГорит, как добрый и прохладный меч.И капли светлые стекают с лейки мшистой.Моя дремота - тот цветок душистый,Которым в тишине сама собой онаЗа горечь или сладость названа.Ложится тень. Тропа белеет меж кустами.Деревья клонятся, тяжелые плодами.Под гроздьями - лозы сгибается излом.А осень уж вблизи, за небольшим холмом.Она идет, и с ней придется над куртинойЛопату с лейкою сменить серпом с корзиной,И грозди срезывать, и стряхивать плоды,И видеть в зеркале чернеющей водыСпор ветра гневного с листами золотымиИ ласточки отлет, бегущей вслед за ними.
Ярмо
Я гнев твой догоню и гордость побежу:В фонтан, поющий мне, в который я гляжу,Улыбку глаз моих во встречном видя взоре,Я руки опускал, а ноги вымыл в море,И ветер мне лицо овеял, и я такСпокоен, как заря, что победила мрак,И чист ветрами, морем и фонтаном.Я догоню тебя и гнев сломлю упрямый.И, несмотря на медь твоих волос, на глазНадменность, пламя уст и грудь, что быть могла бДостойным образцом для статуи Победы,Все древние труды у ног моих изведав,Певучей прялкою своей утомлена,Рукой, узнавшею укол веретена,Ты будешь на полу играть смиренно, днями,Из яшмы разноцветными камнями.
Призыв прошлого
Рука, коснувшись вас, как судорогой сжата,О, вазы из оникса и агата,В которых пепел свой таит любовь моя!О, урны скорбные, что взвешиваю я,Орнамент и узор улыбкой не встречая,О, прошлое мое, с которым я вдыхаюВсе яды старые, чей сладостный бальзамВоспоминание вливает в вены нам,За каплей каплю медленно считая…И только их одних с ним вместе ощущая,Гляжу и вижу, там, в высоких окнах,Тень кипариса черного на розах.
Аллегория
Я в круглом зеркале, лицом к лицу с собой,Встречала, бронзовой гирляндой обвитой,Смех радости моей и смех моей печали,И так же я нашла ту, что мечты искалиВ словах моих, в шагах по вянущим листам -Во всем, что память повторяет намИ тишина внушает нашей тени.И вот уже опять меж бронзовых плетенийМоими же глядит в мои глаза она.О, тайна странная - быть двое и одна,Испуганная я с испуганною тою!О, одиночество, где каждая одноюБыла, и чтоб себя увидеть подошла,И чтобы ближе быть одежды все сняла.И знаю я теперь, Сестра фонтанов чистыхУлыбку навсегда моих очей лучистых,Вокруг которых слава уж сплелаГирлянду, что венком замкнется вкруг чела,И стоя пред собой, познавшею другую,Все дни мои судьбе как жертву приношу я.
После леса и моря
Мой дом - он так же тих, как в те былые дни,Когда желания и молодость моиЕго покинули, но вот и возвращеньеМое уже зажгло сегодня лампу, теньюОбрисовавшую мой образ близ меня,Склоненный у камина без огня,В раздумьи тягостном и без привета старымБогам. Неверящий - я не взываю к ларам,Во мне уж умерли улыбки ваших уст,Богини, и очаг мой омертвелый пуст.И знаю я, видав все страны в мире целом,Что нимфа - женщина своим холодным телом,Что фавны - маски лишь, которыми смешатНас карлики с копытами ослят,А в день, когда в ладье я плыл навстречу пеньюНаяд, чья тихая судьба среди смятеньяКазалась мне такой желанною судьбой,Я видел, как они кусались меж собой.
Реликвии
От жизни всей моей, от всей судьбы бездонной, -Душистой связки трав, судьбою расплетенной,Чья пыль и семена в годов грядущих тьмуРазвеяны уже ветрами, - ничемуНе сохраниться здесь; и будущее летоНе будет даже знать, кто был на ниве этойЖнецом, которого сменяет жнец другой.Другой! Которому уж осень под лозойТяжелый виноград румянит равнодушно,Который, вечеру своей судьбы послушный.Найдет среди травы, где лишь фонтан звенит,Ту урну скорбную, где серый пепел спит,Рукой, рассыпавшей его, не ощущенный,Да флейты две, лежащие скрещенноНа маске восковой, чей взор угасший пустСо стершейся почти улыбкой тонких уст.
Метаморфоза
Жизнь розой алою до губ твоих дошла.О, будь движеньем тем, чьей статуей была!Цветы сплетаются на плитах пьедестала,Заря улыбкою зажгла порыв металла,И бронза, что твоим желает телом быть,Светлеет. О, сойдем, восставшая, испитьК реке таинственной со светлыми струями!Весна душистая воркует голубямиВокруг того изображенья, в ком,Съедаемом и ржавчиной и мхом,Утомлена печалью жизни целой,Судьба твоя себя запечатлела.Но вот разрушено немое колдовство.В движеньи трепетном порыва своегоТы в упоении касаешься губамиТех роз, что до тебя поднялись, с лепестками,Которым жизнь сама свой алый цвет дает.И вот ты просыпаешься, и вотВстаешь и голубей к себе сзываешь скорыхПод звуки золотых свирелей, на которыхВ тени душистой жизнь поет вдалиГубами цвета розовой зари.
Сожаленья
В лиловом сумраке, за изгородью мшистой,Где колкие шипы сменили цвет душистый,Надменный, с факелом горящим и мечом,Сегодня Гнев прошел, и вслед за ним, вдвоем,Шли Гордость с Ненавистью, и, тропой одною,Любовь, мне сделавшая знак рукою:Я видел и я мог последовать за ней.Звон медленных часов из комнаты моейСквозь дверь открытую мне слышен. Все чернееТень кипариса на песке аллеи;И вся прохлада тихих вечеровПришла ко мне опять с благоуханьем мхов;И думал я в тиши душистой и покорнойО флейте золотой моей и флейте чернойИ о хрустальном кубке, чьи краяФонтана серебрит студеная струя,И видел вкруг себя все то, что так знакомо:Аллею узкую, дверь маленького дома,Однообразность жизни…, - и о том,Что лишь любовь одна в мой не входила дом,Я плакал, потому что даже флейты самиПечальны иногда тому, кто вечерамиИдет в безмолвьи тех покинутых садов,Где смолк фонтана плеск меж вянущих кустов.
Героида