Эпиграмма
Как лебедей в реке иль цапель средь болот,Я стрелами пронзил часов моих полет,Весна ль цвела кругом иль осень догорала.И время властное их перья разбросалоПо влаге радостных или печальных вод.Раскрыты крылья - новый час встает,Закрыты - прежний вычеркнут из счета.И переменно, против спуска или взлетаМоих блестящих стрел я направляю бегИ - плачущий стрелок! - я нахожу в воде,Куда глядит вопрос моих надежд неспелых,Меж перьев черных трепет перьев белых.
Cautus incautae
Подруга, берегись фессалиянки той,Что с флейтой звонкою вечернею поройСклоняется, одна, над сонными струями.Ты золото вплела небрежными перстамиВ узор моих часов, но прежде, чем любитьТебя, я должен был так долго проходитьЛесами темными и страшными, не зная,Что встречу, яркая и нежная, тебя я.Я, мнивший, что навек всех роз узор поблек,Я слушал голос тот, что быть твоим не мог…Подруга, берегись волшебницы чудесной,Ей злые колдовства и таинства известны,И я видал в лесу однажды, как онаПлясала с флейтою в зубах, обнажена,И как она в хлеву, где козы спят устало,Доила молоко тайком и украшалаКрапивой терпкой черного козла,Который и тогда, когда она ушла,Вдыхал ее еще нетерпеливо, словноЛюбовь моя, ее вдыхавшая греховно.
Пробуждение
Со всеми птицами поющая весна,Прохладный ветер, неба глубинаЕще неяркая, ручьев попутных пенье,И этот шаг зимы, чей след прикосновеньемСвоих волшебных ног, Весна, стираешь ты,Печаль, дарящая последний взгляд мечтыЛюбви, в объятьи с жизнию сплетенной,Которая то плачет восхищенно,То улыбается неясным снам своим;Все, что из грозного рождается иным:Ручей из диких скал, весна из зимней бури;Надежда юная, следящая в лазури,Как часа светлого сверкающий полетЧас в перьях ворона настигнет и убьет;Все это: солнце, травы, воды, зори,Прохладный ветер с легким лесом в споре -Все это кто-то, кто проснулся жить:Чудесный юноша, нагим смущенный бытьИ на губах своих почувствовавший внятноПрироды всей как роза ароматный,Проснувшийся с зарей, с ветрами, с пеньем струй,Нетерпеливо-нежный поцелуй.
К Дафнису
В вечерние часы ветра свистят в дубах,Пастух. Твой темен путь и навевает страхНа робкую овцу, барана и ягненка.Свистящий вихрь проник в отверстья флейты тонкой.И, некогда тобой целованный, тростникТеперь кусаешь ты. Искривленный, поникКорявый ствол лозы с засохшими листами.Твой путь расходится теперь двумя путями.И вот уж мысль твоя колеблется опять,Как если б ты хотел свой голос услыхатьВ том эхе, что его звало и воскресилоТаким испуганным, далеким и унылым,И защищающим от двух волчиц седыхРаскаянья - овец былых часов своих…И это - вместо тех дорог, куда с собоюМечты твои, скользя веселой чередою,Зовут тебя в лучах заката, уходяК весне, сверкающей от первого дождя,К надежде и заре, цветущей в небе звонком, -С бараном медленным и ласковым ягненком.
Надпись на закрытой двери
Врата широкие с победным изваяньем,Через которые мое воспоминаньеПроходит тихо в пурпурном плаще,Гроздь, льющая свой сок в сжимающей руке,Блеск гордости моей на бронзовой медали,Высокая скала, с которой ясны дали,Корабль, омытый пеною в морях,Бег колесниц, с конями на дыбах,Кусающими удила тугие,Костер горящий, женщины нагие,Меж кипарисов - стадо лебедей,Сон золотых дворцов в конце аллей,В воде озер - небес лазурных отраженье,И тирсов, и мечей, и факелов сплетенье,Шаги, водившие на берег иль в луга.Рука с оружьем, в стремени нога,Лаврового венка вокруг чела извивы,И в медленных рассветов час ленивыйКрик бронзовой трубы - не стоят в жизни сейОдной твоей улыбки прошлых дней.
Вступление
Пусть волосы твои, о странница, сомнутМорские вихри, я на берегуТаинственно со сном сплету воспоминанье.О, тень любимая, тебе в моем сознаньиТвое отсутствие - бессмертие дало.Ты в прошлом улыбаешься светло.И я тебя воспеть хочу пред морем шумнымВ воспоминании об ожерельи чудномИз всех каменьев блещущих твоих,И, звук за звуком, ты увидишь их:Рубин, топазом пламенным зажженный,Иль, терпкий, изумруд в его волшбе зеленой,Бриллиант и, жирный, близ него опал.Затем, что в звуках тех, что к ним я подыскал,Я посвящаю тайным этим пеньемОтверстий флейты семь - семи твоим каменьям.
Неумелые подарки
Ни яркие цветы, ни тихий зов свирели,Которой говорить мои уста умели,Ни пряники медовые в тениКорзины круглой, ни голубка, ниЗаманчивый венок, что для нее плету я,Не привлекли ко мне фавнессу молодую,Что пляшет на опушке, при луне.Она обнажена. В волос ее волнеОттенок рыжеватый. И мне ясно,Что сладость пряников ей кажется опасна,И мщенье диких пчел за мед - ее страшит.А в памяти ее голубка воскреситКакой-то прежний час, во мраке бывший белым,А пенье флейты той, которая несмелоРассказывает ей желания мои,Напоминает ей о брошенной в пыли,Обветренной, отеческой и славнойСатира коже или шкуре фавна.
Мудрость любви
Пока ты не ушел навстречу ночи вечной,О ты, что юностью покинут был беспечнойИ к старческой скамье усталостью склонен,До резких флейт зимы прислушайся сквозь сон,Как в осени еще поют свирели лета.И только вдалеке замолкнет песня эта,Как больше от тебя ничто не утаит,Что Август Сентябрю с улыбкой говоритИ радость прежняя твоя - твоей печали.Плоды на ветках дозревать устали.Начало бурь, увы! в себе ветра таят.Но ветер с бурею сегодня в дружбе спят,И зелен лес еще, и вечер гасит светы.Губами осени еще смеется летоИ флейты в тишине сзывают голубей.Чем радостней заря, тем долгий день теплей,И чем нежней душа - тем мягче вечер сонный.Улыбка - свежесть роз дает устам влюбленным.Вода, фонтаном бывшая, чиста.Люби! - чтоб над тобой на небе без числаЗажглись вечерних звезд внимательные очи,Когда придет твой час уйти навстречу ночи.
Флейты Апреля и Сентября. II
Отдохновение
Я долго оживлял свирелями моимиВеселый пеизаж кустов и влаги синей.Мое дыхание, послушное перстам,И водам подражало, и листам,И перешептыванью ветерков лукавых.Но цвет акаций горек мне, и травыГорьки, и терпкие часы и дни,И то, что было призраком любви;И зреет в медленных закатах и рассветахЖизнь золотых плодов, дающих тот же пепел.И лица одинаково бледны,В воде ль они в слезах отражены,Иль в зеркалах высоких в смехе ярком.Эмалью ламп, как медью рукояток,И точно факелом - стеблем цветкаУтомлена и ранена рука.И, не изведавшие труд дороги,Уже в крови измученные ноги…Все вечера всем душам грусть дают.Закаты небо, точно город, жгут,В холодных статуях еще живут богини,Свирель из тростника тяжеле шпаги длинной,И не венец ли тех же самых грез -Сорвать ли ветку пальмы или роз?
Охранительница
Сон белых лебедей на дремлющей воде,Дыханье ветерка на тростниках в пруде,Аллея - к вечеру с опавшими листами,Фонтан из мрамора с певучими струями,Ступени лестницы, дверь с маленьким ключом,Сквозящий меж больших деревьев дом,И ты, склоненная над пряжею своею, -Все это: сад, деревья, глубь аллеи,Что было радостью, что было нашим днем, -Смех ветра, сон воды, густых ветвей излом,И золотыми ножницами, мерно,Тобой отрезанные нити верныхЧасов, - они в твоих ведь умерли руках! -Ничто не изменилось…; ключ в дверяхРжавеет; ветви ив застыли в ожиданьи,Спят лебеди, фонтан медлительней в журчаньи,И в мраморе листвой заметена вода…Но меж деревьев дом светлеет, как тогда,Затем, что прежде чем покинуть для скитаньяКрыльцо, которое ведет в Воспоминанье,И навсегда уйти во мрак лесных дорог -Я лампу близ тебя вечернюю зажег.
Пасторальный медальон