589
Меня оставил ты под деревом познанья.Ты дал мне в должный час коснуться жарких уст,И древним подвигом великого изгнаньяС тех неизбывных пор мой строгий жребий пуст.
Как много страшных раз от каменных окраинВставала, медлила и падала луна.Как много страшных раз во мне прополз мой КаинИ Лотова судьба томила, солона.
Я помню молний блеск и тяжкие скрижали,Я помню бой трубы и камня на заре.Царицы Савские в руках моих дрожалиИ вяли лилии в Саронском серебре.
Но строгие мужи уже пророчат времяИного подвига и радости иной,И вот уже звезда восходит в Вифлееме,Залогом моего прощенья, надо мной.
Рождение мое! От Бога и от Девы!Тебя ль не назову я именем твоим.Под мерный хруст вола, в душистых яслях хлеваТак сладко слабым быть и маленьким таким!
Но где-то в глубине дремотного сознанья,Еще неясные, встают и шелестят,На небе огненном ломая очертанья,Оливки пыльные - мой Гефсиманский сад.
О, только в том саду, то знаю я, впервыеЗемного странствия расколется звено,И будет молнией сквозь вихри огневыеСознание мое впервой опалено.
И только мной одним решится в то мгновенье,Восстать ли навсегда иль пасть моей судьбе.О, дай мне, Господи, пред чашей искупленьяСловами теми же вручить мой дух Тебе.
Чтоб, смертью смерть поправ, от рокового лона,Где обреченные теряются пути,В неисчерпаемость дальнейшего законаОсуществленною любовью прорасти!
590
Замужние женщины в Индии рисуют на лбу алый кружок - знак скромности и супружеской верности.
Одна
Алый кружок на лбу, верности знак, не будетТем, кого полюблю, верный сулить удел.Слишком мои уста, видишь ли, были алы,Слишком любила я их приближать к другим.Друг не лучше ль они мертвой, холодной краски?Тот, кто раскроет их, - гладкий найдет цветок.Не предпочтет никто, знаю, во всем ПенджабеАлый кружок на лбу алым моим устам!
Другая
Сладко ребенок спит, как его сон встревожу?Лучше не подойду мужа встречать к дверям.Гневный, войдет ко мне, но улыбнется, видя,Как безмятежно спит мальчик в моих руках.Знаю, проходят дни, но не боюсь, что времяЛистья позолотит, посеребрит виски.Вместе зажжем огонь, а целовать он будетВместо поблекших уст алый кружок на лбу.
Он
Милые, вы равно обе даны мне небом,Только иной вручен каждой из вас удел:Первою ты была, душной, как ветер с юга,Будешь последней ты, свежей, как ветер с гор.Память, ты ждешь меня там, за дверями гроба.Руки мне на глаза молча положишь ты.И навсегда сольешь в нимбе золототканомАлый кружок на лбу с пламенем алых уст.
591
Еще ковром не устланы ступениДля ног ее среди прибрежных скал.Еще душистый ворох роз весеннихВ моих руках, зардев, не задрожал.Еще ее лица немой овалЕдва сквозит, едва белеет в пене,И реющими гениями водЕще не возвещен ее приход.
Пусть никогда, Богиня, не восстанешьТы для меня из этих волн морских.Ты слишком неизбежно сердце ранишь,Твой пояс туг для слабых рук моих.Тебя сберечь я не сумею в них,Ты выскользнешь, ты кинешь, ты обманешьИ, горькое, одно оставишь мнеВоспоминанье о прекрасном сне.
Под знаком не любви, но отреченьяОтныне да свершится жизнь моя.Сверкнувшие, запру в ларец каменья,Цветок душистый в книгу БытияВложу опять. Да не узнаю яЕго, весною каждой, пробужденье,И навсегда для сердца моегоДа станет нем живой язык его.
592
Я не умел любить тебя, иль тыМеня не поняла и не любила -Не знаю. Говорит из темнотыПрошедшее, и тайна все, что было.Я раскрываю тонкие листы,Но очертанья букв душа забылаИ нет ни сил, ни мудрости у нейНа роковом водоразделе дней.
Теперь еще враждебны очертаньяИ горестей вчерашних, и забав.Еще как враг глядит воспоминанье,А голос мести вкрадчив и лукав.Я каждое мгновение неправ,Стою слепым за перейденной граньюИ верные знакомые путиИщу, зову - и не могу найти.
И ангел мой теперь мне не поможет,Не возвращу его прохладных рук,Лишь каждый день неумолимо множитДурных примет неумолимый круг.Земное сердце в первой из разлукНаходит боль, что пощадить не может,И до последних дней своих оноС невестой первою обручено.
И говорить не буду я о встрече,О темной тайне наших двух сердец.Томительных и злых противоречийЕще для нас не наступил конец.От сердца к сердцу огненный гонецЕще стучит. Я зажигаю свечиИ до земли склоняюсь перед ним,Благословенным палачом моим.
Молчи, душа! И ты лишь вспомни, тело,И расскажи, счастливое, о том,Как радовалось ты, как жить хотело,Как ты любило с нею быть вдвоем.Как на весеннем празднике твоем,Она, смеясь, в руках твоих хмелела,Как драгоценных губ ее и глазБыл сладок мед и пламенен топаз.
Не в этом ли и даже только в этомЗемные достижения любви?Не наклоняйся к милой за ответом,В ее глазах свой жребий не лови.Твоя любовь, звезда в твоей крови,Ей будет только черным амулетом.И душной ночью на ее грудиБудь только им и звездных встреч не жди.
593
Не слышишь, как сердце бьется,Как в окна стучит тоска,Один лишь тебя коснетсяМой голос издалека.
И станет он вдруг знакомымТебе и таким родным,Как будто ты снова дома,Где Ангелом сон храним.
И скажешь ты: милый, милый,Взгляни мне опять в глаза!Ты видишь: я не забыла,Я скоро вернусь назад!
Но ты не вернешься, знаю,И только на миг, слегка,Тебя обожжет, сгорая,Мой голос издалека.
594
Я тебя удерживать не буду,Потому что я тебя люблю.Я смешной, не правда ли? Я чудуПоручаю всю любовь мою.
Разве можно быть насильно милым,Целовать холодные уста?Разве может быть дана бескрылымКрыльями творимая мечта?
Надо верить в горькие утратыИ послушно мертвых хоронить.Мертвые совсем не виноваты,Что хотим мы с ними дальше жить…
Если не забвенье, то разлука,И безмолвье - если не покой.Разве я твою не тронул рукуВсе, навек, простившею рукой?
Снова дни торжественны и строги,Воздух в поле сладок и глубок,И опять уходят две дорогиС перекрестка встречных двух дорог.
595
Они! Как солнце золотыеНесбыточные берега!Пускай через моря пустыеБыла дорога к ним долга.
Тем слаще после тьмы безбрежнойИ палубы на кораблеПрипасть к сухой, душистой, нежной,Теплом пронизанной земле!
И радостью неповторимойГоря впервые наяву,У ней учиться, у любимой,И кротости и торжеству.
596
Моей земле напрасно веря снова,На роковом водоразделе дней,Зачем опять к священным снам былогоЯ прихожу от праздности моей?
Их больше нет, моих былых величий,Сжигавших мозг и выпивавших кровь.В хмельной игре земных многообличийИстлевший мир мне не предстанет вновь!
Вот мне остались - Мудрость и Безмолвье,Спокойный день и мирные труды.И этой верной шкурою воловьейСебе отмерю райские сады.
Зачем же я не верю увяданьюПоследних роз и радости земной,И вновь иду искать за новой граньюДалекий мир, не обретенный мной?
Не потому ль, что жаркими устамиМеня подруга нежная томит,И розовеет облако над нами,И белый голубь в облаке парит;
И осмугленных рук прикосновеньеМне говорит о небе и огне,О том, что дольней жизни озаренья,Сияв другим, не просияли мне.
И должен я от ласкового пленаМоих тепло отяжелевших летВернуться вновь к бичам, вожжам и пенамНа роковом ристалище побед.
597