голосе Сулейк: его спрашивают, а он не может ответить. – Какой там город?.. Лужа там посередине большая. Вот и вся достопримечательность.
– Ага, вижу, – обрадовался Иван.
Он видел всё-таки город, словно с высоты птичьего полёта. Сверху поселение походило на большую кляксу, напоминающую «глазунью» Старого Времени, раскинувшей брызги предместий далеко во все стороны.
– Где он может…
Иван хотел спросить о местонахождении Ар-Тахиса в городе, но уже видел эту точку на карте города. Он приблизил её, увеличил. Она выросла до туманного пятна, виденного им, когда он вызволял Симона и Сарыя, пробивая их к в"ыгам.
Неужели Ар-Тахис сам пытался накрыть этим пятном Учителей и увести их к себе? Но это не вязалось с тем представлением о нём, которое складывалось у Ивана.
Впрочем, чем чёрт не шутит! Может быть, и сам.
Иван мысленно опускался ниже и ниже к строениям города, пока не увидел небольшое двухэтажное здание, особняком стоящее в глубине двора, огороженного высоким глухим забором. Клубок тумана сокращался при приближении к нему; не рассеивался, а именно сжимался, оставляя всё большую часть округи осветлённой не сильными лучами находящегося на закате солнца.
Усилий преодолеть завесу туманной дымки не потребовалось. Иван увидел полупустую комнату, в центре – широкое кресло. В нём, безвольно откинувшись на спинку и бросив руки на подлокотники, сидел маленький престарелый обезьяноподобный человек, напрочь лишённый волос на голове; череп затянут дряблой кожей, словно кость под ней совершенно усохла.
Глаза Ар-Тахиса, утопленные под мощными надбровными дугами, были широко раскрыты, но он, кажется, ничего не видел, так как взгляд их замер на одной точке.
– Сколько ему лет? – спросил Иван Сулейка.
– Он сам не знает… Тысячи… Никак умереть не может, – буркнул Сулейк неприязненно.
– Похоже… – Иван раздумывал, как поступить дальше. – Да он стар, чтобы самому что-то предпринимать. Ладно. Попробую его сюда…
И опять без особого труда ему удалось накинуть на Ар-Тахиса временной чехол и передвинуть его, поставив вместе с креслом перед скамейкой сидящих на ней ходоков.
Появление Ар-Тахиса вызвало панику среди «удильщиков», а Сулейк опять хотел сбежать. Он даже пригнулся, чтобы Ар-Тахис его не заметил, а, наткнувшись на Арно, так и остался стоять спиной ко всем, хотя Ар-Тахис не мог его видеть, потому что и повёрнут был в другую сторону, и высокая спинка кресла не давала обзора, да и сам он едва ли мог повернуться. Тейши так же подались, на сколько могли, подальше от взора того, кто их послал в поиск. По всему, отношения между ними и Прикоснувшимся к Времени были далеко не безоблачными.
Внезапное перемещение из одного течения времени в другое пробудило в Ар-Тахисе искру жизни. Ветерок взъерошил его редкие седые волосы, оставшиеся на затылке и за ушами. Надбровные дуги дрогнули, он закрыл глаза и снова их открыл, повёл мутным взглядом по лицам ходоков. Попытался выпрямиться, бессильно упираясь руками в подлокотники, но не смог, расслабился, растёкся по спинке кресла и… тихо рассмеялся.
– Не жди гостя к себе, он сам тебя позовёт, – на языке ходоков гортанно произнёс он. – И кто же из вас?.. – он медленно повёл всё ещё словно затуманенными глазами по сидящим перед ним ходокам, поднял взгляд на Ивана и будто в сомнении покачал головой. – Значит это ты Повелитель Времени? Или как было сказано ещё перволюдьми, КЕРГИШЕТ?.. Что ж, достойное продолжение…
Сказав, он теперь покивал головой, как будто соглашаясь с собой в правильности высказанного мнения, и надолго замолчал.
Паузой воспользовался Симон.
– Наконец-то, я встретил того, кого всю жизнь остерегался, – сказал он. – Берегись «удильщиков», всегда говорил мой Учитель. Но почему? Зачем тебе надо было вмешиваться в нашу жизнь и портить её, охотясь на нас? Ведь ты должен был знать, когда и где появиться КЕРГИШЕТ и какое он займёт место среди нас!
– Сам сидишь вон, а мы по твоей милости должны бегать! – не остался в стороне Сарый, забивая нечленораздельную фразу Кристофера, размахивающего руками.
– Эх, молодость, молодость! – Ар-Тахис улыбнулся, улыбка его не красила. – Когда я прикоснулся ко Времени… Да, да, КЕРГИШЕТ, я лишь только прикоснулся к нему… Так вот тогда я понял… Не так… До меня был Тот, Кто Познал Время – Уримай… – Он надолго погрузился то ли в воспоминания, то ли в размышления. – Уримай объяснил, а потом я понял, что Время не любит унылого течения. Оно живое… Оно любит пробежаться и отдохнуть… Порезвиться и… Оно для того и создало тех, кто ходит во времени.
– И только? Но Ваня… КЕРГИШЕТ, – поправился Симон, – считает, что ходоки защищают и творят само Время.
– Это знать КЕРГИШЕТУ. Я только прикоснулся ко Времени, а Уримай лишь познал его.
– И всё-таки?
– Я не вдавался в вопросы, на которые не мог получить ответа. Мне стала доступна только эта сторона Времени… Но мне надо поговорить с КЕРГИШЕТОМ и кое-что передать… Нет, нет! Секретов никаких. Вам ещё оживлять Время…Я лишь хотел сказать… Да, я вижу своих искателей. Верни, КЕРГИШЕТ, их домой. Я потом… Если успею, поговорю. Не успею, поговоришь ты, КЕРГИШЕТ.
– Пусть идут, – Иван ослабил тески времени вокруг «удильщиков» и дал сигнал Арно и Шилеме, чтобы они не препятствовали их уходу.
– Перемести их, как меня, – попросил Ар-Тахис.
– Ваня, не отпускай Сулейка! – всполошился Сарый. – Он не здесь, так где-нибудь ещё устроится и будет пакостить!
– Он тоже здесь? – спросил Ар-Тахис, но не шелохнулся, чтобы отыскать ходока взглядом. – Сулейка тоже отпусти. Он нужен Времени…
– Этот предатель?!
– …как единица бытия в нём, – не обратив внимания на восклицание Сарыя, спокойно закончил свою мысль Ар-Тахис. – В нём должны быть и такие, как Сулейк… Ты остановил Старое Время, КЕРГИШЕТ?
– Ты знаешь?
– Как не знать? Я же прикоснулся ко Времени. Оно до сих пор очищается от, было, завоёванных позиций Старым Временем. И очистит… Но человек… В нём поселился атавизм. И Время тут бессильно. Только сам человек очистит себя… Когда-нибудь, а пока… Сулейк – человек! Он и мне неприятен, но он нужен Времени. Так же как и вы… – Ар-Тахис помолчал и неожиданно задал вопрос: – Что там, в будущем, КЕРГИШЕТ? Ты же побывал в нём… – Видя, что обескураженный внезапным вопросом Иван медлит с ответом, пояснил, как бы извинился за бестактность: – Я ведь тоже человек…
Но что мог Иван поведать ему о будущем? Перед ним сидел патриарх, коему «тысячи», как сказал Сулейк, лет. Что за эту уйму времени видел и пережил Ар-Тахис? О чём думал и заполнял эту бездну? Скольких пережил друзей и врагов, если он, конечно, у него были? Какой след всё это оставило в его душе?
Но и… Знал ли он в возрасте, достигнутый Иваном, о своём практическом бессмертии для многих поколений людей? Не готовит ли Время и для него такой подарок?
Да и