Смущало Люциуса лишь то, какие могущественные враги были у подростка. И это не только Тёмный Лорд, который охотился за мальчишкой с рождения. Сейчас пятнадцатилетнего ученика считает своим врагом сам Министр Магии Англии. Хотя стоило отдать должное гриффиндорцу, друзья и союзники у него тоже были. Люциус усмехнулся. Теперь, благодаря истории с чашей, их стало даже больше, чем мальчишка мог себе представить. Драко и Тео — весьма солидные соратники, приносящие Поттеру весьма ощутимую родовую поддержку в виде своих родителей и семейных знаний. Кроме того, такой волшебник, как Снейп — мастер зельеделья и опытный боевой маг, который отставил в сторону свои детские обиды и взялся помогать гриффиндорцу, — был весомым приобретением. Под вопросом ещё оставался Фенрир и его стая. Если Тео прав и вожак действительно не собирается убивать Люпина, то есть большая вероятность, что оборотни перестанут служить Лорду и предпочтут остаться в нейтралитете. Это весьма ощутимо ослабит одну из сторон и даст Светлым преимущество в противостоянии.
Хотя, исходя из воспоминаний самого Поттера, к почитателям директора его никак нельзя отнести. Он весьма тонко чувствовал ложь и недомолвки директора. Ребёнок, прошедший ад на земле, научился прозорливо оценивать людей, которые его окружали, обращая внимание на их поступки, а не на слова. Поттер видел директора насквозь и никогда не вёлся, как остальные, на маску доброго дедушки. Этот факт не мог не радовать Люциуса. Он же ставил лорда в тупик. Почему тогда фамильяр Дамблдора принёс в подземелье Распределяющую шляпу, из которой мальчик впоследствии смог достать меч Годрика Гриффиндора? Почему феникс вообще прилетел, если Поттер не проявлял должного уважения директору? Конечно, свою роль могла сыграть Шляпа, которая была древним артефактом. Но чтобы выполнить её приказ, Фоукс должен был быть фамильяром школы, то есть всех директоров посменно. Но это, как знал Малфой, не соответствовало истине. Ни на одном портрете и ни на одной картине не был изображён феникс. Не упоминали про него также в книгах и свитках. К тому же, директор постоянно подчёркивал тот факт, что феникс сам прилетел к нему. Это было где-то после победы над Гриндевальдом. А любому школьнику было известно, что феникс — это птица, порождённая самой магией и направляющая мага к правильной цели. Конечно, любому лидеру такой фамильяр только прибавлял веса в обществе. Так почему же Фоукс помог тогда в подземельях гриффиндорцу, если тот не испытывал никаких тёплых чувств к владельцу самого феникса?
Размышляя об этом, старший Малфой пытался отрешиться от ужасающих воспоминаний о самом василиске и битве с ним. Они заставляли лорда чувствовать свою вину за происшествия в тот год в Хогвартсе. Но он никогда и предположить не мог, что дневник, эта маленькая книжечка, вызовет к жизни такого монстра. Хотя это и никак не оправдывало его действий. Радовало одно: ни один маленький волшебник не пострадал серьёзно. Вот тут ставили в тупик действия самого Дамблдора. Зачем было ждать, пока созреет мандрагора в школьной теплице, если можно было обратиться к поставщикам ценных ингредиентов и те за умеренную плату привезли бы в Хогвартс такие нужные мандрагоры? Какая выгода была директору в том, что магглорождённые лежали, парализованные, в Больничном крыле в ожидании лекарства? Ведь если бы он сделал заказ за границей, о нём бы наоборот заговорили, как о рассудительном руководителе. А это, несомненно, только прибавило бы ему авторитета. Как обьяснить такие действия Дамблдора, лорд Малфой не знал.
У Люциуса опять возникал вопрос, на который у него снова не было ответа. Вопрос, на этот раз относящийся к Лорду. Как он, шестнадцатилетний маг-недоучка, мог создать такой мощный артефакт, как дневник с воспоминанием? Какой ритуал он использовал? И откуда он, юноша, выросший в приюте, мог узнать о Тёмном ритуале, о котором ничего не слышал даже наследник древнейшего рода? Это не давало Малфою покоя. Если этот источник продолжал успешно поставлять информацию Воландеморту, то борьба с ним становилась всё проблематичней и проблематичней.
Аристократ тряхнул головой. Как бы ни был силен, изворотлив и образован Лорд, ради своей семьи Люциус готов был собственноручно отправить его к праотцам и завершить дело, начатое Поттером ещё четырнадцать лет назад. Да и у самого Малфоя накопились к Воландеморту приличные счёты. И немалая роль в них отводилась резне магглов и проклятию старухи. Кошмары, преследовавшие Люциуса с той ночи, стали настоящим бичом для аристократа. А теперь, когда о них знает Драко… Да, желание закопать полукровку где-то в лесу становилось с каждой минутой всё сильнее и сильнее.
Лорд поднялся и отправился в свои покои. Ему надо было попробовать поспать хотя бы несколько часов перед завтрашним днем. Больше не удастся из-за кошмаров. Но если он не отдохнет хотя бы немного, сил на завтра останется совсем мало.
Люциус шёл в свои покои, рассчитывая на непродолжительный сон. Шёл и не знал, что в его комнатах его ожидает сюрприз.
Часть 9 (44)
— Тогда проще было убить, — озвучил зельевар то, о чём подумали все маги в комнате. Почему-то сейчас эта мысль о смерти Блека не казалась такой привлекательной, как раньше. Возможно, из-за того, сколько сил анимаг потратил, спасая его, Снейпа, крестника, а возможно из-за того, что за столько лет профессор посмотрел на Блека не как на школьного врага, а как на мужчину, который пережил много страданий и потерь, но при этом не стал прятаться от жизни. — Зачем такие сложности?
— А если смерть Блека не вписывалась в планы Дамблдора? — произнёс Нотт, мысленно прокручивая разные варианты событий.
— И как я ему мог помочь из Азкабана? — переспросил анимаг. Он и раньше знал, что без лидера Светлых дело не обошлось, но понять причину не смог до сих пор. Гевин же, с его знаниями и необычной точкой зрения на проблемы, мог бы пролить немало света на прошлые события.
— Есть несколько вариантов. Первое — убрать тебя как опекуна Гарри Поттера. Только при твоём фактическом отсутствии ребёнка могли отдать магглам, — пояснил маг ход своих мыслей. — По нашим законам, у ребёнка-сироты должен быть опекун, с которым он живёт, и опекун, наблюдающий за исполнением всех обязанностей по отношению к опекаемому. Вторую функцию обычно берёт на себя директор Хогвартса. Если же по какой-то причине первый опекун недееспособен, ему находят замену из ближайшего окружения ребёнка. Директор никак не мог быть одновременно и так называемой воспитывающей стороной, и контролирующей.
— Это понятно, — сказал Снейп, который был более-менее в курсе данных правил. — Но почему в случае с Поттером не была найдена замена Блеку?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});