— Да как ты смеешь!.. — вспыльчивость Блека всё-таки не исчезла совсем. Профессор вдруг подумал, что анимаг стал терпимей только по отношению к нему.
— Смею. Сядь! — резко скомандовал Нотт. — Ты, по-моему, до сих пор не понял всей серьёзности ситуации. Все чистокровные и представители древних семейств считали, что ты приревновал к Эванс, которой Джеймс после рождения сына стал уделять больше внимания, и сдал ребёнка с матерью Воландеморту, чтобы самому быть с Поттером.
На красивом лице Блека были написаны шок и недоверие. Но Гевин серьёзно смотрел на него, ожидая ответа на своё заявление.
— Но это невозможно, — заявление упивающегося звучало нелепицей, но Сириус всё же решил его опровергнуть. — Я крестил их ребёнка. Это по нашим законам делает Гарри моим сыном и наследником, пока у меня не появится прямой потомок. Если бы я поднял на него руку, это приравняло бы меня к детоубийце со всеми вытекающими последствиями.
— Поэтому все и считали, что ты укрываешься в Азкабане от гнева своих родителей, которые не простили бы тебе такого поступка, — спокойно высказал маг новый аргумент, от которого у Блека волосы зашевелились на затылке. — По этой же причине ни один лорд не вмешался в противоправные действия властей.
— Прятаться в Азкабане… На нижнем уровне?.. — спросил Блек, не веря, что в этот бред мог хоть кто-то поверить.
Услышав его слова, мужчины содрогнулись. Они и сами не понаслышке знали, что такое Азкабан, но их пребывание там было ограниченно знакомством с верхним уровнем тюрьмы. Представлять, что творилось внизу, куда поместили только самых истовых упивающихся, у них не было ни сил, ни желания.
— Никто не знал, где тебя держали. Все думали, что у тебя, как у бывшего сотрудника Аврората, созданы самые щадящие условия. — Блек во все глаза смотрел на говорившего контраргументы мага, понимая, что его слова не лишены страшного, но в то же время правдоподобного смысла. — Так что согласись, что комфорт в Азкабане лучше, чем смерть на родовом алтаре — а твои родители вынуждены были бы провести подобный ритуал, чтобы спасти всю семью от печати Клятвоотступников и Предателей крови.
— Но я думал, что лорды тогда просто побоялись за кого-то вступиться, — задумчиво протянул Снейп, внезапно вклиниваясь в дискуссию. — Ведь тогда многие были под следствием, а нейтралы просто молчали.
— А были ли среди подследственных невиновные? — горько сказал Нотт, который и сам в то время находился под стражей. — С точки зрения остальных мы были радикальной группировкой, которая пыталась поменять существующий политический расклад. И получили мы свои наказания по заслугам.
Сириус молчал, ошарашенный. Только теперь он начал понимать, что в Магической Англии его считали не просто убийцей магглов. Все думали, что он мог предать людей, которые заменили ему семью.
— Но если все считали меня любовником Поттера, то как я мог его подставить? Ведь он был убит вместе с женой, — Блеку было противно даже говорить такие вещи, но он решил разобраться в ситуации досконально. — Если следовать вашей версии, то я избавлялся и от любовника. Это нелогично, проще было найти себе другого.
— Да, ходок ты был знатный, — улыбнулся Нотт. — Наверное, не было мага в школе, с которым у тебя хоть чего-то, но не было. Но всем было известно, что к двум людям ты относился по-особенному.
— К Поттеру и Люпину? — спросил Блек, вспоминая школьные годы.
— К Поттеру и Эванс, — резко уточнил Нотт, вызывая тем самым новую волну протестов. — С Поттером вы были не разлей вода, иногда создавалось впечатление, что вы братья-близнецы. Эванс же ты всегда старался избегать и лишний раз даже не разговаривать с ней. Никто не верил, что после их свадьбы ты смог поменять своё неприязненное отношение к этой ведьме.
В комнате воцарилась тишина. Блек думал, что объяснить его поведение было до обидного просто — причина крылась в обычной ревности. Лили была умной, весёлой, красивой ведьмой, и сам анимаг очень хорошо к ней относился. Но Джеймс… Казалось, что Джеймс начал сходить с ума по рыжей ведьме ещё с первого класса и впадал в бешенство, как только видел кого-то рядом со своим объектом обожания. Из-за этого он и невзлюбил Снейпа. Так что до тех пор, пока Лили Эванс не начала встречаться с темпераментным Поттером, даже смотреть в её сторону было опасно. Блек усмехнулся, вспоминая, сколько соперников его друг втихаря отправил в Больничное крыло с неопасными, но обидными и болезненными симптомами. При этом Джеймса так ни разу и не словили. Только на будущем зельеваре они вечно прокалывались.
Снейп же в свою очередь почему-то подумал, что, строго говоря, Блек по-особенному относился к трём людям, и третим был он сам. Зельевар вдруг осознал, что гриффиндорец всегда старался держаться от него подальше и почти никогда не подходил к нему на расстояние вытянутой руки. Это при том, что он, чтобы больше разозлить и уязвить, даже Люциуса мог фамильярно потрепать по щеке, а в некоторых случаях даже шлёпнуть его по ягодице. Снейп понимал, что за все семь лет учёбы анимаг не допустил по отношению к нему ни одного такого жеста.
— Что касается убийства Поттера, то это могла бы быть случайность, — из размышлений мужчин вырвал голос Нотт. — Говорили, что Джеймс в ночь на Хеллоуин должен был дежурить в Аврорате, но он и Френк Долгопупс почувствовали себя неважно. Им пришлось вернуться домой, потому каждый и был у себя при нападении.
— Не знаю, откуда эти данные, но тебя обманули, — Блек говорил спокойно и уверенно. — Мы выходили на дежурство только в паре. Джеймс неделю должен был оставаться дома, потому что мне нужно было сопроводить Ремуса на континент. Без меня он даже в Аврорат не мог зайти.
— Вы провели специальный ритуал партнёров на службе? — догадался Снейп, так как это было единственное логичное объяснение слов Блека. Этот ритуал применялся в древности, когда надо было провести разведку на местности. Два человека, прошедших ритуал, могли работать только вместе и никак иначе. И снова профессора поразило неприятное чувство, возникающее у него всякий раз, когда Блек о ком-то тепло отзывался.
— Да, — начал рассказ Сириус с явной неохотой. — После рейда, в котором выжили только Поттер и Долгопупс, я пошёл к Грюму и потребовал, чтобы меня ставили в пару с Джеймсом. Он рассмеялся мне в лицо и сказал, что с моей фамилией мне вообще не светит работа в поле.
— И что ты предпринял? — Снейп понимал, что ответ анимага мог пролить много света на прошлое.
— Для меня жизнь друга всегда была важнее, чем фамилия, — спокойно ответил Блек. — Меня уже тогда выжгли с родового гобелена. Я заключил с Грюмом сделку. Нам с Джейми разрешают провести ритуал, а я взамен лишаюсь поддержки родовой магии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});