затерялась в этой суете и мешанине.
Она шла, а в ушах играл плейлист, составленный из самых тяжелых роковых композиций. Анна пыталась ему подпевать и едва не врезалась в толстую женщину. Та что-то закричала, смешно разевая рот, хотя девушка не слышала ни звука.
А потом толстуха оттолкнула ее с такой силой, что Анна не удержалась. Нога, поскользнувшись на мокром, еще тронутом льдом асфальте, заскользила, и Анна увидела, что съезжает на проезжую часть прямо под колеса несущейся на нее машины.
Не в силах смотреть на собственную смерть, девушка закрыла глаза и услышала конское ржание. Щеку опалило влажное жаркое дыхание.
Инстинктивно отпрыгнув, Анна открыла глаза и увидела Принца. Он возвышался над ней, сидя в богато расшитом седле на красивом белоснежном коне с гривой, заплетенной во множество косичек, каждая из которых заканчивалась белой шелковой лентой.
Радость гораздо большая, чем радость от неожиданного спасения, обожгла Анне сердце. Нет, она не сошла с ума. Напротив, она наконец снова обрела ясность рассудка. Как здорово, что ей удалось вернуться туда, где ей действительно хорошо, в тот мир, где никто не видит в ней досадную помеху, туда, где ее по-настоящему любят. Разве можно вообще усомниться в том, какой выбор нужно сделать?
Она хотела что-то сказать, но Принц направил коня в сторону, словно и не заметил девушку.
– Подожди! – крикнула ему Анна.
Он оглянулся, смерил ее слегка удивленным взглядом, но, не сказав ни слова, поскакал прочь в сопровождении немногочисленной свиты.
Он ее не узнал. Но почему? Какое злое колдовство помутило его разум?
Девушка огляделась. Она находилась на до боли знакомом лугу перед величественным замком. Его сияющие под солнцем шпили рассыпали вокруг золотистое марево, словно священный ореол.
Ворота замка, и это было непривычно, оказались открыты и украшены охапками цветов. Принц и его свита въехали туда и исчезли из виду, а Анна так и продолжала неподвижно стоять, не понимая, что происходит.
Постепенно в голове прояснилось. Ну конечно, все дело в Королеве! Охотник же говорил, что она – главный источник зла. Анна потерла виски, начиная понимать, что произошло. Королева заколдовала своего сына, чтобы не допускать в свою семью безродную девушку. Ну конечно! Он, сам не зная того, выпил какое-нибудь зелье забвения и теперь не может вспомнить лица той, которой обещал вечную любовь и верность. Разумеется, это большая проблема, но все же девушке стало гораздо легче. Злое колдовство всегда можно разрушить. Она справилась с Королем, справится и с Королевой, уничтожит ее чары и вернет любовь Принца.
Как обычно поступают в сказках? Кажется, покупают за что-то чудесное возможность провести ночь на дежурстве у постели возлюбленного, а потом плачут и рассказывают, как они были счастливы вместе и сколько железных башмаков пришлось истоптать несчастной девушке, прежде чем она достигла цели.
Когда примерный план действий стал ясен, Анна значительно повеселела.
Прежде всего ей нужно отыскать своего помощника, а дальше все станет легче, видимо, обойдется и без железных башмаков.
Девушка оглядела себя. На ней был все тот же красный плащ, пожалуй, слишком приметный. Королева вполне могла додуматься до того, чтобы приказать не пускать освободительницу в спасенный ею же самой город.
Плащ пришлось снять. Но оставлять его где-то в кустах девушка не стала – ведь все же он принадлежал ее роду, и ее мама носила его когда-то. Оставишь такую вещь – а потом уже не найдешь. Надежнее скатать в узелок и взять с собой.
Под плащом у нее находилась довольно приличная полотняная рубаха, лишь слегка порванная на груди – там, где ее успела коснуться стрела, брюки и сапоги. Вид скорее мальчишечий. На поясе – нож Охотника. Выход напрашивался сам собой, к тому же переодевание девочки в мальчика – вполне себе традиционный сказочный ход. Даниэль наверняка бы одобрил. Оставалось только подстричь волосы. Их было жалко, поэтому на миг рука девушки замерла в нерешительности… но уж слишком многое стояло на кону. Поэтому, сжав зубы, Анна принялась обрезать ножом пряди. Получилось, конечно, не очень ровно, но, если не считать Принца, девушка не видела здесь идеальных образцов парикмахерского искусства. В общем, сойдет. Для пущей маскировки она еще вымазала грязью щеку. Если ей не встретится старик, обучавший ее фехтованию и стрельбе из лука, все должно обойтись – больше некому ее узнавать.
Взлохматив пятерней волосы, Анна зашагала к воротам, стараясь держаться настолько уверенно, насколько себя никак не ощущала.
Она уже почти прошла, когда ее вдруг окликнули.
– Эй, парнишка, ты кто? Что-то я тебя не знаю. – На плечо легла тяжелая рука.
Девушка покосилась на остановившего ее стражника – большой, толстый, с топорным лицом, наверняка особым интеллектом не отличается. Приходилось импровизировать.
– Здравствуйте. – Она изобразила что-то вроде поклона. – Я Жак, двоюродный брат Жана, сына лесника. Ищу своего кузена.
– Откуда ты взялся, Жак? – Стражник оглядывал девушку с ленивым равнодушием.
– Из-за леса, дяденька, – с готовностью ответила она. – Говорят, что у нас праздник, черный колдун уничтожен! Вот мать и послала меня проведать кузена. Принести ему пирожок и горшочек маслица, – машинально добавила она и пришла в ужас от того, что говорит.
К счастью, стражник никогда не читал сказку о Красной Шапочке, а потому понимающе кивнул и выпустил из-под тяжелой руки Аннино плечо.
– Ты прав, парнишка. Лес теперь свободен – благодаря Королеве и Принцу!
– Я слышал, была какая-то спасительница, – снова не удержалась Анна.
– Да толку от нее, – махнул рукой стражник. – Ну проходи, малец. Твой этот… брат… где-то здесь околачивался.
– Спасибо, дяденька. – Она поспешила прошмыгнуть мимо него и пойти по узкой замковой улице. Слова о том, что ее заслуги здесь не оценили, ранили неожиданно сильно. Почти так же, как то, что Принц посмотрел на нее, словно на чужую. Но, конечно, и это были происки Королевы, решившей присвоить всю славу.
Счет к местной властительнице продолжал расти, и придет время, когда та будет вынуждена заплатить за все!
Пропетляв немного по двору, девушка наконец увидела Жана. Надо сказать, что ему тоже не досталось заслуженной славы. Парнишка обнаружился на глухих задворках. Все такой же грязный и обтрепанный, он возился с самодельным луком, целиком погруженный в это важное занятие. Анне пришлось подойти к нему совсем близко, прежде чем он ее заметил, девушка уже думала, не стала ли невидимкой.
– Не ждали? – спросила она.
Жан моргнул и непонимающе на нее уставился.
– Только не говори, что ты тоже меня не узнаешь! – Анна была уже готова расплакаться от обиды.
– А… – Тетива с треском сорвалась, и Жан выругался. – Тебя бы, наверное, и родная мама не