хоть отчасти сохранить вид.
– А убивать так и не научилась. Кровь жидковата, похоже, – продолжал мужчина, словно всерьез намеревался вывести ее из себя и напроситься на удар в область горла.
Анна сглотнула, собираясь с мыслями.
– Потренируюсь на твоем господине, – выдала она фактически неожиданно для себя.
Жан меж тем связал пленника остатками веревки и скептически оглядел дело своих рук.
– Он выпутается, – предупредил парень. – Причем, боюсь, довольно скоро. Нельзя его так оставлять. Хочешь, я его зарежу?
– Соглашайся, – прокомментировал Охотник. – Чудесный способ избежать ответственности и оставить свои руки чистыми и нежными. Твои друзья из замка всегда так и делают.
– Заткнись! – крикнула Анна, досадуя, что не ощущает нужного раздражения, а поэтому ударила связанного под ребра и отчего-то тут же почувствовала себя еще хуже.
– Ты же не оставишь его живым? – настаивал Жан, нетерпеливо топчась возле нее.
– С тобой не посоветовалась. – Девушка пристегнула меч, а нож Охотника так и оставила на изготовку. – Все, не теряем больше времени. Нужно идти.
Жан с ненавистью посмотрел на Охотника и изо всех сил пнул его в живот.
– Да вы сработались! – хмыкнул тот, переведя дыхание. – Как слаженно действуете. Избивать связанных у вас получается неплохо, но недостаточно изощренно. Можно причинить больше боли. Хотите урок?
– Идем, у нас мало времени. – Не отвечая на его провокации, Анна потянула Жана за руку, одновременно доставая из кармана плаща заветный клубочек.
Парень шмыгнул носом и не ответил.
Она бросила клубочек на землю, и тот резво покатился прочь.
Клубочек вел их через лес, становившийся все более мрачным. Вокруг были только иссохшие покореженные деревья, а на земле не росло ни единой травинки. По пути Анна кое-как перевязала свою рану, глядя на которую Жан покачал головой.
– Есть одна трава, – сказал он, – она помогает исцелению, но разве ее здесь найдешь. – Парнишка вздохнул и кивнул на мертвый лес.
– Ну, значит, нечего и говорить об этом, – отрезала Анна. Она чувствовала себя очень уставшей, однако четко понимала, что дороги назад нет – только вперед, и, если она не справится сейчас, второго шанса не представится.
Ее измученный вид явно не внушал оптимизма Жану, но парень счел за благо промолчать, только хмурился и упрямо сжимал зубы. Анна мимолетно подумала, что он и вправду совсем не такой, как показалось вначале. Забавно, но при дальнейшем знакомстве люди довольно редко оправдывают первое впечатление.
Они шли молча, экономя силы, да и разговаривать было особо не о чем.
– Близко уже, – наконец разомкнул губы Жан.
Анна тоже ощущала это по тревожному чувству в груди.
Черный замок таился в гуще деревьев. Сначала показались острые шпили башен, затем стали видны фрагменты стен… Замок и вправду был совершенно черный, чернее беззвездной ночи, а его шпили казались оскаленными мелкими зубами. Даже взгляд невольно резался о них.
Полная противоположность королевскому замку.
Это было место тьмы и зла, место, лишенное всякой надежды.
Как же мог Король благополучной и счастливой когда-то страны превратиться в чудовище и воздвигнуть вокруг себя эти стены?! Охотник сказал, что в его смерти виновна Королева, но это наверняка ложь, попытка сбить с толку. А если бы даже и так, если Королева видела, что ее супруг и властитель земель превращается в ужасную злобную тварь, что ей еще оставалось? Только его убить.
Замок был отвратителен, и еще что-то странное ощущалось в нем… Подойдя ближе, Анна поняла – молчание. Замок казался совершенно безлюдным и пустынным. Чугунные ворота, на которых переплетались изображения всевозможных чудовищ, оказались приглашающе приоткрыты. Словно девушку здесь ждали.
В груди стало жарко.
– Ну все, мы дошли. – Анна повернулась к Жану, стараясь казаться беззаботной. – Подождешь меня где-нибудь поблизости. Только постарайся спрятаться получше. Ну, ты понимаешь.
– Я с тобой, – упрямо возразил парень.
– Нет. – Она решительно покачала головой. – Тебе нечего там делать. И вообще, если не помнишь, герой здесь я, а ты – только проводник.
Жан наклонил голову и посмотрел на Анну сквозь упавшие на глаза прядки грязных волос.
– Я должен тебе кое-что сказать…
– Говори, – согласилась она. – Но побыстрее, мало времени. И лучше что-нибудь хорошее – для бодрости.
Парень молчал.
– Ну? – Девушка вопросительно подняла брови. – Ты вообще говорить собираешься?
– Да. – Он кивнул, отбрасывая с лица длинную челку. – Я никогда не видел настоящего героя, но ты – настоящая. Честное слово.
Девушке стало неловко. Ей хотелось потрепать по голове этого мальчишку, пообещать, что все будет хорошо, но она и сама уже в это почти не верила.
– Спасибо. Береги себя, – сказала она на прощание и, сжав в руке магический кинжал, не оглядываясь, вошла в надрывно скрипнувшие ворота замка.
Сверху на нее, насмехаясь, смотрели ужасные гаргульи, растопырив кожистые крылья, выставив огромные когти, распахнув зубастые пасти. Казалось, они готовы вот-вот оттолкнуться от своих каменных постаментов, наброситься на незваную гостью и безжалостно ее растерзать.
Дверь тоже оказалась украшена чудовищами. Вернее, она и представляла из себя двух драконов, чье объятье размыкалось при открывании створок. Только девушка шагнула внутрь, как раздался тяжелый хлопок – драконы поспешно устремились друг к другу.
В замке было темно. И все же это оказалась странная темнота, похожая на черное прозрачное покрывало. Анна видела под ногами пол, состоявший из огромных, черных же каменных плит, уходящие вверх стены, тоже черные и лишенные всяческих украшений.
Эта грубоватая простота казалась настораживающей, пугающей, а каждый шаг эхом разносился по замку.
И по-прежнему не было видно ни единой живой души. Мертвый Колдун не нуждался ни в слугах, ни в охране.
– Ты пришла… – безжизненный, глухой голос раздался неожиданно и буквально со всех сторон, словно с ней заговорили стены.
Девушка сильнее сжала кинжал и огляделась. Пустой зал, и только колышется, как живой, притаившийся в углах сумрак.
– Ты храбрая, но совершенно безумная. Разве не понимаешь, что они послали тебя на верную смерть и ты теперь в моей власти? – снова раздался все тот же голос.
– Я не в твоей власти! – крикнула Анна в темноту.
Послышался монотонный и пугающе неживой смех, от которого по спине побежали мурашки, а желудок скрутило в тугой узел.
– Глупая, глупая девчонка. Ты в моей полной власти. Ты веришь в силу слов? Обычно они действуют в сказках. Но не в моей. В этой сказке даже слова умерли. Ты погибла. Ты вцепилась в этот портновский инструмент, считая, что он убьет меня. А если ты ошиблась? Если тебя обманули? Тебе не приходило это в голову?
Каждое его слово казалась каплей расплавленного свинца и обжигало саму душу, проникая сквозь сдавленную болью и безнадежностью грудь.