раз перед тем, как отправить очередную девицу в лес, они устраивали ей чествование. Должно быть, чтобы воодушевить ее, внушить ей, как она нужна всем жителям королевства, сподвигнуть на подвиги… а вернее – спровадить на верную смерть в глупой надежде: может быть, это то самое исключение? Может быть, хоть эта каким-то чудом справится? Нет? Ну ничего, позовем следующую, мало ли на свете доверчивых мечтательных девочек.
До чего же противно!
Нет, все же и он сам, и его Король в разы честнее и неизмеримо гуманнее. И однажды они достигнут цели – белый замок будет разрушен, а Королева умрет жестокой и жалкой смертью – именно так, как она заслуживает.
Тем временем узел наконец поддался. Охотник высвободил руки, размял пальцы и принялся распутывать веревки, связывающие ноги.
Он не будет торопиться и придет к тому моменту, когда все окажется кончено. Если сильно повезет, он даже не увидит девчонку – вернее, не увидит то, что от нее останется.
Глава 15
Самый страшный враг
Анну обступили ее собственные отражения. И это было ужасно. Может быть, даже страшнее комнаты без пола и стен. Ужасно смотреть в собственное лицо, растиражированное десятком отражений.
Они надвигались на нее, и Анна выставила вперед нож, отнятый у Охотника.
А зеркальные двойники в точности повторили ее действие. Девушка отступила на шаг и уперлась спиной в закрытую дверь. Они наступали – медленно, точно зная, что бежать ей некуда.
Вот уже первые из них приблизились.
Нужно прорываться. Но как пробиться сквозь эту плотную стену?
Чтобы оставалась хоть небольшая свобода для маневра, Анна с усилием оторвалась от двери, казавшейся в этом диком и странном мире единственным элементом стабильности, и сделала шаг навстречу врагам. Позади осталось небольшое пространство – ударить со спины или окружить ее зеркальные двойники не смогут, зато она будет действовать немного свободнее.
Первые были уже совсем близко, когда девушка, крутанувшись, нанесла удар, отбросивший их немного назад. И это словно послужило сигналом. Теперь на нее набросились все. Они мешали друг другу, и в этом был плюс. Но их оказалось много – и плюс не перекрывал этот жирный минус.
Сосредоточившись, Анна отбивала атаки так, как не делала это ни на одной из тренировок. Но вот беда – ее собственные отражения умели то же самое, что и она. Они были подготовлены к каждому ее приему.
«Думай! – приказала себе девушка. – Ну думай же! Должен найтись какой-то выход. Ты прошла ту страшную комнату, выстояла в оружейном коридоре и не можешь погибнуть сейчас! Не можешь подвести тех, кто на тебя рассчитывает». Она вспомнила о Жане – почему-то именно о нем в первую очередь, а уж потом о Принце и тех людях, которые провожали ее во дворе королевского замка.
Пытаясь сосредоточиться, Анна следила за своими отражениями. Пока еще не пролилась кровь. Ей самой было как-то очень странно бить ножом в свою точную копию, считай, в саму себя, но и двойники не делали этого, хотя каждая из них оказалась вооружена в точности таким же ножом…
Что сказал бы об этом Даниэль?.. Что-нибудь умное про закономерности построения сюжетов и о том, что бой с самим собой всегда самый сложный.
А ведь точно! Именно так и есть!
Боясь поверить собственной догадке, Анна все же шагнула назад и… остановилась.
Нервы казались натянутыми до предела, девушка даже слышала звон в ушах и гул собственной крови.
«Расслабься! Ну же!» – велела она самой себе.
В данной ситуации это было сложнее всего. Но она все же смогла…
И те, кто окружал ее плотным полукольцом, тоже застыли.
Ну конечно, она и сражалась все это время сама с собой! Она первая вытащила нож, и ударила тоже она. Ее размноженные зеркалами противники только повторяли ее движения и ее собственную агрессию.
Вот это поворот! Еще немного – и она убила бы саму себя! Это было бы смешно и так глупо, что оказалось бы достойным премии Дарвина, посмертно присуждаемой за самые нелепые смерти на свете, наряду с мужчиной из Южной Каролины, который, услышав ночью телефонный звонок, по инерции вместо трубки взял лежащий у кровати «смит-вессон» и спустил курок, или любителя халявы, который пытался вытрясти банку из автомата, продающего колу, и погиб, опрокинув на себя этот самый автомат.
Как хорошо, что ей вовремя удалось опомниться, пока еще не пролилась кровь!
Задние ряды зеркальных двойников какое-то время еще теснили передние, а потом угомонились. Отражения бессмысленно разбрелись по комнате. Уже безобидные и абсолютно не агрессивные. И все же Анна старалась не делать резких движений.
Задержав дыхание, она осторожно шагнула вперед. Вроде бы ничего не изменилось. Явной опасности не было, и девушка продолжила движение, стараясь не натолкнуться на собственную копию. Продвигаться в толпе абсолютных двойников казалось очень неприятно. В ответ на ее неприязнь ближайшая к ней фигура насторожилась, но Анна взяла себя в руки, медленно перевела дыхание и продолжила путь к двери.
Кажется, обошлось. Она справилась и с этим испытанием.
Девушка вышла за дверь и тут же оказалась в зале с колоннами. По углам помещения притаилась мгла, а шаги гулко отдавались под сводами замка. В самом конце зала на возвышении, куда вели четыре ступени, вырезанные из черного мрамора, размещался трон с высокой спинкой, и на нем сидел человек. Темнота, словно мантия, окутывала его. Анна разглядела лишь тускло блестящую корону и руку, казавшуюся рукой мумии, обтянутую ссохшейся кожей. На пальцах мумии сияли перстни, а лицо Короля было погружено во мрак. И возможно, это к лучшему.
Отчего-то Анне не слишком хотелось разглядывать его ближе.
– Ты пришла за моей жизнью, – проговорил голос, похожий одновременно на скрип песка и вой ветра. – Ты считаешь, что на твоей стороне справедливость. Но кто ты такая, чтобы судить? Есть ли у тебя право решать, что зло, а что благо?
Девушка встряхнула головой, прогоняя страх и усталость.
– Ваши уловки не помогут, – проговорила она громко, и эхо разнесло ее слова по залу.
«Могут… могут… могут…» – повторяла тьма.
– Мне жаль тебя. Ты пешка в чужой игре, тебя используют вслепую и выбросят как сломанную, не пригодную к употреблению вещь, как только ты сделаешь то, чего они от тебя ждут, – проговорил Король. – Да и какая из тебя избранная. Ты не замечала, что вовсе не подходишь на эту роль?
Разговор с умершим Королем был сам по себе где-то