Теперь ясно, почему мама так спешно покинула здание Парламента.
Убегать от проблем, видимо, наша общая черта, и на этот раз такой «смелый» поступок пресекают на корню.
– Мсье Белами, – никогда я не слышала от нее столь ледяного тона, – на каком основании вы приказываете подданным другого государства? Или вы нарочно провоцируете международный скандал? Что скажет Роланд о подобной бесцеремонности? – Хорошая попытка.
Только вряд ли эти доводы остановят Белами.
– О, не беспокойтесь, – он прищурился, – Роланд ничего не скажет. Скорее, это я должен многое сказать вашему суверену.
– Полагаю, моему будущему супругу, адмиралу флота Такессии, вы тоже найдете, что сказать? – Святая Амелия, что она говорит? Неужели не видит, он еле сдерживается…
– Я, помнится, уже говорил это однажды, – Белами подошел к маме, что-то прошептал ей на ушко, и преувеличенно ласковая улыбка осветила его лицо.
Она пошатнулась.
– Пойдем, – я подошла и взяла ее за руку, – нужно собрать вещи.
Мы вошли в лифт. Маму била дрожь, а я вдруг остро почувствовала и мокрое платье, и холод, и чудовищную усталость.
И только Тео довольно улыбался.
– Что он сказал тебе? – спросила я на выходе из лифта.
– Что убьет любого, кто подойдет ко мне ближе чем на сто метров, – она остановилась и посмотрела на меня, – и это никогда не было шуткой.
Я захохотала.
Такессийцы вовсе не сумасшедшие.
Вот кто главные безумцы.
Все немногочисленное семейство Белами – Нордин.
– Не принимай поспешных решений. – Я подала маме жилет. Теплые сапоги приятно грели озябшие ноги, шерстяные лосины много лучше самого плотного платья подходили для дождя. Мы обе переоделись в летний вариант северного костюма. – Дай время и ему и себе.
– Он не даст мне времени, Мэл, – она перекинула волосы на грудь, пальцы механически заплетали косу, – и выбора не даст.
– Может быть, это к лучшему? – Я повернулась к ней спиной и подала расческу.
– Не уверена… – Мама погладила меня по голове и принялась за работу.
– Фрекен, – заглянул к нам Тео, – гер Нордин приказал напомнить вам о времени.
Я спустилась первой, мама осталась с Тео, взять хотя бы несколько самых необходимых вещей. Премьер встретил меня у лифта, поклонился и поцеловал руку.
– Вы необыкновенно красивы, Ваша Светлость, – сказал мне мужчина, – полагаю, множество разбитых сердец лежит на вашем пути.
– Ошибаетесь, мсье Премьер, – улыбнулась я, – ни одного.
– Что интересно, – прищурился Белами, – мне докладывали о появлении в Такессии талантливой молодой ученой. О том, что за некие заслуги девушке пожаловали титул. О том, что новоиспеченная герцогиня живет во дворце и пользуется доверием молодого короля. Почему же никто не сообщил, что вон Редлих Нордин носит вторую фамилию вовсе не по прихоти Роланда?
– Думаю, вы недостаточно внимательно читали донесения.
Прозвенел сигнал – приехал лифт, и мама присоединилась к нашей милой родственной беседе.
– Объясняете племяннице, как правильно ухаживать за престарелым дядюшкой? – пропела она. – Не стоит, мадмуазель – бывший полевой медик. – Старший Белами владел собой не в пример лучше сына, он лишь на секунду прикрыл глаза.
Мой любимый способ взять себя в руки.
Видимо, еще одна семейная особенность.
– После вас, – Премьер пропустил нас вперед.
Если бы можно было поджечь взглядом, эти двое давно стали бы пеплом.
Кто-то держал над нами зонты, не давая промокнуть. Фредерик, как это ни странно, сам вел автомобиль. Меня почему-то посадили впереди, Тео был рядом с мамой, и, кажется, я стала понимать причину такой странной рассадки.
Белами не знал, что выкинет кузина.
Тео выполнял сейчас роль конвоира, а не охранника.
Кортеж остановился.
Каждый шаг по узкой мощеной дорожке, от автомобиля до крыльца особняка, был победой над собственным телом.
И не для меня одной.
– Добро пожаловать, мадмуазель вон Редлих, – посмотрел на меня Фредерик, – добро пожаловать домой.
Тяжелая дверь отворилась, хозяина встречали слуги.
– Ваша светлость, – поклонился полностью седой мужчина.
– Элиас? – спросил премьер. Дворецкий отрицательно покачал головой.
– Пошлите за ним в поместье, – приказал Фредерик кому-то и объяснил: – Я хочу познакомить вас с сыном.
– Не стоит, – вежливо отказалась я, – уверена, это может подождать.
– Мадмуазель будет жить в бежевой спальне, – отдал Премьер распоряжение.
Жить… познакомиться с братом…
…Счастливое воссоединение немного странной семьи…
Горький смешок не удалось удержать.
– А мадам? – уточнил старый слуга.
– А мадам займет комнату Анжелин Белами, – дворецкий удивленно застыл, – эта спальня слишком долго пустует.
– Слушаюсь, – принял мужчина невозмутимый вид и ушел отдавать соответствующие распоряжения.
«Совсем как Тео», – мелькнуло сравнение.
Для наших охранников тоже нашлись комнаты.
Мы прошли в столовую. Стол был накрыт на четыре персоны, но последний стул так и остался пустым.
Элиас не приехал домой.
– Прошу, – Фредерик помог мне сесть. – Мне доложили о вашей помолвке с мсье Мегре, – поднял мужчина бокал, – позвольте поздравить вас с этим знаменательным событием.
Тишину нарушил звон бокалов.
– Замечательный выбор, – продолжил Белами, – ему пророчат кресло министра экономики.
– И нас ожидает не одна свадьба. – Мама сделала глоток и добавила: – Где вы проведете свадебное путешествие, мсье Белами? В Норд-Адер или отправитесь наслаждаться южными красотами Сид-Адера? Вы ведь уже обсудили этот вопрос с мадмуазель Сусс? – язвительно спросила она.
– Мадмуазель Сусс? – рассмеялся мужчина. – О нет, моя дорогая Анж, эта милая девочка не станет связывать свою жизнь с немощным стариком. Уверен, она быстро найдет достойную замену больному жениху, – в широкой улыбке сверкнули идеально ровные белые зубы, – вопрос свадебного путешествия будет ненадолго отложен, – мама смяла салфетку, а я встала из-за стола:
– Прошу простить меня, мама, – находиться с ними становилось невыносимо, она кивнула, соглашаясь с моим решением, – мсье Белами, – я поклонилась мужчине, – очень рада знакомству.
– Доброй ночи, мадмуазель, – пожелал мне Премьер.
Двери столовой закрылись, оставляя двоих, таких близких и таких далеких двоих, наедине.
Надеюсь, они не наделают глупостей …
– Мадмуазель, – поклонился мне лакей, – следуйте за мной.
В тот единственный раз, когда я была в особняке Белами, мне не удалось как следует разглядеть обстановку. И сейчас не получится.
Меня знобило, наверное, все-таки простыла.
«Серебряный, где ты сейчас?» – улыбнулась я.
Я скучала по своему пятнистому защитнику. И не только потому, что он бы легко поставил меня на ноги. Он был моим единственным другом. Теперь я, наконец, приняла этот печальный факт.
– Принесите мне горячего вина с пряностями, пожалуйста, – попросила я своего провожатого.
– Сию минуту, мадмуазель. – Дверь закрылась, и я оказалась в большой, оформленной в бежевом цвете спальне.
Принесли вино. Слуга разжег камин. Я забралась с ногами в высокое кресло, и шерстяной клетчатый плед заменил мне одеяло.
На то, чтобы осмотреть комнату или хотя бы раздеться и переместиться на кровать, не было ни сил, ни желания.
Так и заснула, сидя с пустым бокалом в руке.
Кто-то забрал фужер из моих рук, нежно провел по щеке, легко подхватил на руки и крепко прижал к широкой груди.
Я открыла глаза и увидела Фредерика.
– Отдыхайте, – он положил меня на кровать и укрыл одеялом, – я лишь хотел посмотреть, как вы устроились.
Глава 7
Страх.